Ник Горькавый - Возвращение астровитянки

Никки не сразу, но всё же смогла стабилизировать искалеченный корабль, на который было страшно смотреть: настолько посадки на корпус и взрывы изуродовали его носовую часть. Струи воздуха, серебрящиеся инеем, били из потрескавшегося кормового кислородного резервуара во все стороны, добавляя хлопот Никки, которая с трудом управляла израненным флагманом.

Осталась последняя посадка.

Корабль уже изнемог. Он рухнул на грунт сильнее, чем хотела того Никки, и сильно накренился, зарывшись в грязные дымящиеся торосы, тёмные сверху и белые в расколах.

Чертыхаясь, Никки выгнала всех имеющихся на борту роботов — действующих киберов набралось с пару десятков — и снова попыталась включить маршевые двигатели. Но те не зажглись — электропитание корабля было в плачевном состоянии. Никки быстро определила место повреждения и погнала туда пару ремонтников. Чинить сеть было некогда, и она просто велела одному из ремонтников вскрыть себе живот и направить энергию своего аккумулятора в обесточенную сеть. Робот сделал это — и превратился в неподвижную электростанцию.

Двигатели заработали на семь минут позже положенного. Вектор их усилий заметно отклонялся от оптимального.

Никки ужасно ругалась, а Робби крикнул, что Квашня отошла от первоначального курса недостаточно и примерно половина города окажется в зоне поражения.

Что же делать?

В это время в вулкан Прометея врезался самый большой обломок кометы. Кинетическая ли энергия кометы была тому виной или внутренняя энергия вулкана, но вулкан взорвался, как бомба.

Огромные куски горы разлетелись в стороны, а облако газа покрыло поверхность в сотни километров.

Вся Ио содрогнулась от сильнейшего землетрясения. Автобус и два катера, стоявшие на взлётной площадке, подпрыгнули. Многие люди внутри попадали. По бетону ракетодрома зазмеились длинные трещины.

Но Никки ни на что не обращала внимания — её душа находилась вместе с «Рифеем».

Мэр Жёлтого города крикнул:

—Пора взлетать, здесь становится опасно! Но Робби успокоил его:

—Не волнуйтесь. Первый удар был самый сильный. Если мы его пережили, то переживем и следующие — они будут слабее.

Никки скомандовала — и роботы закопались вокруг корабля, пытаясь освободить его от сцепления с торосами.

Как только струи плазмы перестали освещать кометный дымный пейзаж, Никки стала взрывать роботов, пытаясь высвободить корабль. Он вздрагивал всем корпусом, реагируя на очередное облако газа, толкавшее его снизу, но отрываться от Квашни не хотел.

Маугли пошла на отчаянно опасный шаг: она велела взорваться всему оставшемуся десятку роботов. Торосистая равнина вздрогнула — и вдруг вся оторвалась от Квашни и взлетела вверх, вместе с застрявшим «Рифеем».

Сотни кубометров льда недолго окружали смертельно раненный «Рифей»: вскоре льдины разлетелись по сторонам, а корабль остался медленно и беспомощно кружиться в облаке кометного материала.

Никки быстро проверила — какие системы корабля ещё действуют? Безрадостная картина: управление всеми маневровыми двигателя было потеряно. Никки смогла установить связь лишь с ремонтником, который отдал энергию аккумуляторного сердца кормовым двигателям и покорно ждал своей дальнейшей судьбы.

Что ж, последний шанс — тоже шанс.

Никки дождалась, когда корабль, отлетевший уже на пару километров от кометы, повернётся к Квашне нужной стороной, — и отдала ремонтнику последний приказ.

Робот породил электрическую искру и запустил маршевые двигатели.

И они снова устремили к комете умирающий корабль.

«Рифей» летел, искорёженный и почти убитый, ничем не напоминающий тот новенький щеголеватый крейсер, каким он был ещё утром. Его бронированный корпус был изуродован, покрыт дымными трещинами и всполохами электрических замыканий.

Он сделал всё, что мог, растратил все свои силы, но от него потребовали больше возможного, его просили о запредельном усилии.

И еле живой корабль выполнял свой долг — спасал людей, даже если они были не на его борту, а ждали свой участи на орбите.

Могучее сердце «Рифея» по-прежнему горело неистовым белым огнём, заставляя изуродованную стальную громаду ускоряться в последнем смертельном броске.

Корабль уже не управлялся людьми, он мчался только по воле своего огненного сердца.

Редкий корабль имел такую короткую жизнь и такую гордую смерть.

«Рифей» разогнался за несколько секунд максимальной тяги до скорости артиллерийского снаряда — и врезался на полному ходу в середину кометы.

Удар снаряда в десять тысяч тонн потряс Квашню. Она медленно стала разваливаться, подчиняясь ударной волне, метнувшейся от кратера, в котором окончил своё существование героический «Рифей».

Вскоре вместо полукилометровой ледяной горы возникло пылевое облако, в котором плыли стометровые куски. Облако, подчиняясь предсмертной воле «Рифея», отползало с опасного курса всё дальше и дальше.

Капитан молча стоял в рубке, его застывшее лицо постарело.

До столкновения обломков Квашни с поверхностью Ио осталось десять секунд.

Пять.

Две.

Одна.

Первый кусок врезался в серное озеро, на берегу которого стоял Жёлтый город.

Не успела волна взметнуться — сверху упали остальные части Квашни.

Озеро расплавленной серы словно вскипело.

Крупные обломки Квашни не попали в город, но несколько более мелких тел разбили часть восточных куполов.

Основная масса обломков рухнула в озеро — и вокруг них возникла кольцевая серная волна цунами высотой в сто футов.

Волна дошла до химической фабрики на берегу озера и обрушилась на цилиндрические корпуса всей своей миллионнотонной тяжестью.

Корпуса смялись, как картонные коробочки, а вся территория фабрики оказалась затопленной густой горячей массой серы.

—О боги! — сказал растерянный мэр города.

Следующие волны были уже заметно ниже и дополнительных разрушений практически не причинили.

—Прекрасно! — воскликнул офицер Спейс Сервис. — Почти все жилые купола уцелели, нам есть куда вернуть людей!

Новые подземные толчки ощущались и в автобусе, и на катерах, но были явно не опасны.

Никки устала просто смертельно и ничего не хотела — только лечь и уснуть. Но когда в уцелевшем куполе она встретила капитана Орлеана, то всё-таки попробовала его утешить:

— Капитан Орлеан, на страховую премию мы построим новый корабль и тоже назовём его «Рифей».

— Нет! — Капитан был категоричен. Он упорно не смотрел на королеву налитыми кровью глазами. — «Рифей» был героическим кораблём и заслужил право на своё имя. Другого такого корабля не будет!