Аксюта - Ксенолог с пересадочной станции

Геноформа «Сатир»

И дальше разговор свернул в сторону древних человеческих легенд и мифов. Память пришлось вывернуть чуть ли не на изнанку, потому как оказалось, что в этом предмете мы, все трое, мягко говоря «плаваем». Хорошо хоть это безобразие можно было немного замаскировать вставками о жизни современного мегаполиса, потому как многое из того, что нам встречалось на пути, тоже требовало комментариев. Например, жанровая сцена с вышедшим на дорожку лосём. Громадная скотина двух метров в холке вынырнула из окружающего кустарника практически у нас перед носом. Нет, мы сохатого не интересовали, в отличие от каких-то особо лакомых листочков, до которых ему непременно нужно было дотянуться, но бдительный дрон-охранник, подлетевший откуда-то слева немедленно отогнал копытное на безопасное для людей расстояние.

— Вы позволяете жить в своих городах потенциально опасным для себя животным? — удивился Хаани-нани. — Я не думал, что между нашими цивилизациями есть столько общего, — с тем, что такое дроны и для чего они предназначены он был уже знаком по встречам в зоопарке.

— Да не то чтобы позволяем, — хмыкнул Мика. — Просто с переходом на новые технологии снизился пресс на окружающую среду и в наших городах появились экологические ниши, пригодные для жизни разнообразного зверья. Выселить их отсюда не получится, отстреливать — негуманно, зато вполне возможно увеличить количество дронов-охранников чтобы те следили за порядком на улицах, вмешиваясь только если человеку грозит непосредственная опасность.

— А этот, большой, он опасный?

— Вообще-то не слишком, — продолжила вместо Мика Кеми, ещё раз оглянувшись на героя своего рассказа. — Лоси — травоядные, но сейчас у них как раз период гона, и крупные самцы, вроде этого, бывают довольно агрессивными. Но вы же видели, роботу даже не пришлось применять оружие — достаточно было только показаться. И вообще, большинство крупных млекопитающих, способных доставить человеку серьёзные неприятности достаточно сообразительные, чтобы после пары встреч с дронами, начинать избегать и их и людей.

Но при этом дроны защищают людей только и исключительно от животных, не вмешиваясь ни в людские взаимоотношения, ни в звериные. Хотя были активисты в начале века, которые требовали запретить охотиться лисам на зайчиков (они симпатичные и их жалко), ну и вообще… на своей территории устроить всё как-то разумней и гуманней. Хорошо, что их вовремя заткнули. Нечего нести в природу свои представления о правильном и неправильном, это даже ксенологу понятно.

Длительной прогулка не получилась. От неё можно было получать удовольствие ровно до тех пор, пока жители нашего прекрасного города не просекли, что по его улицам гуляет живой инопланетник. Нет, к нам никто особенно не лез, но поглазеть на диковинку хотелось многим, а такое чрезмерное внимание приятно далеко не всегда. Оно может и к лучшему, потому как меня (с кавалером!) наверняка уже ждут дома.

Зря я так думала, дома оказалась только мелкая, которая по случаю приезда старшей сестры отпросилась из школы. Мама умотала по срочному вызову, у папы как всегда лекции. Зато на самом видном месте красуется записка, что на всех нас в ресторане заказан столик и просьба не опаздывать.

— Привет! А я тебя помню, — радостно заулыбалась Лерка.

— Я тебя тоже, — настороженно отозвался Мика. Точно вспомнил, иначе бы так не реагировал. Да. Моя мелкая — весьма деятельный ребёнок и если кто-то попал в сферу её интереса — считай не повезло. А то, что у неё на него имеются планы — по глазам вижу. Нет, мне конечно интересно, что у неё такое на уме, но Мика надо спасать, пока его не взяли в оборот.

— Я понимаю, новый мужчина в доме и всё такое прочее, но может, ты и меня в щёчку поцелуешь? — и, дождавшись пока Лерка вволю навесится у меня на шее и надрыгается ногами, продолжила: — А заодно, хотелось бы пройти в свою комнату и хоть ненадолго вытянуть ноги.

Наше семейное жилище состояло из четырёх комнат-модулей: маминого, папиного, сестрёнкиного (который та, как и все дети, получила в три года) и моего. Свой я, как существо совершеннолетнее имела право отсоединить от родительского. Да вообще перевезти на новое место, хоть на другой конец материка, но в космос его всё же не потащишь, а потому я оставила свои личные восемь метров в полном распоряжении семьи. Зря, наверное, оставила.

— Э-э-э, — протянула сестрёнка, — с этим будут проблемы.

Всё оказалось не так страшно. Ну, завалили родичи мою комнатку кучами теоретически нужного, но не прямо сейчас, барахла. Это всё поддаётся достаточно быстрому разгребанию, и пока Мика отмокал в душе (вот уж земноводное! уж на что я любительница водных процедур, но в этом он меня далеко переплюнул), мы с мелкой занялись освобождением для нас жизненного пространства. Сувениры и разные нужные мелочи — по местам, горы одежды, вышедшей из моды в прошлом и позапрошлом сезоне (и зачем их только хранить?!) в отдельную кучу и на переработку, прочий мусор, вроде набранного Леркой в прошлом походе набора цветных камешков и потом основательно забытого — тоже в отдельную кучу. Параллельно мы с мелкой болтали о всякой ерунде и последних домашних новостях.

— А по какому это такому важному вызову умчалась мама? Даже встречу с долго отсутствовавшим ребёнком отложила, — я постаралась, чтобы в моём голосе не промелькнула даже тень обиды. Папа-то ладно, у него лекции по расписанию, но у мамы-то график свободный.

— А, — Лерка пренебрежительно махнула рукой, — у мамы постоянный клиент нарисовался. Вызывает пару раз в неделю и каждый раз за какой-то мелочью, но платит очень неплохо. Папа ворчит, что она у него не дизайнером-настройщиком работает, а сурагатной женой. Мама на это отвечает, что за тех тараканов, которые водятся в голове у клиента, она не отвечает, а лишние деньги никогда не бывают лишними.

— Ничего нового в подлунном мире, — я растянула на пальцах какой-то загадочный предмет гардероба, прикидывая, куда в принципе его можно прицепить. Непонятная штука. Отстала я от моды там, в космосе.

Хотя рассказывали мне когда-то семейную легенду, что родители заключили брак по расчету, но сейчас в это уже слабо верится. Принцип: один родитель — один ребёнок, не слишком подходит тем, кому хочется иметь большую семью (мама) или тем, кому не хватает статуса родителя для закрепления определённого социального положения (папа). Впрочем, тех, кто сумел на практике доказать свою родительскую состоятельность, в количестве потомков не ограничивают. Вот только долго это и трудно, так что когда-то давно наши родители решили скооперироваться и заполучить в личный файл записи об имеющихся двух прямых потомках каждый. Сколько с тех пор лет прошло? А мама уже начинает поговаривать, что неплохо бы подать запрос на третьего малыша.