Сирил Джадд - Марсианский форпост

— Должно быть, что-то с носоглоткой, — сказал он вслух и снова повторил, безуспешно пытаясь убедить в этом самого себя. Тони уже трижды проверял носоглотку с помощью отоскопа, но та была абсолютно нормальной и чистенькой, как… как у новорожденного младенца — пришло вдруг на ум дурацкое сравнение. И все же…

Очень осторожно доктор Тони Хеллман дрожащими руками убрал нелепый черный блин кислородной маски с носика Санни Кендро и переместил ее ниже, закрыв ротовое отверстие. Недовольный рев оборвался. По крайней мере, теперь ему представлялся выбор: либо дышать, либо орать. Гибкие щупальца отоскопа скользнули в ноздри. Реакция вновь оказалась неожиданной, хотя доктор уже давно привык ожидать от Кендро-младшего чего угодно. Ощутив в ноздрях инородное тело, тот попытался вдохнуть через нос. Разумеется, у него ничего не вышло, и тогда малыш, вместо того чтобы спокойно дышать ртом, опять начал задыхаться, как во время кормления.

Тони поспешно вытащил инструмент и в отчаянии уставился на извивающегося, багроволицего младенца. На мгновение перед мысленным взором предстало видение лица другого ребенка, того самого, чей призрак сопровождал его по дороге в больницу от дома Кендро. Потом доктор еще раз взглянул на маленького Санни, и осколки головоломки вдруг начали сами собой складываться в удивительно четкую картину.

Лицо ребенка было не того цвета!

До Хеллмана только сейчас дошло, что по всем правилам оно должно было посинеть от кислородного голодания, но уж никак не покраснеть! Стало быть, дело тут вовсе не в недостатке кислорода. Это противоречило всем теориям! Это было попросту невозможно! Но это было. Оставалось только проверить на практике логический вывод, несовместимый с обычной логикой. Снова ощутив неуемную дрожь в руках, Тони снял маску с лица Санни. Совсем. И стал ждать.

Кендро-младшему понадобилось не больше тридцати секунд, чтобы свершить невозможное и в то же время подтвердить ожидания следящего за ним врача. Немного покормившись, Санни внезапно успокоился и задышал ровно и глубоко. Лицо и тело его постепенно приобрели здоровую, нормальную, слегка розоватую окраску. Одновременно малыш, очевидно, вспомнил, что хочет есть, и разразился негодующим воплем.

Чтобы жить и выжить на Марсе, Санни Кендро не нуждался не только в кислородной маске, но и, как только что выяснилось, в оксиэне.

С научной точки зрения, этот факт выглядел необъяснимо и парадоксально. Родившийся от земных родителей абсолютно нормальный во всех аспектах ребенок был от рождения приспособлен дышать не богатой кислородом атмосферой Земли, а разреженным и смертоносным для других воздухом Марса.

ГЛАВА 17

— Санни! — Бледная, растрепанная Полли тигрицей метнулась к смотровому креслу, где лежал, захлебываясь в голодном плаче, завернутый в одеяло ее ненаглядный малыш. — Что вы с ним сделали, доктор?! Где его…

— Успокойся, парень отлично себя чувствует, — широко улыбаясь, заверил ее Тони. — И запомни: ему больше н и ч е г о не нужно! Хотя кушать он, разумеется, очень даже хочет.

Без маски лицо ребенка казалось каким-то непривычно голым. Полли завороженно вглядывалась в него несколько секунд, потом недоверчиво покачала головой:

— Все-таки я ничего не понимаю. Как же он может дышать просто так, без маски?

— Я тоже этого не понимаю, — честно признался Хеллман, — но мне не оставалось другого выхода. Я попробовал убрать ее совсем — и вот, как видишь, сработало! Похоже, мы имеем дело с редчайшим феноменом "врожденными марсианскими легкими". Отсюда все его предыдущие беды с кормлением.

— Я все равно не понимаю. Марсианские легкие встречаются у людей не так уж редко. Я всегда думала, что они не мешают никому дышать нормальным земным воздухом. Почему же у Санни по-другому?

Тони беспомощно пожал плечами. Он чувствовал себя разбитым и побежденным, но ему было наплевать, лишь бы с малышом все было в порядке. В данный момент только одно имело значение: Санни Кендро дышал марсианским воздухом, потому что ему так больше нравилось. Этим, кстати, объяснялись его постоянные попытки дышать через рот во время кормления. При этом маска на носу давала обратный эффект: вместо того чтобы побуждать ребенка вдыхать носом обогащенный кислородом воздух, она заставляла его задыхаться в те моменты, когда он не мог дышать через рот. В конце концов Санни приспособился дышать ртом, даже когда тот был закрыт материнской грудью. А вот с пластиковой соской у него ничего не вышло. Соска полностью перекрыла этот канал, и малышу поневоле пришлось вдохнуть избыток кислорода через нос, что и привело к появлению тревожных признаков типа покраснения и удушья.

— Сейчас мы отнесем его домой и снова попробуем накормить, — сказал доктор, — хотя я уверен, что с этим теперь трудностей не возникнет.

Он взял ребенка, сам завернул его в одеяло и наотрез отказался дать понести конверт матери. Они вышли из палаты через боковой выход и направились к дому Кендро.

Перед самым уходом Тони задержался и прислушался. Из его кабинета доносился приглушенный стенами стук клавишей пишущей машинки. Стук сливался в непрерывное стрекотание, и Тони мысленно поздравил себя, что не стал тревожить журналиста. Очевидно, предыдущие встречи и беседы так его вдохновили, что он всю ночь просидел за работой. Весьма вероятно, Грэхэм воспринял бы любое вмешательство в эти часы с тем же недовольством, что и сам Хеллман.

Джим тоже был поражен, увидав сына без привычной маски. Анна уже оправилась от обморока и сидела на кушетке. Лицо ее выглядело бледнее обычного, но в целом она казалась вполне нормальной и здоровой. При их появлении она вскочила и принялась наводить порядок в детской, собирая и укладывая по местам одеяла, разбросанные пеленки и другие детали детского туалета.

— Я говорил, чтобы она еще полежала, — виновато развел руками Джим, — но она сказала, что прекрасно себя чувствует.

— Ты бы и в самом деле не увлекалась, Анна, — предостерегающе сказал Тони.

— Но я и вправду себя прекрасно чувствую, — упрямо отмахнулась девушка. И я понятия не имею, отчего со мной приключился этот дурацкий обморок! Прошу прощения за беспокойство…

— Полли! Немедленно в постель! — начал распоряжаться доктор, пропустив мимо ушей дальнейшие слова ассистентки. — Тебе необходимо поспать. Вчера точнее, уже сегодня — на тебя навалилось слишком много, да еще все сразу. Ступай! Джим, тебе сидеть с ребенком. Выдюжишь? Тогда перемени пеленки, и сейчас мы все будем его кормить.

Джим склонился над сыном со счастливой улыбкой. Его большие руки немного путались в маленьких кусочках ткани. Тони развалился в кресле и закрыл глаза.