Михаил Михеев - Охота на невесту

– Ты меня прости, девочка, я не хотел тебя пугать. И за барона этого прости – среди нас, дворян, тоже попадаются ублюдки. Ты не волнуйся, то, что ты сказала, за стены этого кабинета не выйдет. А если что, я сам оторву дурную голову тому, кто покусится на учеников моего Учителя. Понятно? – девушка слабо кивнула. – Ну и ладушки. Давайте еще по чаю.

Тут из коридора донесся придушенный хрип. Корбин хлопнул себя по лбу, чуть напрягся – и в кабинет вплыл Адрис, нелепо болтая в воздухе ногами.

– Это как ты его? На него же магия…

– Не действует, Учитель, я знаю. И что с того? Я левитирую не его, а его одежду, а он – так, буксируется. Иммунитет к магии хорош, но поднятый с ее помощью кирпич, падающий под действием силы тяжести, убьет такого вот невосприимчивого умника не хуже, чем брошенный рукой. Иммунитет – не абсолютная защита, а всего лишь преимущество. Весьма спорное, кстати. А ты, Элия, встречай своего героя. Жизни не пожалел – тебя защищать бросился. А ведь я от неожиданности да с испугу и убить мог… Что таращитесь? Да, я тоже иногда боюсь, а те, кто ничего не боятся – те давно уже покойники. Просто у вас страх придает резвость ногам, а меня заставляет хвататься за меч и решать проблему как можно быстрее.

Потом они пили чай с остатками пирожков, разговаривали и не заметили, как наступил вечер. И, уже уходя спать, Корбин остановился в дверях, лукаво улыбнулся Элии и сказал:

– За тот шлепок по заднице ты меня тоже прости – не со зла.

И вышел из кабинета.

На следующий день у Корбина были запланированы два визита. Первый – к королю, для того, чтобы официально утвердить свое право сюзерена по отношению к баронству Шлипентайн и право собственности на оттяпанный у Тенора кусок территории. Это была, конечно, формальность, по факту ни баронство, ни остальные земли у Корбина было просто не отнять – силенок не хватит, но лучше уж все оформить, как надо – избавит от многих проблем в будущем. К тому же, обещал помочь Веллеру с дворянством… Мужчина пообещал – мужчина сделал, иначе какой он мужчина?

Король принял Корбина благосклонно. Еще бы не принять – Корбин знал правила игры, и солидная сумма из числа захваченных трофеев предназначалась именно королю. Что же, пол часа всего промариновали в ожидании, в большом, почти пустом помещении, единственное оживление в обстановку которого вносили лакеи, бестелесными тенями проносящиеся то туда, то сюда. Затем – собственно разговор, десять минут изъявления верноподданнических чувств по отношению к монарху (и сам Корбин, и все остальные присутствующие, кроме, наверное, собственно королька прекрасно понимали, что это лишь спектакль), пять минут на разговор, еще столько же – на составление документов, благо писарь у монарха был хороший, опытный, и еще десять минут пустопорожнего трепа. Час времени, большая часть которого потрачена впустую, но – так положено. Пока положено.

Потом был не столь помпезный, но не менее, а скорее, куда более важный визит к Его Преосвященству. С епископом планировался серьезный и длительный разговор. Какого же было изумление Корбина, когда привратник на воротах объявил, что ему ничего не известно о том, что мага приглашали и вообще… Это было уже оскорбление. Обидеться, что ли?

Привратника снимали с крыши особняка, на краю которой он висел, зацепившись штанами, больше часа. Корбин же потратил это время на содержательный разговор с епископом – человеком умным и проницательным. Кстати, как оказалось, он специально этого привратника на ворота послал – в качестве наказания. Знал, что Корбин приедет – вот и поставил этого глупца, известного своим склочным нравом и уже не раз портившим епископу всю обедню. И ведь не выгонишь, по некоторым данным, этот хмырь – человек кардинала, соглядатай. Приходилось терпеть.

А вообще, интересный разговор получился. Содержательный. Весь на тонких полунамеках. Епископ говорил о патриотизме, о том, что нельзя впадать в гордыню, о том, что корпус боевых магов – это не его, Корбина, личная игрушка, а лишь средство защиты Родины… И в то же время намекал, что страна лишь тогда сильна, когда силен ее король, когда он популярен и в народе, и в среде дворянства, и пользуется поддержкой церкви. И, желательно, герой войны. При этом имя короля старательно обходилось стороной, а то, что ни одним из вышеперечисленных качеств нынешний король не обладает, ясно было любому умному человеку. В то же время, и придраться стороннему наблюдателю, услышь он что-либо, было бы не к чему.

Корбин внимательно слушал, прихлебывая вино из кубка, да изредка поддакивал. Как раз ему все было совершенно ясно – епископ наводил мосты, фактически предлагая Корбину, в перспективе, взять власть в королевстве. И не только из патриотических побуждений, хотя и они, наверное, присутствовали, а еще и желая получить выгоды для своей церкви. Какие выгоды – тоже ясно. В первую очередь, при сильном государстве и короле, лояльном к СВОИМ священнослужителям, церковь оказывается, фактически, независима от центральной епархии, со всеми преимуществами такого автономного положения. Ну и вытребовать что-то еще наверняка под это дело можно. Ничего нового, ничего особенного.

Корбин предпочел не ответить ни да, ни нет, так же полунамеками дав понять, что понял смысл предложения, обдумает его и, в перспективе, ждет епископа с ответным визитом у себя в замке. Там, за высокими стенами и в окружении преданных Корбину людей, можно говорить о проблемах без опаски и предметно обсудить расклады. На том и распрощались.

Следующий день был посвящен всевозможным хозяйственным заботам, нескольким визитам вежливости и, естественно, организации давно запланированной дуэли. Корбин, уже зная, кого сделает козлом отпущения и показательным примером остальным, не сильно мучался с поводом для дуэли – просто вызвал герцога Палия, ну очень дальнего родственника короля и властителя карликового герцогства на востоке страны. Открытым текстом сказал всем присутствующим, что вызывает за его, герцога, поганый язык, распространяющий порочащие его, графа де'Карри, слухи. Абсолютно справедливое обвинение было, кстати, хрен от такого отвертишься. Герцог побагровел, но на дуэль согласился – то ли не сообразил, что дуэль эта – не более, чем запланированное и срежиссированное заранее убийство, то ли прослыть трусом боялся еще больше, чем меча графа. Правда, как вызванный, он имел право на выбор оружия, и выбрал нестандартные для дуэлей топоры. Ну что же, он был в своем праве. Корбин, хвала Единому, за годы странствий научился владеть оружием, и даже куда более экзотическим, чем топоры, широко распространенные у северян. Так что нестандартное оружие герцогу все равно помочь не могло.