Марфа Московская - Игра

– Здесь есть аптечка, довольно убогая, но все же. Я видела там шприцы и глюкозу. И, кажется, стетоскоп…

– Этого, конечно, недостаточно. И я буду откровенен – скорее всего, ваша Герда долго не протянет – она слишком переохладилась, к тому же мы не знаем, насколько сильно повреждены внутренние органы. Но я попытаюсь.

– Отлично, док. Я хочу, чтобы моя совесть осталась чиста, хотя я и не пылаю любовью к этому существу. И имейте ввиду – если она вдруг придет в себя, будьте крайне осторожны. Она – враг.

– Чей? Ваш? – старик удивленно блеснул стеклом.

– Всего человечества!

– Достаточно того, что она – мой враг! – сказала Машка, вылезая из подпола с банкой огурцов. – Так что держите меня от нее на расстоянии!

Этим же вечером я надежно спрятала ружье, от греха подальше.

Девять Герда слышала и понимала каждое слово, но не могла ни ответить, ни пошевелиться.

Ей хотелось крикнуть, что она не враг, но губы не слушались ее.

Установка на месть исчезла из сердца Герды, как только проклятый Сосуд был утоплен, а сестры по крови похоронены очищающим водным потоком, вырвавшемся из недр песчаника. Осталась красивая и гордая женщина, аристократка, полная одиночества. Она добралась до Каира и осела там, постепенно приходя в себя. Одна Бастет ведает, как ей удалось справить себе документы, но внешность и ум сильно помогли ей остаться в хитром южном городе, а манеры и характер – не потерять самообладания при этом. Герде повезло устроиться на приличную работу в туристическом бюро; спустя какое-то время появились деньги, статус и возможность выехать за границу. Ей бы жить да радоваться, что судьба оказалась к ней столь милостива, но абиссинка затосковала. Она не могла теперь нормально жить ни среди людей, ни среди кошек. Днем она занималась обычной работой, ходила в рестораны, на рынки, выбирала в магазинах модную одежду, выслушивала предложения руки и сердца, а ночью превращалась в кошку и уходила на охоту, влекомая властным зовом крови.

Поэтому она не могла иметь ни семьи, ни друзей. Можете ли вы представить себе существо более несчастное? Не было ни единой живой души, которая бы могла понять ее, ведь все возможные друзья давно погибли в Бубастисе.

И Герда решилась на отчаянный шаг – отыскать меня, зная, что череда Превращений тоже не прошла для меня бесследно. Я единственная, кто мог понять и оправдать ее существование. Конечно, в прошлом мы были врагами, готовыми даже убить друг друга, стоило лишь представится такой возможности. Но мы остались живы – так было угодно Небу! И мы знаем худшие стороны друг друга, поэтому что может быть надежнее, чем союз двух бывших врагов? – так, возможно, подумала она, и в один жаркий октябрьский день купила себе билет на самолет… Может быть, на тот самый, на котором летела в Египет, нервно облизываясь от грандиозности возложенной на нее миссии…

Обнаружив в тот день за собой "хвост", Герда сильно обеспокоилась. Войдя в квартиру, она проверила замки, быстро поела и прилегла на диван, в ожидании Превращения. Каждый день, в двенадцать часов ночи, Герда против своей воли превращалась в кошку, а в шесть утра – обратно в женщину. Такая жизнь сильно утомляла ее, но поделать уже было ничего нельзя. Без пяти полночь она разделась, и, ежась от холода, залезла под одеяло. Ей было очень грустно. Марфа каким-то причинам не приехала, и, судя по тону последнего письма, крайне озлоблена. С этим тоже ничего нельзя было поделать, прошлое давило и тянуло за ноги, ощерив черную пасть. Очень расстроенная этим обстоятельством, Герда ждала Превращения, размышляя, как же ей теперь поступить. Написать еще одно письмо, в котором попытаться все объяснить? Но сначала надо разобраться, что здесь делает этот странный человек…

Через несколько минут кошка выпрыгнула в форточку (она специально сняла квартиру на первом этаже) и остановилась, чутко пошевеливая ушами и мерцая в морозном мраке потемневшими зрачками. Герда сильно мерзла зимой – у нее была короткая шерсть и худощавое тело, но оставаться в четырех стенах было выше ее сил, кровь манила ее на улицу. Кошка искоса глянула на машину, в которой сидел ее преследователь. Ничего, пусть подождет! Она хмыкнула и исчезла в темноте.

Возвращаясь домой около трех ночи, она с удивлением увидела, как из двери подъезда, оглядываясь, метнулся какой-то парень, оставив ее приоткрытой. Парень добежал до "Жигулей", дергано завелся и уехал. Почуяв неладное, Герда подошла к двери, задрав морду и усиленно нюхая воздух, пытаясь угадать возможную опасность. Потом она с осторожностью заглянула в слабо освещенное нутро подъезда и тут же отпрыгнула, раздув хвост от страха – прямо на лестнице, у двери в ее квартиру, неподвижно лежал мужчина. Кошка принюхалась – пахло кровью. Она сразу почувствовала, что мужчина мертв, хотя был еще совсем теплым. Подойдя к лицу, она с ужасом узнала человека – это был все тот же сутулый тип, что пил кофе в баре, согнувшись над чашкой, как марабу.

Кошка поспешно вернулась к своему окну и запрыгнула в квартиру. Что делать? Скоро здесь будет полно милиции, и к ней обязательно зайдут с вопросами, выяснять, не слышала ли она чегонибудь подозрительного. Внешность у абиссинки не совсем русская, могут и попросить документы.

Что делал этот мужчина в ее подъезде? Может быть, это милиция уже следит за ней? И какой-то тип убил милиционера, прах его побери!

Превратившись, женщина задумалась. Из этого жилища надо сматываться, здесь становится слишком жарко. Она заметалась по квартире с этой мыслью… Анубис, где же большая дорожная сумка, с которой она прилетела сюда? Шмотья было навалом, так как после каждого Превращения она оказывалась одета в новую одежду, иногда совершенно непонятную или откровенно клоунскую, словно кто-то свыше веселился от души. В шкафах уже скопились горы, но почти все придется оставить, ничего не поделаешь. Немного времени заняло уничтожение электронной переписки в ноутбуке, на всякий случай.

Днем к Герде зашел участковый, подозрительно глядя на разбросанные вещи. Он долго мучил ее вопросами, но в конце концов ушел. Оставшись одна, Герда приняла душ, сытно поела, еще раз проверила обе сумки – все ли нужное взято? Потом стала одеваться, и в этот момент в дверь раздался звонок. "Кто там?" – удивленно спросила она. "Откройте, вам телеграмма!" Посмотрев в глазок, Герда увидела там невысокого роста женщину с неприметным лицом, и открыла дверь. "От кого бы это?.." – только и успела подумать она, как двое дюжих омоновцев довольно нелюбезно втолкнули ее в коридор. Она что-то хотела сказать про адвоката, но так и не смогла раскрыть рта от испуга и неожиданности.

Может ли старый враг стать новым другом? Песочная кошка так и не узнала этого. Она никак не могла понять, почему подозрение в убийстве пало именно на нее. На первом допросе она хмуро молчала, не зная, как вести себя дальше. Алиби у нее не было, не могла же она сказать, что в момент убийства была на четырех лапах! Следователь напирал, требуя признания и угрожая длительным тюремным заключением. Он так смачно расписывал радости женской тюрьмы, и как такую красотку будут иметь камерные активистки, что Герда не выдержала и разрыдалась прямо за столом.