Бесконечная война - Холдеман Джо
На территории базы мы полагались на личные лазеры, микротонные гранаты и тахионный ракетомет, который в бою еще не испытывался. Как последнее средство, мы могли применить стазис-поле и массу допотопного вооружения к нему, достаточного, чтобы отразить нападение Золотой Орды, а кроме того, имелась спасательная шлюпка. Если мы потеряем все машины, выигрывая битву, двенадцать человек смогут вернуться на Старгейт.
Не стоило заострять внимание, что все остальные останутся ждать смену или свою смерть.
Жилые помещения и координационная помещались под землей. Но все равно, несмотря на относительную безопасность, не было отбоя от желающих выполнять работу снаружи, пусть опасную и тяжелую. Я не разрешал выходить на поверхность в свободное время из соображений безопасности - все время нужно было контролировать, кто вышел и кто вернулся.
В конце концов пришлось дать разрешение на вылазку для каждого солдата - несколько часов каждую неделю... Смотреть там было не на что плоская равнина и в небе - Дорадус С - днем, а ночью - гигантский свод Галактики. Но это лучше, чем потолок из плавленого камня.
Развлекались они тем, что ходили к периметру и швыряли снежки под огонь лазеров. Старались привести автомат в действие, как можно меньшим снежком. По-моему, это все равно, что смотреть на капающую из крана воду, но вреда от этого не было - энергии нам хватало.
Пять месяцев мы прожили спокойно. Новых проблем не возникало, а на положении пещерных троглодитов мы чувствовали себя безопаснее, чем прыгая от коллапсара к коллапсару. По крайней мере, пока не покажется противник.
Когда Рудковский возносил свое предприятие, я закрывал на это глаза. Расписки служили не только для покупки "бормотухи", но и сделали возможным игру. Я поставил только два запрета: наружу выходить в совершенно трезвом виде и не устраивать бордель. Может, чересчур по-пуритански, но в согласии с уставом. Мнения специалистов разделились: лейтенант Вилбер, психиатр, считал решение правильным. Сексологи Кажди и Вальдес с ним не соглашались. Наверное, они думали загребать расписки лопатой, будучи "профессионалами".
Потом случилась история с рядовым Граубардом.
По очевидным причинам, держать оружие в помещении запрещалось. Но при их навыках даже драка могла стать дуэлью, а кротостью никто не отличался. Сотня нормальных обыкновенных людей перегрызлась бы в наших пещерах через неделю, но этих ребят отбирали специально по способности уживаться в ограниченном жизненном пространстве.
Все равно случались драки. Граубард едва не прикончил бывшего своего партнера, когда последний сделал ему рожу в очереди за едой. После недельной изоляции (то же самое получил Шон), психиатр провел с ним сеанс, и я перевел Граубарда в четвертый взвод, где он не встречался бы с Шоном каждый день.
Когда наконец они встретились в холле, Граубард приветствовал Шона свирепым ударом ступней в горло. Диане пришлось заменить трахею Шону. Граубард прошел еще более интенсивное собеседование с психиатром проклятье, я не мог перевести его в другую группу! - и две недели вел себя образцово. Следующая их встреча в коридоре завершилась равным счетом - два сломанных ребра у Шона и разрыв мошонки у Граубарда, плюс четыре выбитых зуба.
Замаячила перспектива уменьшить состав группы по крайней мере на одного.
По уставу я мог приговорить Граубарда к казни, поскольку мы находились на боевом положении. Так, наверное, нужно было и сделать, но Чарли предложил более гуманное решение, и я согласился.
Мы решили отправить его на "Масарик-2", больше у нас не было места, чтобы держать его в постоянной изоляции. Я получил согласие Антопол и велел отправить стервеца за борт, если он будет ее беспокоить.
Мы устроили общий сбор, чтобы объявить о создавшейся ситуации и напомнить о дисциплине. Я только начал говорить - группа сидела передо мной, офицеры и Граубард за моей спиной, и тут этот ненормальный решил меня прикончить.
Как и все остальные, Граубард пять часов в неделю был обязан тренироваться в стазис-поле. Под тщательным наблюдением солдаты тренировались в использовании шпаг, копий и прочего на муляжах тельциан. Каким-то образом Граубард протащил в жилой отсек чакру - индийский метательный нож в виде диска с острым, как бритва, краем. Это хитрое оружие, но если уметь им пользоваться, оно служит лучше обыкновенного ножа. Граубард был экспериментатором в этой области.
В долю секунды он обезвредил стоящих с ним рядом людей, - ударил Чарли локтем в висок, одновременно ударом ноги разбил колено Холлибоу выхватил чакру и метнул ее в меня. Чакра успела покрыть половину расстояния, прежде чем я среагировал.
Инстинктивно я выбросил руку, чтобы перехватить ее, и едва не лишился четырех пальцев. Лезвие рассекло мне кисть, но я все же отклонил его в сторону. А Граубард уже бросился на меня, оскалив зубы, наверное, я никогда не забуду его лица.
Наверное, он не понимал, что "старый извращенец" всего на пять лет старше его, что у "старого извращенца" рефлексы ветерана, плюс три недели кинестезии с обратной связью в "коробке". Мне было его почти жаль.
Он поднимал правую ногу. Я знал - еще шаг, и он прыгнет. Я прикинул расстояние между нами и, когда обе его ноги оторвались от пола, без милосердия ударил ступней в солнечное сплетение. Он потерял сознание, прежде чем упал.
"Если вам будет нужно убить человека, - сказал тогда Кинок, - я не уверен, что вы сможете". В небольшом зале собралось больше 120 человек, и тишину нарушали звуки капель крови, падающих на плавленую поверхность пола. "Хотя вы знаете тысячу способов это сделать". Ударь я на несколько сантиметров выше и под несколько другим углом, и он был бы уже мертв. Но Кинок не ошибался - у меня действительно не было этого инстинкта.
И если и убил его, защищаясь, пришел бы конец всем проблемам, которые теперь только умножились.
Граубард совершил покушение на офицера. Теперь уже нельзя было просто запереть его в пустую комнату и забыть. И я прекрасно понимал, что суд над Граубардом не улучшит моих отношений с солдатами.
