Галактика 1994 № 1 - Михаил Орлов
Подобное же происхождение, т. е. проклятие в утробе матери, приписывается русалкам, о которых находим лишним распространяться, в виду их широчайшей популярности. Хохлы веруют еще в особых морских русалок, которых называют мемозинами (сказание записано в Проскуровском уезде). Это полу-рыбы, полу-девы, отличнейшие певуньи, по каковому признаку и надлежит заключить, что хохлы переделали в мемозин классических сирен.
Вихованцем хохлы называют духа, выношенного из яйца «зноска» в продолжение девяти дней под мышкой. Мы уже упоминали, что таким путем добывается хозяином свой собственный домовой.
Малороссы очень недолюбливают повесившихся и считают их детьми дьявола. В доме, где человек повесился, неохотно живут, бросают такие жилья, предоставляя им разрушаться от времени. Висельники способны превращаться в упырей, и потому их хоронят, предосторожности ради, пронзив осиновым колом.
Не можем пропустить без внимания и нашу знаменитую сказочную героиню, бабу-ягу, костяную ногу. Это существо, несомненно, демоническое. Баба-яга, громадная старуха, страшная, грязная, черная, растрепанная, длинноносая. По нашим сказаниям, она ездит в ступе, погоняя ее пестом и заметая след помелом; белорусы же представляют себе бабу-ягу ездящей по поднебесью в огненной ступе с огненной метлой в руке. Эти огненные черты в изображении и дают повод Афанасьеву видеть в бабе-яге грозового духа; это, впрочем, его любимая мысль, которой он нещадно злоупотребляет. Любопытно то, что во всех греческих сказаниях, по содержанию одинаковых с нашими сказками, то, что в этих последних приписано бабе-яге, в греческих отнесено к ламии либо к дракону, т. е. к баснословному змей. Баба-яга артистически распознает «русский» дух, т. е. запах человеческого мяса, что и неудивительно, т. к. она людоедка. Еще любит она женское молоко и эта черта сближает ее с ведьмой. В одной сказке она сосет белые груди красавицы, которая от этого едва не погибает; братья этой красавицы, богатыри, заставляют бабу-ягу указать им колодец с живой водой, и этой водой исцеляют сестру. Баба-яга – существо по преимуществу злобное, но, однако, в некоторых сказках она выступает как покровительница героя, предупреждает его об опасностях, снабжает волшебными предметами, оружием, конем, дает ему ковер-самолет, указывает путь и т. д.
Можно думать, что все болезни народ связывает с нечистой силой, считая ее вообще подательницей всяческих зол. Заразные и повальные болезни народом непосредственно олицетворяются. Особенно пышна поэзия лихорадок. Обычно их представляют в виде девяти или двенадцати дев. Старшая из них только командует, повелевая своим сестрам, нападая на людей, «тело жечь и знобить, белы кости крушить». Они настоящие жилицы адовы, там обычно и живут, но 2-го января зима гонит их из ада, и, очутившись на морозе, они забираются в теплые избы и там нападают на «виноватых», т. е. людей, нехорошо себя ведущих. В названный опасный день старухи обмывают двери жилых изб с особыми заклинаньями, препятствующими лихорадкам переступить через порог. Старшая сестра неимоверно зла и сильна; она прикована к железному стулу железными цепями; если она сорвется с цепей и нападет на человека, то его смерть неминуема.
Лихорадка ночью кличет человека по имени. Если он отзовется, она сейчас же в него и вселяется. Иногда, что, без сомнения, особенно коварно с ее стороны, она превращается в какую-нибудь соринку и примешивается к пище; человек, ничего не подозревая, глотает ее и становится ее жертвой. Любопытно, что если эту соринку различат, распознают, что это лихорадка, то ее можно погубить, бросить в огонь, и она сгорит. В Тульской губернии записано поверье, что из девяти сестер-лихорадок шесть уже таким путем сгублены, значит, их остается на свете всего три. Чехи тоже веруют, что прежде было сто лихорадок, но одна из них сгибла, потому что заползла в кусочек хлеба, намоченный в молоке. Тут люди ее распознали и заточили в свиной пузырь; она в нем металась, металась и задохлась.
У нас в народе ходит по рукам список заговора против лихорадок, в котором все двенадцать сестер-лихорадок перечислены поименно и характеризованы по роду причиняемых ими болезненных явлений: 1) трясея, 2) огнея, 3) ледея или озноба, 4) гнетея (гнетет, лишает аппетита, ослабляет), 5) грынуша (причиняет хрипоту, кашель), 6) глухея или глохня, 7) ломея, костоломка, 8) пухнея (причиняет отеки), 9) желтея, желтуха, 10) коркуша или корчея (причиняет судороги), 11) глядея (не дает спать), 12) огнеястра или невея самая старшая, злая и губительная. Это та самая плясавица, т. е. Иродиада, ради которой была отрублена глава Иоанна Крестителя.
У южан лихорадка олицетворяется в образе молодой красавицы, которая обладает способностью претворяться в воздух. Человек, который вдохнет этот воздух, и заболевает лихорадкой. В Литинском узде записано такое сказание. Ехал мужик по дороге и увидал двух девиц-лихорадок, которые, не замечая его, вели разговор, подслушанный мужиком. Одна говорила, что пойдет к богатому барину, который очень любит пить дорогое вино, с этим вином он, дескать, меня и проглотит. А другая сказала, что пойдет к бедняку, и при этом назвала того самого мужика, который с ними встретился. Этот мужик, как только войдет в хату, сейчас и крикнет жинке, чтоб она варила ему галушки; с первой же галушкой лихорадка и намеревалась внедриться в его утробу. И вот, приехал мужик домой, и ему в самом деле крепко захотелось поесть галушек. Но когда жена, изготовив их, подала, он первую галушку есть не стал, а быстро кинул ее в кошель, да и завязал, а потом мешок повесил в трубе, чтобы лихорадка задохлась от дыму. Долго висела лихорадка в дыму и коптилась и все это время люди не болели лихорадкой. Но мужика мучило любопытство: что делается с его пленницей, жива ли она или задохлась? И вот он, чтобы взглянуть на нее, развязал кошель, а лихорадка и выпорхнула, в опять начала ходить по людям и мучить их.
Чума, которая местами называется черной смертью и вообще мором, представляется обычно в виде огромной женщины с растрепанными волосами; одежда на ней то вся черная, то вся белая. Южане же ее представляют себе в образе богатой барыни, которая ездит в дорогой карете, запряженной шестеркой белых коней. Говорят, что, подъехав к хате, она спрашивает: «А чи е чума у доми?». И если жильцы, по оплошности, ответят, что нет, то сейчас же и заболевают чумой. Чтобы обмануть чуму, надо вынуть оконные рамы, будто хата брошена, никто в ней не живет. Чума страшно богата. Посетив местность, она нарочно разбрасывает по дороге и по улицам разные дорогие вещи; люди, конечно, соблазняются находкой,
