Гордон Диксон - Только человек !

Рука Руна упала, как плеть.

- Но сначала скажи, - попросил Калли, - верно ли я сам истолковал смысл действий вас, молдогов?

- Ты сам истолковал наши действия правильно, - подтвердил Рун. - Но сейчас, в критический момент, какое значение может иметь твое понимание наших почтенных мотивов?

- Большое!

Голос Калли был подобен удару хлыста. Алия и Вил вздрогнули. Калли указал пальцем на молдогов.

- Я обвиняю вас, молдогов, в неумении и нежелании понять действия нас, людей, в то время как мы, люди, научились понимать ваши действия! Обида нанесена не вам, молдогам, а нам, людям, - незаслуженная обида!

Рун, который даже не вздрогнул, хранил молчание, пока Калли не опустил указующий перст.

- Я сам жду ответа, - напомнил Рун; глаза его вновь казались глубоко запавшими. - В каком непонимании ты сам обвиняешь нас, молдогов?

- Как я уже объяснял, люди пользуются мерой правильности там, где вы, молдоги, используете меру почтенности. Когда мне самому потребовалось истолковать поступки почтенных молдогов, предъявивших права на планеты Плеяд, я не стал задавать себе самому вопрос: "Какое право имеют они требовать Плеяды?" Нет, я спросил себя: "Где и как мы, люди, затронули почтенность молдогов?". И я понял истинные причины ваших действий.

Калли перевел дыхание.

- Но вы, молдоги, и ты сам, говорящий от их имени, не сделали того же со своей стороны. Вы не спросили себя самих: "Почему люди так поступают?" Вам, молдогам, была важна лишь ваша почтенность - поэтому никто из вас самих не увидел истинной причины наших поступков. Следовательно, в нашем конфликте виноваты вы, молдоги, и ты сам, говорящий от их имени!

Калли подался вперед.

- Скажи! - повелительно произнес он. - Кто будет считаться более почтенным среди вас, молдогов, - тот, кто пытается понять поступки своего соседа, или тот, кто таких усилий не прилагает?

Рун чуть заметно вздрогнул. Голос его утратил прежнюю твердость, но ответил он немедленно, не задумываясь:

- Двух ответов быть не может. Тот, кто прилагает усилия к пониманию, более почтенен.

- Благодарю, почтенный Рун, - холодно сказал Калли. - Таким образом, мы пришли к согласию.

- Мы пришли к согласию, - кивнул Рун. - Но теперь я сам вынужден требовать объяснения ваших действий с точки зрения правильности.

- Я сам отвечу вам самим. В тот момент, когда вы, молдоги, выдвинули свое почтенное требование, у нас, людей, наступило время перемены аспекта почтенности. То есть, в тот момент не было вождя, который мог бы говорить от имени всех людей.

- Я сам принимаю это объяснение, - сказал Рун. - Но мы, молдоги, ценим действия, а не оправдание их отсутствия.

- Тогда я сам продолжу. Поскольку не было вождя, не могло быть и ответа на ваше требование - немедленного ответа. Мы могли дать ответ только тогда, когда завершилась бы перемена аспекта почтенности. В тот момент на требовалось время, и на почтенность, ни правильность не обязывали нас людей, заявить, что мы сами временно стали народом, расколотым на две части.

- Я сам принимаю и это объяснение. - Голос Руна, лишенный какой-либо эмоциональной окраски, казался очень далеки, отрешенны.

- Следовательно, - продолжал Калли, - нужно было оттянуть время, давая молдогам понять, что мы сами переживаем время перемен и не в состоянии дать немедленный ответ.

- Мы, молдоги, ждали беспрецедентно долго, насколько это позволяла почтенность, - отреагировал Рун. - Но ты сам говоришь, что вы люди, намеренно ввели нас в заблуждение это подразумевает оскорбление!

- Нисколько! Потому что мы пытались посредство действий меня самого дать вам, молдогам, понять истинную причину нашего промедления. Неужели вы сами этого не видите? Зачем еще могло понадобиться мне самому и моим братья, сидящим здесь, вторгаться в ваше пространство, принимать личину Демона Тьмы? Это знак перемены Аспекта почтенности, понятный вам, молдогам. Но почему вы сами решили, что мягколицый Демон знаменует перемену аспекта почтенности среди молдогов? Если бы вы, молдоги, хотели понять нас, людей, вы сами пришли бы к выводу, что мягколицый Демон указывает а соответствующую перемену среди мягколицых!

На этот раз Рун сидел в молчании необыкновенно долго.

- Должен признать, - заговорил он, наконец, - что, если сказанное правда, мы молдоги, в само деле причинили обиду вам людям, а не наоборот. И все же, похитив наследников трона, ты сам совершил поступок слишком серьезный, чтобы он мог считаться лишь знаком перемены. Почтенность всех молдогов оказалась в опасности. Возместить ущерб ты сам можешь только, если вернешь тела наследников и дашь почтенное объяснение - какое, этого я сам пока не могу себе представить. С точки зрения Почтенности оправдания такому поступку быть не может.

- Совершенно верно, - согласился Калли. - И с точки зрения правильности - тоже. Но если соединить почтенность и правильность - мы получим оправдание, единственно возможное. Сыновья и племянники Барти и их братья - живы.

- Живы? - Рун выкатил глаза. - Как такое возможно? Вы сами их не убили? Они сами не покончили с собой? Старший из них уже достаточно взрослый, чтобы понимать...

- Мы сами не позволили им совершить самоубийство, - перебил Калли, понимая, что это оскорбление, но сделав ставку на то, что в критический момент условности можно не соблюдать.

- Не позволили... - Глаза Руна уставились на Калли. - Но это самое страшное оскорбление! Зачем же было их похищать?

- Дабы продемонстрировать, как возможно сосуществование почтенности и правильности, - объяснил Калли, - мы люди, не погрешив против правильности, совершили немыслимое для вас молдогов: похитили наследников трона в период, когда среди вас самих не происходило настоящей перемены аспекта почтенности. Но правильность не позволила нам совершить то, что вы молдоги, совершили бы с легкостью. Правильность запрещает нам, людям, отбирать жизнь у детей, даже детей врагов, или позволять детям отбирать жизнь у самих себя.

Калли помолчал. Но прежде, чем Рун успел что-то ответить, он заговорил опять:

- Наоборот, правильность требует от нас людей, заботы о детях. Мы берем на себя ответственность за их здоровье и жизнь. Это аналогично тому, что подразумевает почтенность, хотя и не одно и то же. Ты сам и я сам хорошо видим тонкости и различия в смыслах, но детям они неважны. И это мы люди, надеялись вам, молдогам, продемонстрировать, пока принцы находятся в наших руках. Я сам полагаю, что замысел удался: ваши дети смогли понять нас людей, как я сам - вас молдогов, что было уже показано.

Сначала всем показалось, что адмирал Рун не собирается отвечать. Но он все-таки заговорил, очень медленно и как-то отрешенно: