Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима

– Пожалуй, я. Должен быть Стеллан, но он перешел к фракийцам, так что остались только мы с Петуллием. Маловато для двух центурий.

– Двух центурий? – удивленно поднял брови Макрон. Полноценная когорта легионеров состоит из четырехсот восьмидесяти человек и разделяется на шесть центурий, по восемьдесят воинов в каждой. В данный момент от нее едва ли осталась треть. – Что случилось с остальными?

Они уже подошли к дверям квартиры Севера, и центурион жестом пригласил Макрона зайти. У маленького очага, пытаясь согреться, сидел ординарец. При виде офицеров он стремительно вскочил на ноги.

– Титус, разожги огонь посильнее и принеси кувшин вина из моих запасов. Ты ужинал? – обратился он к Макрону.

Макрон покачал головой в ответ.

– Тогда принеси и хлеба. А сыр остался?

– Нет, господин. Вы доели остатки два дня назад. И хлеб тоже. Правда, есть сухари.

– Что ж, неси сухари, – вздохнул Север. – И захвати побольше проклятой вяленой баранины.

Поклонившись, ординарец занялся очагом и подбросил туда несколько поленьев.

– Перебои с поставкой продовольствия? – поинтересовался Макрон.

– Нет, если тебе по вкусу соленая или вяленая баранина и сухари. Квертус живет за счет местного населения, стараясь таким образом избавиться от власти Глевума. То есть мы питаемся тем, что награбили из окрестных деревень. А поскольку зерновые лишь недавно посадили, приходится довольствоваться тем, что местные жители запасли на зиму.

– Я голоден как волк и съем что угодно. И к тому же умираю от жажды.

– К счастью, у меня имеется кое-что получше местного пива. А иначе пришлось бы радоваться и ему. Других напитков здесь нет.

– Пиво?

– Так здесь называют эту дрянь. Лошадиная моча и та пахнет приятней. Но Квертус поит местным пивом своих людей, полагая, что простая пища помогает сосредоточиться на предстоящих убийствах.

Ординарец развел огонь и вышел из комнаты, а Макрон все донимал Севера вопросами.

– Похоже, здесь пролито немало крови с обеих сторон. Так что же случилось с Четвертой когортой?

– Мы стали нести потери сразу по прибытии в долину, когда начались работы по постройке форта. Ничего серьезного, обычные стычки с местными, когда те нападали на наши отряды, подвозившие строительный материал. А когда строительство закончилось, префект стал посылать в долину дозоры. Мы получили приказ преследовать только вооруженных людей, разрешалось и даже всячески поощрялось ведение торговли с местными жителями. – По лицу Севера пробежала улыбка. – Похоже, префект придерживался наивного мнения, что строить империю можно не только с помощью силы.

– Понятно. И мне доводилось встречать таких людей, – вздохнул Макрон. – Чудаки с бредовыми идеями.

– Вот именно. А тем временем силуры благополучно устраивали засады, нападали на наши разъезды, а потом, припрятав оружие, ускользали в свои деревни, как ни в чем не бывало, а нам приходилось мириться с их наглостью. И только Квертус не смирился. Его отряд в течение многих лет сражался с силурами, и он утверждал, что прекрасно знает мышление противника, а все попытки префекта решить дело мирным путем обречены на провал. Что ж, возможно, он прав. Наверное, ему лучше знать. За несколько лет до этих событий, еще до своего повышения в центурионы, Квертус попал в плен вместе с остатками эскадрона, которым командовал. Кажется, силуры держали их в заточении в течение нескольких месяцев и многих убили, а остальных передали друидам для совершения обряда жертвоприношения. Квертусу удалось бежать, но он видел, как сжигали живьем его товарищей. Так что, думаю, он неплохо осведомлен об образе жизни и мышлении силуров. Как бы там ни было, Квертус пришел к выводу, что силуров не победить. Более того, он считает, что справиться с ними можно, лишь превзойдя в варварстве. Чтобы силуры боялись римлян так же, как мы друидов.

– Значит, такова его стратегия? – надул щеки Макрон.

– Это далеко не все, – понизил голос Север. – Квертус понимал, что люди, которые за ним пойдут, должны разделять его принципы ведения войны. Вот почему он подстрекает своих воинов менять внешний вид и возвращаться к старым обычаям, принятым во Фракии. И методы боевой подготовки Квертус тоже изменил, нацеливая людей на беспощадное убийство и беспрекословное подчинение своей воле. Однажды он привел в крепость пленников из деревни, что на другом конце долины. Человек двадцать мужчин, женщин и несколько детей. Приказал привязать их к шестам на тренировочном поле и велел своим людям отрабатывать на них удары копьями. Один из воинов отказался, и тогда Квертус выхватил меч и уложил его на месте. Сам я при этом не присутствовал, но говорят, он убил беднягу не моргнув глазом, а потом объявил остальным, что такая участь ждет каждого, кто посмеет ослушаться приказа.

– Клянусь царством мертвых, это уж чересчур!

– Префект Албин придерживался того же мнения.

Разговор прервал приход ординарца, который принес кувшин с вином, две кружки и деревянную тарелку с аккуратно разложенными полосками вяленой баранины и ячменными сухарями. Поклонившись, он вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Дождавшись, когда стихнут его шаги, Север продолжил рассказ.

– Префект вызвал Квертуса и, как я слышал, попросил больше такого не повторять. В противном случае угрожал доложить легату о нарушении дисциплины. И тогда Квертус стал уничтожать свои жертвы на месте. Однако до префекта дошли слухи о его подвигах, и Албин заявил, что отныне намерен сопровождать его в дозорах.

– Об остальном нетрудно догадаться, – хмыкнул Макрон. – С первого же дозора префект не вернулся.

Север кивнул в ответ.

– По официальной версии, префект погиб во время набега на деревню, когда упал с лошади. В отместку за смерть префекта ту деревню по приказу префекта сожгли дотла первой и изрубили в куски всех жителей. Потом это стало общепринятой практикой. Деревня за деревней, ферма за фермой. И так до тех пор, пока в долине не осталось ни одной живой души, за исключением Брукциума. В начале года Квертус взялся за прилегающие долины. Разумеется, он нес тяжелые потери и тогда предложил легионерам присоединиться к фракийцам. К тому времени запасы продовольствия подходили к концу, и поскольку легионеры в набегах не участвовали, а оставались защищать форт, Квертус заявил, что и еды им требуется меньше, чем наемникам. Потом он сказал, что легионеров вообще не стоит кормить, так как они не рискуют жизнью. Жить на голодный желудок несладко, и наши ребята с охотой приняли предложения Квертуса. И Квертус их принял, при условии, что римляне будут беспрекословно выполнять его волю и внешним видом не будут отличаться от фракийцев. Вот что произошло со Стелланом и Ферматом.