Бен Бова - Орион (Орион - 1)

Наблюдая за их методами охоты, я пришел к выводу, что сумею добиться успеха там, где они постоянно терпели неудачи. Счастье сопутствовало мне, и отныне я почти каждую ночь пробирался в их стойбище и оставлял у костра убитых мною животных. Туземцы спали на открытом воздухе, нисколько не думая об охране. Огонь надежно защищал их от ночных хищников, а их соседи кочевали слишком далеко от места их постоянного обитания, чтобы представлять собой сколько-нибудь серьезную опасность. После нескольких неудачных попыток мне удалось изготовить примитивный лук, что позволило окончательно решить продовольственную проблему. С этого дня я мог охотиться не только на кроликов, но и на более крупных животных, что позволило мне окончательно уверовать в успех моего плана.

Реакция самих дикарей на таинственное появление моих подарков оказалась вполне характерной для людей с их уровнем умственного развития. Но хотя вначале они откровенно испугались, никому и в голову не пришло отказаться от лишней порции мяса. Правда, теперь по ночам они стали выставлять охрану. Хотя и эта мера предосторожности была чисто условной; обмануть бдительность полусонных часовых не составляло для меня особого труда.

Несколько раз в дневное время я позволял им увидеть меня с добычей на плечах, которую ближайшей же ночью доставлял в лагерь, но сам никогда не пытался подойти поближе. Очень скоро я превратился в живую легенду. Из разговоров, подслушанных мною у костра на стоянке, я узнал о себе множество интересных подробностей. По словам очевидцев, головой я достигал вершины деревьев, перепрыгивал реки и взглядом убивал диких животных. Сила моя была настолько велика, что я мог свободно унести на плечах целого мастодонта.

Эти разговоры о мастодонтах особенно заинтересовали меня. Очевидно, подобные животные еще водились в здешних краях, а возможно даже, и становились объектом охоты, когда несколько племен собирались вместе.

Постепенно я узнал имена некоторых из дикарей. Рыжебородого вождя звали Дал, а подростка с ломающимся голосом - Крало. Наконец, девушка, которая интересовала меня больше всего, носила имя Ава и была женщиной Дала. Это известие настолько расстроило меня, что в течение нескольких дней я не появлялся в местах обитания племени.

"Что же еще ты мог ожидать? - уговаривал я себя. - Для этих дикарей было чрезмерной роскошью позволить взрослой девушке оставаться незамужней. Неужели ты серьезно рассчитывал, что она стала бы ждать твоего прибытия? Она даже не подозревала о твоем существовании всего несколько недель тому назад. Даже сейчас она принимала тебя за бога или демона, а вовсе не за мужчину, любящего и желающего ее".

Тем не менее я чувствовал себя обманутым и испытывал острую неприязнь к Ормузду, не пожелавшему считаться с моими чувствами.

По истечении трех дней я, однако, пришел к выводу, что такое поведение никому не принесет пользы, и уж во всяком случае не делает мне особой чести. Я решил вернуться к исполнению своего плана. Собственно, ничего другого мне и не оставалось. Я был всего лишь пешкой в игре Ормузда, а кого интересуют чувства какой-то пешки? Тем же вечером я снова пробрался в стойбище людей Козы. Разговоры велись в основном обо мне. Туземцы недоумевали, почему могучий Орион внезапно покинул их. Чем они вызвали гнев великого охотника? Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы удержаться от смеха. Как быстро люди привыкают к чудесному и начинают принимать его как нечто само собой разумеющееся. Мои подношения, в свое время столь испугавшие их, рассматривались теперь как вполне заурядное явление. Напротив, именно отсутствие этих даров теперь более всего беспокоило дикарей. Я решил вознаградить их за пережитые по моей вине временные трудности. Люди Козы были кочевниками и редко оставались на одном месте более одного-двух дней. Прикинув их вероятный маршрут, я определил для себя предполагаемое место следующей стоянки. Мой расчет оказался верным. Прибыв на место, я обнаружил следы старого стойбища пепел кострищ, груды обглоданных костей и сломанных каменных инструментов. Конец этого и большую часть следующего дня я провел на охоте. Удача сопутствовала мне. С помощью лука я настрелял целую груду дичи - кроликов, куропаток, пару оленей и даже небольшого кабана. Я перенес свою добычу на место старого лагеря, приняв все меры, чтобы уберечь ее от обитателей леса.

Больше всего меня беспокоили дикие собаки, весьма немногим отличавшиеся от волков. Они охотились стаями и были достаточно отважны и сообразительны, чтобы добраться до моих запасов. Мне пришлось подстрелить несколько этих тварей, прежде чем их сородичи оставили меня в покое. Тем не менее я охранял свой склад ночь и большую часть следующего дня, пока уже ближе к вечеру не увидел авангард приближающегося племени. Это были двое подростков, которых предусмотрительный Дал выслал вперед для устройства стоянки. Я оставил свой пост и спрятался в кустах на другой стороне поляны.

Подростки сразу же заметили мой склад и, издав восторженный вопль, кинулись навстречу своим соплеменникам, дабы известить тех о новых подарках Ориона. Экстаз орды невозможно было описать. Никогда до этого им не приходилось одновременно видеть столько свежего мяса. Из своего укрытия я мог слышать благодарственные слова Дала.

- Только Орион мог сделать нам столь щедрый подарок.

- Неужели это все для нас? - спросила Ава, все еще не смея верить такому счастью.

- Мы его люди, - напомнил серьезно Дал. - Это место было нашим лагерем еще во времена старого Макара. Орион принес дар своему народу. Он больше не гневается и вновь берет нас под свое покровительство.

Дав им возможность соорудить огромный костер и начать приготовление к ночному празднику, я неслышно покинул свое убежище и направился к реке. У небольшой заводи я заметил огромного оленя, явившегося на вечерний водопой. Сняв с плеча свой лук, я стал осторожно подкрадываться к нему. Он заметил меня, но, по-видимому, не придал особого значения моему появлению. Я свалил его с первого выстрела и довершил дело, перерезав ему горло каменным ножом. Против воли я испытывал легкие угрызения совести, лишив жизни столь великолепное творение природы, но в каменном веке не было места для подобных сантиментов. Исполнение моего плана вступало в решающую фазу. Взвалив тушу на плечи, я медленно зашагал в сторону лагеря. Праздник был в самом разгаре. Не колеблясь, я вышел на середину освещенного пространства и сбросил тушу оленя к ногам краснобородого вождя.

Разом наступила мертвая тишина. В течение пары минут никто не издал ни звука. Было так тихо, что я слышал, как шипели капли жира, падавшие в пламя костра.