Анна Бильченко - Полет над грозой

— Что?.. Да как вы смеете?!

— Это лучший авианосец ВМС, — отрезал Ричардс. — Класса "Нимиц". Только что из ремонта. Хотите, чтобы эта дрянь взорвала мне здесь все?! Он же не сядет, О'Хара, он сам развалится через пару минут! Я не позволю устраивать здесь Перл-Харбор! Проваливайте к черту! Зовите на помощь хоть весь ваш паршивый штаб! Здесь я хозяин, и ни один кретин из ВВС не посмеет ставить мой корабль под угрозу!

— Он может катапультироваться? — спросил Майкл, не отводя взгляд от Ричардса.

— Нет, — ответил Эмерсон. — Он пробовал…

— Не суетись О'Хара, — злобно усмехнулся адмирал. — Пусть себе летает. Я приказал отключить посадочные огни.

Майкл выругался. Дождь бил по палубе бесконечными потоками; черное небо поглотило черный океан. При такой видимости у Хокинса не было шансов сесть.

— Отмените приказ, — холодно сказал Майкл.

— Не шути со мной, О'Хара… — рассмеялся Ричардс, напрягая узлы мышц. Стук двери оборвал его фразу. Майкл обернулся. На пороге замер Эксман.

— Сволочь… — прошептал начальник штаба. Сделав внезапный рывок, он схватил Ричардса под горло и прижал адмирала к стене.

— Ты что возомнил о себе, Рональд? — проговорил он, задыхаясь от ярости. — Тебе мало, да? Мало одной сломанной жизни?! Решил и его свести в могилу?! Сжечь заживо, как и меня?!

— Получи, тварь! — яростно выкрикнул Ричардс. В руке адмирала мелькнул пистолет — и висок Майкла пронзил невыносимый грохот. Пальцы Эксмана судорожно сжались на груди; Ричардс вскинул руку, и второй выстрел стал бы неизбежностью, если бы Майкл не перехватил его запястье. В глазах адмирала сверкнуло яростное изумление: его сил не хватало, чтобы победить седьмого. Сокрушительный удар в челюсть окончил их бой: выронив пистолет, Ричардс грузно осел на пол и затих.

Не веря тишине, Майкл медленно закрыл лицо ладонью. В его сознании пронеслась жуткая мысль о том, что второй выстрел был уже не нужен.

— Вы в порядке? — спросил он, склонившись над Эксманом.

— Бывало и лучше… — прошептал генерал. Его пальцы покрывала тонкая пленка из крови.

— Держитесь… я вытащу вас отсюда…

— Хокинс… — шепнул Эксман, с трудом шевеля губами.

Майкл нервно кивнул. Двигаясь, словно во сне, он подошел к Эмерсону, чье лицо за последние пять минут успело стать землисто-серым.

— Что с Хокинсом? — глухо спросил Майкл.

— Пока в норме… но неизвестно, сколько продержится истребитель…

— Ричардс говорил правду?

Эмерсон потупил взгляд.

— Если Хокинс зайдет на посадку, — ответил он, — то неизвестно, чем это кончится для нас и для авианосца.

— Пусть катапультируется, — отрезал Майкл.

— Но, сэр…

— Пусть пробует еще раз!

Майкл отвернулся. Не заботясь ни о свидетелях, ни о правилах, он выхватил ресивер, в спешке набрал номер и почти крикнул:

— Монк, действуй, как хочешь, подключай кого угодно, но посади этот чертов истребитель!

— Да… погоди… я только… шли координаты!

Монк исчез с экрана. Мерцание зловеще-красных датчиков давило на Майкла, вынудив вновь закрыть глаза ладонью. Он должен успеть, беззвучно шептал он. Должен успеть…

— Ты-с-ума-сошел-Эшли, — прошипел Кэнад, резко отвернувшись от огромного иллюминатора, в котором застыла крошечная точка Земли. Он спустился вниз, даря каждой ступеньке легкий, почти невесомый шаг, и его глаза сверкнули прямо напротив глаз Стила — холодные, стального цвета, привыкшие к бесстрастию космоса.

— Я в полном порядке, — ответил Стил. — Спасибо, что интересуешься.

— Ты отлично знаешь, о чем я. И не смей утверждать, что ты пришел сюда победителем! Как ты мог раскрыться перед этим шпионом из КС?

— Что и кому раскрывать, решаю я. Если ты сможешь назовешь конкретную цель моей миссии, я честно отвечу, выполнил я ее или нет.

— Не смеши меня, — огрызнулся Кэнад. — Я всего лишь политик, Эш. Я ставлю общие цели, а вы оправдываете средства. И доверие.

— А я не собираюсь оправдываться. Ни перед тобой, ни перед главкомом, ни перед теми, кто подсказывает вам кое-какие "общие цели".

— Не смей, Эшли, не смей… — проговорил Кэнад, чьи пальцы сверкнули бледным разрядом силы, способным прожечь дыру в обшивке алленского линкора.

— Нас что, снимают? — спокойно спросил бывший генерал. Шинель, залитая кровью, казалась грязным пятном на фоне невесомо-светлых стен.

— Что? — рассмеялся Кэнад.

— Не думаю, что ради одного меня ты бы стал разыгрывать такой спектакль. Мы оба прекрасно знаем, что было сделано и с какими целями. Если Ронштфельду снова доложат, что разведка землян в сотый раз упустила алленского шпиона, то никакого вреда нашим делам это не нанесет.

— Поразительно, Эш… с каким упорством ты выгораживаешь всякий человеческий сброд… Будь я на твоем месте, эта чертова посудина ушла бы на дно вместе с воинами КС, ВВС и ВМС через секунду после моего ухода.

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

— Сдается мне, что ты слишком долго жил среди людишек… Ну, помрет один "солдат времени", а с ним еще сотня землян, — и что? Когда я смел с планеты под несколько миллионов, ты, друг мой, и слова в их защиту не сказал.

— Тебя удивляет сама возможность того, что землянин может вызывать у меня что-то помимо презрения?

— Ассоциативный ряд, возникающий в связи с твоим замечанием, — ответил Кэнад, — сводится к следующему: "солдат времени" — мой лазер — смерть, случайные свидетели — мой лазер — смерть, авианосец — бортовая пушка линкора — смерть. Вот как должен мыслить истинный аллен.

— Какое-то однобокое мышление.

— А ты, я вижу, решил плюнуть в лицо всем тем, кто еще не утратил нашу, алленскую гордость… Мы можем и дальше разыгрывать спектакль и вести себя, как два последних идиота, не поделивших какого-то человечишку, но у меня есть одно маленькое преимущество, Эшли: я прав.

— Еще не время судить о том, кто прав, — холодно ответил Стил.

Кэнад выдал короткий, язвительный смешок.

— Когда настанет время судить, судить будет некого.

XVII

В приемной министра было на удивление спокойно, если не считать ужасающих криков в его собственном исполнении, доносившихся из-за двери. Сколько Майкл не пытался убедить себя, что никто ничего не заметил и его человеческую природу пока не ставят под вопрос, побороть волнение у него так и не получилось. Он едва не вскочил, когда под грохот двери из кабинета вырвался Эмерсон. Его щеки пылали.

— Ну, как? — сочувственно спросил Майкл.

— Ничего хорошего, сэр… Министр вызвал меня первого и прошелся буквально по каждой букве моего отчета…