Александр Афанасьев - Живите и помните!

Где – там? Гостиная? Кабинет? Кабинет. Похоже, что британцы принялись за нас всерьез.

Длинная, на всю стену, застекленная витрина, в ней – винтовки, как на выставке или на параде. Половины нет, хватали явно в спешке, но вторая-то половина осталась. Ничего новомодного – благородный орех, затвор Маузера или Энфильда, хорошая оптика.

Ниже витрины с винтовками – ящики. Несколько ящиков, запертые. Один из нас сбил ногой хлипкий, скорее декоративный, сделанный под старину замок, и мы ошеломленно уставились на желто-зеленые и бело-красные пачки. Такого богатства и представить себе было невозможно – тут больше, чем хранится в ином оружейном магазине.

– Берем все, что утащим! И вниз! – скомандовал я.

Перекрестье прицела замерло на необитаемой пулеметной башенке одного из бронетранспортеров, которые британцы подогнали сюда. Винтовка была солидной, увесистой, благородно сделанной, затвор ходил по направляющим как часы. Отличная оптика Swarovski 1*4 для сафари дополняла превосходно спроектированный и изготовленный опытными руками мастеров стрелковый комплекс. Вот только использовать я его собирался несколько не по назначению.

Прицел в оптику – тоже был виден. Защищенный прицел армейского образца, используемый для дистанционного наведения пулеметной башенки – это когда стрелок сидит в бронетранспортере, джойстиком наводит и красную кнопочку нажимает. А вот мы им сейчас и поломаем всю игру…

Винтовка бухнула, солидно, увесисто отдала в плечо. 458 Lott – патрон нешуточный, для магазинных винтовок мощность почти предельная. Камчатского медведя на задницу сажает, а это тот еще зверь.

Ответная пуля выбила искру из бурого, замшелого камня «земляного»[43] этажа, я поспешно пригнулся, чтобы не стать добычей снайпера. По камням щелкали пули, кто-то дал короткую ответную очередь…

Плечо неприятно ныло от отдачи…

– Кажется, есть, сэр, – сказал кто-то, – там дым идет.

Вот и хорошо…

Хотя хорошего – мало. Нас загнали в угол, рано или поздно кто-то подгонит сюда танк или подберется на дальность прямого выстрела из огнемета – и нам крышка. Собственно говоря, я удивляюсь, как мы до сих пор живы: подогнать двадцатипятифунтовую гаубицу и – пишите письма мелким почерком. Но эти – нет, чего-то выжидают…

– Что со связью?!

– Пока устанавливаем, сэр!

– Шевелитесь! Нас всех здесь с землей смешают!

Еще раз бухнула винтовка.

– Готово, сэр. Кажется, снайпер…

Получив по носу, и получив чувствительно, британцы сделали то, что делают любые трусливые в душе люди, когда нарываются на серьезное сопротивление.

Выглядело это так: они откуда-то раздобыли мегафон и кто-то начал вещать, прикрываясь бронетранспортером. Повестка дня стандартная: русские, вам не уйти, сдавайтесь на милость Его Величества, тогда обменяем. У вас заложники из гражданских, если вы им причините вред, мы вас повесим. Шансов нет, вы на британской земле. Мура, которую мало кто хочет слушать, но на нервы она действовала изрядно.

Американцы и русские, едва заметно переглядывались, словно пытаясь понять, не собирается ли кто дрогнуть. Отступить. Предать.

– Русские! Сдавайтесь! Кто сдастся, тот может рассчитывать на милость Его Величества, короля Великобритании…

– Есть связь! Сэр, есть связь!

И я, и полковник в одно мгновение оказались у рации.

– С кем? С кем связь?!

– Сэр, похоже, это связь с одним из североамериканских самолетов-разведчиков. Связь очень неустойчивая, с помехами. Они глушат частоту.

Полковник взял гарнитуру рации.

– Всем, кто меня слышит, всем, кто меня слышит. Я группа «Кобра», Чарли Оскар Браво Ромео Альфа. Нахожусь в прямом подчинении у Чарли – Чарли – Новембер, код Альфа – активный. Нахожусь в глубоком тылу противника, примерные координаты эхо – чарли – лима – чарли – виски – сьерра – чарли – виски – лима – эхо – раздел. Нуждаюсь в поддержке, повторяю – нуждаюсь в немедленной поддержке. На меня крепко насели кузены, прошу сообщить Чарли – чарли – новембер или любым дружественным силам, раздел.

Первая мина проломила крышу и разорвалась в доме, но пол подвала не пробила, и мы остались целы. Дом вздрогнул, как живой, получивший ранение человек, на нас посыпалась пыль.

– Вот и все, – отчетливо сказал кто-то.

– На позиции! – закричал я, потому что в ситуации паники самое лучшее – это стрелять, орать… все, что угодно, только действовать – сейчас кузены попытаются задать нам трепку! На позиции, стрелкам – прикрывающий огонь!

Еще одна мина упала прямо перед домом, подняв столб земли…

Поисковая группа

Четверка «Сикорских-59», черного цвета, с уродливыми наростами радаров и систем прицеливания на носу шла над самой землей клином, повторяя маршрут выжившего конвертоплана, которому все-таки удалось вернуться на авианосец. На сей раз, если у британцев и оставались какие-то силы, то разделаться с русскими им было бы не так-то просто. Четыре вертолета поисково-спасательной службы прикрывало двадцать два летательных аппарата различных типов и классов, начиная от БПЛА и заканчивая «гориллой» – группой борьбы с системами ПВО, включающей в себя два самолета РЭБ и четыре самолета и с крылатыми ракетами и ПРР[44]. В отличие от воевавшей уже две недели Великобритании, Россия вступила в бой лишь час назад и могла отправить на прикрытие сил ПСС целую эскадрилью…

Пилоты были еще на полпути к месту катастрофы, когда реактивный беспилотник достиг места крушения и передал картинку, из которой следовало, что никого, кроме группы полицейских констеблей, на месте падения конвертоплана нет. Командир спасательных сил перенацелил беспилотник на свободный поиск с увеличивающейся зоной поиска и запросил информацию спутниковой разведки. Через несколько минут один из пилотов сил прикрытия доложил, что наблюдает бой на земле, в нескольких километрах от места крушения вертолета…

– Монолит, я – Ударник, наблюдаю огневой бой, координаты… Прошу разрешения на применение силы, прием.

– Ударник, я – Монолит. Зеленый свет, повторяю – зеленый свет. Сделайте их.

Парящая на высоте одиннадцать тысяч метров ударная тройка самолетов – один тяжелый истребитель-бомбардировщик типа С-34 и два легких типа С-56 – прекрасно видели все, что происходило на земле. Тяжелый бомбардировщик нес станцию разведки и целеуказания, размером с противокорабельную ракету, на подвесках «пятьдесят шестых» были только ракеты и управляемые бомбы, общий вес бомбового груза составлял девять тонн. Станция разведки выдавала данные для точного бомбометания не только своему самолету, но и другим самолетам в связке.