Майкл (Майк) Резник - Рожденный править

– Полагаю, – холодно заметил Роджер, – речь пойдет о какой-то части Проекта, о которой мне ничего не известно?

– О какой-то части! – Герман громко расхохотался. – Да ты вообще ничего не знаешь об этом чертовом Проекте! И не смотри на меня с такой кислой рожей. Я твой друг, и ты прекрасно об этом знаешь. То, что я собираюсь сейчас сделать для тебя, не сделал бы никто другой во всей Галактике. Ведь даже мне, а я, черт побери, все-таки гений, понадобилось почти тридцать лет, чтобы во всем разобраться. Потом я часто удивлялся, как это я не допер после третьего или четвертого эксперимента. – Он глубоко затянулся и выпустил аккуратную струйку дыма. – Я был молод и до отказа напичкан идеализмом и прочей чушью. И так же свято верил в Проект.

– Вы намекаете на то, что Проект – это жульничество? – возмущенно вскинулся Роджер. Голос его дрожал от праведного гнева.

– И да, и нет, – спокойно ответил Герман. – И да, и нет, мой мальчик.

– Что вы хотите этим сказать?

– Именно то, что сказал, – ответил Герман. – Посмотрим, может, мне удастся заставить потрудиться хоть малую часть твоих мозгов. В конце концов, если тебе суждено стать главным биохимиком Олигархии, ты вынужден будешь сам принимать решения. Никто и ничего на тарелочке тебе не поднесет. Скажи, зачем, на твой взгляд, нужен Проект?

– Это известно любому школьнику, – раздраженно ответил Роберт. – Я что-то не пойму, куда вы клоните.

– Потерпи немного, – усмехнулся его собеседник, раскуривая новую сигару. – И поделись со мной своими мыслями о Проекте.

– Вы делаете из меня идиота, – устало проговорил Роджер. – Ну ладно. Цель Проекта – ускорение эволюции и искусственное создание сверхчеловека.

– Что ж, очень четкое и полное определение. И в этом отношении Проект абсолютно легален. Пожалуй, «легален» не очень подходящее слово. Скорее, Проект в этом отношении является искренним. Наши намерения чисты, и если не говорить о конкретных результатах, то в добродетельности этой части Проекта никаких сомнений нет.

– Я все еще не понимаю.

– Ладно, старина, давай-ка мы с тобой начнем с самого начала. Знаешь ли ты, когда был основан Проект?

– Ну, лет четыреста назад.

– Лучше сказать, четыре тысячелетия, – улыбнулся ему Герман сквозь облако сигарного дыма. – Это больше похоже на правду. Проект, разумеется, был совершенно секретным, а его истоки уходят в эпоху упадка Республики. Изначально над ним работали всего четыре человека, и в дальнейшем долгие годы число сотрудников не превышало дюжины. Положение изменилось примерно четыре века назад, а точнее, 388 лет назад, когда Олигархия сочла политически целесообразным рассекретить Проект.

– Четыре тысячи лет назад? – потрясение переспросил Роджер. – Но почему его держали в секрете?

– Это было абсолютно необходимо. Изначальная идея заключалась в создании расы настоящих сверхлюдей, которая смогла бы заменить Человека. Ну, не буквально заменить, никто ведь не станет заботиться о своей собственной гибели, речь шла о сверхлюдях, которые, так сказать, представляли бы Человека на далеких мирах. Они должны были бы завоевать для нас Вселенную, а потом безропотно отойти в сторону. И нам бы осталось лишь снять сливки. Идея была и впрямь замечательная. Ученые мечтали создать расу людей с интеллектом робелианцев, физическими данными торгуалов, духовным потенциалом жителей Домара, и при всем этом абсолютно лояльную по отношению к человечеству. – Он пожал плечами. – Наука тогда была молода, и полагаю, не следуют судить ее слишком строго за эти мечты. А секретность была необходима по двум причинам: во-первых, чтобы не тревожить старого доброго Homo Sapiens, и, во-вторых, чтобы результат оказался полным сюрпризом для других рас. Проект не имел ни достаточной финансовой поддержки, ни нужного числа квалифицированных биохимиков. Неудивительно, что за тридцать шесть веков было сделано очень мало, практически ничего.

Затем появились сетты. Теперь-то о них знают все, но тогда это было страшным секретом. В конце концов, впервые объявилась раса, которая сумела разгромить нас в действительно крупном сражении. Это случилось пять веков назад и так далеко от центральных миров, что Олигархии без особого труда удалось держать все в секрете более ста лет. Когда же наконец новости достигли Делуроса VII, Сириуса V и прочих центральных миров, то началось сущее светопреставление. Люди требовали от Олигархии конкретных и немедленных действий. Дней десять или около того наши чертовы чинуши насиловали собственные мозги, стараясь хоть что-то придумать, прежде чем их скинут с насиженных мест. Потом какая-то канцелярская крыса вспомнила о Проекте. На следующий же день мы получили совершенно астрономический бюджет и штат в две сотни человек. Число сотрудников быстро возросло до двух тысяч. За следующие десять лет в области биохимии было сделано больше, чем за последние семьдесят веков. А Олигархия откупилась от беснующейся публики красивой байкой о расе сверхчеловеков, которым ничего не стоит как следует отдубасить обнаглевших сеттов. Номер сработал безупречно. Разумеется, вскоре выяснилось, что сетты очень восприимчивы к инфекционным заболеваниям, и мы без труда поставили их на колени, распылив десять миллионов тонн вирусов вблизи их родных планет. Но человечество уже проглотило мечту о сверхрасе, и правительство сочло целесообразным продолжить работу над Проектом.

– Так вы на это намекали, когда говорили, что все это жульничество? – воскликнул Роджер. – Что на самом деле Олигархия вовсе не стремится создать сверхчеловека?

– Не совсем, – мягко ответил Герман. – Правительству, по всей вероятности, никакой сверхчеловек не нужен, впрочем, как и обыкновенным людям, хотя последние и уверены в обратном. С другой стороны, нам никто никогда не мешал. И если в один прекрасный день из наших пробирок вылезет сам Господь Бог, то никто не станет пытаться запихнуть его обратно. – Герман хихикнул. – Да никто и не сможет. Но дело не в этом. Богом здесь и не пахнет. Во всяком случае, он не появится как прямой результат наших экспериментов.

– Вы это уже говорили, – потерянно пробормотал Роджер. – Но почему?

– Это очевидно, – Герман снял ноги со стола и забарабанил по клавишам своего компьютера. – На сегодняшний день мы провели один миллион тридцать шесть тысяч семьсот пятьдесят три эксперимента с человеческими генами. Мы пытались воздействовать на имеющиеся молекулы ДНК, пробовали генерировать мутации, облучали хромосомы по специальным методикам и просто случайным образом. Мы проработали сотни тысяч вариантов. Мы проделали дьявольски огромную работу в области партеногенеза, но ни на шаг не приблизились к сверхчеловеку. Ты никогда не задумывался – почему?