Челси Ярбро - Отель Трансильвания

- Эта ария, маркиз, состоит из двух частей - очень медленной и несколько убыстренной. Господа, вы готовы?

Краткое вступление в ре-миноре завершилось двумя пиццикато. Аурелио Омбразаличе встал в позу подле камина, дождался момента и запел сильным, высоким голосом:

В царстве теней

множество дней ,

мучаюсь я.

Смех твой звенит,

ранит, томит.

Участь горька моя.

Сердце полно любовью к тебе.

Я изнемог в борьбе.

Музыка приобрела мажорное звучание, темп ее стал нарастать. Сен-Жермен покосился на отца Мадлен и понял, что того все это песнопение нимало не занимает. Он кивнул, и Омбразаличе приступил ко второй, более трудной части своей партии:

Как ни темна вечная ночь,

свет ее гонит прочь!

Свет из очей льется твоих

он лишь для нас двоих!

Как ни силен ветер времен,

нас не разнимет он!

Скрипки подхватили последнюю фразу и соскользнули в минор. Аурелио Омбразаличе умолк и, скептически покосившись на слушателя, сказал:

- Жаль было бы расставаться с этим, маркиз. Ария хороша.

- Она... довольно оригинальна,- помолчав, произнес Робер де Монталье.Правда, я не слишком-то хорошо разбираюсь в законах, по каким строятся подобные веши...

- Я взял за основу древнегреческие мотивы,- пояснил Сен-Жермен и мысленно усмехнулся, припомнив афинские ночи и принимавших в них участие афинянок.- Сюжет также греческий, но я его самонадеянно переиначил. Впрочем, если вы находите все это неподобающим...

Граф замолчал, игнорируя гнев, проступивший на лице Омбразаличе.

- Нет-нет, я не вижу тут ничего, что могло бы смутить Мадлен,поспешил возразить де Монталье.- Уверен, что она будет глубоко польщена,добавил он, поднимаясь.

- Задержитесь на секунду, маркиз, я вам составлю компанию,- произнес Сен-Жермен.

Не дожидаясь ответа, он отдал несколько распоряжений внимательно выслушавшим его музыкантам и поспешил к выходу.

- Теперь, маркиз,- заявил он уже в холле,- я хочу вам сообщить, что знаю о ваших неприятностях с Сен-Себастьяном.- Граф взмахом руки остановил собеседника, попытавшегося что-то сказать.- И, насколько это возможно, хочу, чтобы вы поверили, что можете располагать мной в любое время.

Маркиз де Монталье вновь обрел суровый и чопорный вид.

- Благодарю вас, граф, но не могу представить, чтобы некоторые неурядицы в моей семье требовали чьего-то вмешательства.

- Ну разумеется.

Когда они подошли к входу в большой зал, Сен-Жермен приостановился еще раз.

- И все же, если вам вдруг потребуется помощь, можете смело обращаться ко мне. Я почту за великую честь сделать для вас все, что в моих силах.

Робер де Монталье сухо кивнул, но тут ему в голову пришла интересная мысль, все расставляющая по полкам.

- Так у вас, граф... э-э... тоже имеются нерешенные дела с бароном?

Сен-Жермен усмехнулся.

- Да, маркиз. У меня есть должок, который я давно хочу оплатить.

- Понимаю,- кивнул де Монталье.- Я буду помнить о вашем предложении.

Он еще раз поклонился, повернулся и затерялся в толпе гостей.

Празднество шло своим чередом, и до его окончания они не сказали более друг другу ни слова

- Потрясающий успех, Клодия,- шепнул Сен-Жермен графине, склоняясь к ее руке. Несмотря на поздний час, он выглядел по-прежнему безупречно.

Лицо женщины осветила признательная улыбка.

- В этом и ваша заслуга, граф. "Персефона" всех потрясла, она явилась украшением бала.

- Благодарю, графиня, но, боюсь, вы преувеличиваете достоинства этой вещицы.

Он, очевидно, не был настроен на детальный разбор своей оперы и явно стремился побыстрее свернуть разговор. Но графине как раз этого и не хотелось.

- Я получила истинное удовольствие. Что до Мадлен, то она просто в восторге!

- В самом деле? - едва заметно улыбнулся Сен-Жермен.- Тогда я вполне вознагражден.

Маркиз де Монталье, появившийся возле них, счел нужным добавить:

- Боюсь, девочка теперь еще выше задерет свой и без того слишком уж высоко вскинутый носик. Но музыка, граф, всех безусловно очаровала,

- Я передам ваши слова музыкантам, маркиз. Это их старания оживили мои сочинения.

Он дал знак лакею принести его плащ, напомнив:

- Черный, бархатный, с рептилиями у горла.

- Я помню, ваша милость,- ответил лакей и вскоре вернулся, горя желанием помочь господину одеться.

- Нет, благодарю вас, любезный. Дождь, кажется, прекратился. Я понесу его на руке.- Граф отобрал у лакея плащ, затем обратился к Роберу де Монталье: - Скажите, Сен-Себастьян уже убыл? Я, признаться, так и не видел его.

- Не знаю,- встревожился де Монталье, но Клодия перебила брата:

- О, барон был настолько тактичен,- засмеялась она,- что с первыми звуками увертюры почел за лучшее покинуть наш особняк.

Сен-Жермен засмеялся также.

- Что ж, без его критических замечаний я как-нибудь обойдусь.

Все еще улыбаясь, он обратился к графине:

- УМОЛЯЮ, передайте Мадлен мой поклон и скажите, что мы с ней увидимся в оговоренное время. Я полагаю, она все еще в танцевальном зале.Сен-Жермен повернулся к маркизу: - Рад был познакомиться с вами, де Монталье. Помните, я всегда к вашим услугам, и это совсем не пустые слова.

Не дожидаясь ответа, он зашагал к двери и выскользнул в ночь.

Менее чем через час Медлен услышала стук за окном своей комнаты и поспешно его отворила

- Сен-Жермен? - прошептала она, увидев узкую руку, вцепившуюся в подоконный карниз.- Здесь же третий этаж, отвесные стены... Это опасно.

Она чуть посторонилась, позволив ночному гостю забраться повыше.

С легким шорохом Сен-Жермен соскочил с подоконника и вступил в спальню Мадлен. Сейчас в коричневатом камзоле и бордовых чулках он совсем не напоминал элегантного щеголя высшего света. Его волосы, уже ненапудренные, были схвачены простой темно-красной лентой. Граф, морщась, стянул с рук перчатки.

- Там довольно прохладно,- заметил он, глядя в сторону.

- Тогда садитесь к огню.

Мадлен указала графу на стул, дождалась, когда гость сядет, затем опустилась рядом с ним на пол, подогнув ноги и уткнув подбородок в колени. Только ночная рубашка индийского шелка облегала ее стройное тело. Они долго сидели так и молчали, пока Сен-Жермен не тронул девушку за плечо.

- Что беспокоит вас, дорогая? Она ответила не сразу.

- Ваша дуэль. Вас могли убить.

- Убить? - Сен-Жермен усмехнулся.- Чтобы убить меня, нужно сломать мне спину. Меч, кол, возможно, одна из новейших пуль. Все, что способно перешибить хребет, для меня представляет угрозу. Одного из моих собратьев завалило в Риме обломками рухнувшего строения, и он погиб. И огонь - я могу сгореть, я не феникс. Но дуэль? Этот вспыльчивый, но весьма неудачливый молодой человек не мог повредить мне ничем.