Откровение (СИ) - Майер Виктор

— Для меня это звучит как-то туманно, — обронил, нахмурившись, старейшина. — Будь добр, поясни!

— Именно страх заставил меня отбросить идеалы родного племени и согласиться служить Братству. Будучи Предсказателем, я в то же время оставался всего лишь ничтожным рабом, но это, казалось бы, унизительное положение всё-таки в результате позволило мне войти в доверие к вождю и склонить его к Святой Миссии.

— Однако изначально это ведь не было в твоих планах...

— В первое время у меня вообще не было никаких планов, — рассмеялся Шасгат. — Как раз это я и пытаюсь тебе втолковать. Мы не знаем, как наши поступки влияют на судьбу.

— Скорее, судьба влияет на наши поступки.

— Вот видишь, ты уже говоришь почти так же, как и я.

— У меня хороший учитель, — усмехнулся в свою очередь Ферлат.

— Мне нравится твой юмор. Не мне учить тебя, командор. Твои знания огромны.

— Ты прав только в том, что касается навигации и астрономии. Даже если я действительно стану твоим учеником, ментальные сферы мироздания всё равно останутся для меня загадкой. Да и возраст у меня уже немалый, чтобы учиться чему-то, что кардинальным образом отличается от моих представлений.

— Пусть каждый из нас занимается своим делом, и тогда мы достигнем желаемого эффекта.

— И Тедеклий?

— И он тоже... Благодаря ему и его людям, мы благополучно дойдём до рулевой рубки. Они обеспечат нашу безопасность и в пути, и на месте.

— Там опасно? Что ты видел своим внутренним оком?

— Я не заметил в рубке каких-нибудь людей, но моё видение было кратковременным, поэтому не стоит сильно полагаться на то, что там не окажется потенциальных врагов.

— В таком случае только бойцы Главного Брата смогут защитить нас. Мы, экипаж, не являемся воинами и не способны к насилию.

— В этом вы похожи на нас, эзотериков, и всем нам придётся смириться с грубостью братьев. Они же, по сути, стали нашими хранителями.

— Хранителями, которых мы боимся...

— Уверен, что это только временное явление. Даже сам Тедеклий уже не тот человек, кем был ещё совсем недавно. Страстное стремление осуществить Святую Миссию изменило его в лучшую сторону.

— Наверняка в этом есть и твоя заслуга.

— Спасибо за положительную оценку моих усилий, и за то, что поверил мне в тот день, когда Братство вторглось на вашу землю!

— Хочу тебе кое в чём признаться, — вздохнув, промолвил седовласый старик и погладил рукой свою длинную бороду. — Мы знали, что это когда-нибудь обязательно произойдёт.

— О чём ты? — изумлённо спросил эзотерик.

— Ты помнишь, как я сказал Тедеклию, что мы уже много десятков лет живём в нашем отсеке?

— Конечно, я ведь тогда стоял рядом с вами.

— Так вот, это была ложь. Мне кажется, что пришла пора посвятить тебя в историю моего племени... На самом деле мой народ пришёл к Горе у Озера несколько веков назад. Нашему вынужденному исходу на Новые Земли предшествовали трагические обстоятельства. В ту далёкую эпоху экипаж был достаточно сильным племенем, не столь многочисленным, как, к примеру, биологи, но вполне могущественным для того, чтобы уверенно чувствовать себя на просторах звездолёта и в случае необходимости защищать свою независимость...

— В этом я вижу определённую иронию судьбы, — неожиданно перебил его Шасгат. — Эзотерики и Братство Божественной Истины также когда-то являлись влиятельными народами, а теперь от них остались лишь небольшие группы бродяг, вынужденных бороться за своё существование, причём у меня практически нет никакой уверенности в том, что мои ещё оставшиеся в живых сородичи успешно справятся с этой задачей. Порой мне становится смешно при мысли, что наш жалкий отряд состоит из уцелевших представителей трёх некогда великих племён: Братства, экипажа и эзотериков.

— Ты весьма критичен в отношении нашей экспедиции, — упрекнул друга командор. — Тебе она в самом деле представляется «жалкой»?

— Я никоим образом не принижаю значение экспедиции, но вот её состав кажется мне несколько странным.

— «Несколько» — это ещё слабо сказано, — с доброжелательной улыбкой подметил старейшина, — но, может быть, так даже лучше. У всех нас имеются не только недостатки, но и положительные качества, а также особые таланты, без которых было бы трудно достичь поставленной цели.

— Да, каждому из нас определена своя роль в этой иллюзорной пьесе, что зовётся «Жизнь», и мы по мере своих возможностей стараемся прилежно её играть... Вот, посмотри хотя бы на того молодого мужчину, кто сидит ближе всех к нам во внешнем кругу братьев, — Предсказатель кивком головы указал на пухлого, невысокого послушника с круглым лицом и раскосыми глазами, — его имя — Талгат, и ему в последнее время отведена роль моего охранника и надзирателя, а до него эту «доблестную» обязанность неустанно выполнял Хасан, пока его не убили дикари. Это, между прочим, ещё один ответ на твой недавний вопрос о том, почему я не сбежал от братьев.

— Такое объяснение звучит для меня намного доступнее и убедительнее, чем все твои философские рассуждения о перипетиях судьбы и её власти над нами, — смеясь, воскликнул Ферлат.

— Помимо сакральных факторов, у всякого судьбоносного действия имеются и совершенно заурядные причины... Ладно, прости меня за то, что я прервал твой рассказ. Мне не терпится услышать его продолжение.

— Хорошо... На чём я остановился?

— Ты говорил о силе и мощи твоего народа и о неких печальных событиях.

— Верно. Итак, экипаж в период своего расцвета обладал значительными ресурсами — и военными, и экономическими. Я склонен думать, что такое благоприятное положение вещей в какой-то момент усыпило бдительность командора, который правил племенем в то время, и он, вероятно, потерял способность критически воспринимать действительность. К несчастью, незадолго до этого неподалёку от нашего отсека обосновались андроиды — они тогда активно искали новую землю для того, чтобы основать там свою Республику. Командор посчитал, что постоянное присутствие этого народа по соседству от нас станет угрозой для существования родного племени, и принял решение атаковать чужаков. Экипаж снарядил крупную штурмовую группу из лучших бойцов в надежде, что она быстро и эффективно сломит сопротивление противника и вытеснит его с занимаемых им территорий. Однако андроиды оказались намного сильнее, чем предполагали наши военачальники. Они не дрогнули и храбро приняли бой, закончившийся полным разгромом моих предков. Лишь несколько наших воинов смогло уцелеть после той битвы и вернуться назад, чтобы поведать соплеменникам о горьком поражении. Андроиды не стали преследовать их и, скорее всего, вовсе не собирались мстить остальным, но командор вопреки здравому смыслу решил повторить попытку штурма.

Невзирая на возражения некоторых своих более осмотрительных советников, он велел всем мужчинам, кто ещё мог держать оружие в руках, идти на захват лагеря врага. С тяжёлым сердцем уходили они, зная, что их жёны, дети и престарелые родители остаются практически без защиты. Каково же было облегчение моих сородичей, когда выяснилось, что соперники неожиданно покинули отсек, где ещё совсем недавно разыгралось жестокое сражение. По всей видимости, близкое соседство с одним из агрессивных народов, к каковым андроиды наверняка причислили экипаж, показалось им не самым лучшим условием для развития их общества, и они решили поискать счастья в другом месте. Несказанно обрадовавшись такому повороту событий, люди, которых непредвиденные обстоятельства вынудили стать воинами, в предвкушении скорой встречи с родственниками и друзьями отправились в обратный путь, но у судьбы, похоже, имелись на них другие планы.

Злой рок распорядился так, что андроиды оказались не единственными чужеземцами, кто в данный период времени очутились в этом районе звездолёта в непосредственной близости от родного отсека экипажа. Большой отряд амокеров Клана Всеобщей Любви двигался из Эдема, столицы Клана, к какому-то только им известному пункту назначения, и волею случая путь их пролегал как раз по тому же самому туннелю, какой выбрали для своего возвращения наши бойцы. Для нас так и осталось загадкой, почему амокеры решили напасть на колонну экипажа, ведь до этого момента мы никогда не враждовали с Кланом, но такова уж характерная особенность жизни на нашем космическом корабле — все здесь против всех, каждый народ борется лишь за собственные интересы и готов с лёгкостью обратить оружие не только против актуальных или потенциальных противников, но и против вчерашних союзников. По крайне мере, так сложилось испокон веку, и, полагаю, что даже по прошествии многих столетий в этом смысле ничего не изменилось, хотя надежда на лучшее взаимопонимание между различными сообществами ковчега всё-таки не покидает меня...