Михаил Грешнов - Эхо (Сборник фантастических рассказов)

Мэллт твердо верил в свою счастливую звезду. «Как по маслу обошлось…» — вспомнил он песенку. Летчики, наверно, тоже выбросились из аварийной машины. Возможно, Мэллт еще встретится с ними. «Как по маслу обошлось…» Но тут Мэллт вспомнил, куда и зачем летел, и настроение его омрачилось. Однако он тут же успокоил себя: «Могло быть хуже…»

Земля встретила Мэллта теплом, как из погасшей, но не остывшей печи: за день от жаркого солнца не успела остыть… Внизу было темно. Тщетно Мэллт всматривался, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть над собою. Поднимал взгляд — и вверху темно: небо сплошь затянуто облаками. Но за этой тьмой угадывались звезды, небо казалось серым. Круг парашюта светлел над ним большим одиноким глазом, который повернут вниз и, наверное, ничего не видит. Человек тоже ничего не видел внизу, ни огонька, ни воды, которую отличишь в темноте по свинцовому блеску. Только горячий воздушный ток рвался навстречу.

Проходили минуты, спуск длился медленно. Столб воздуха держал, даже толкал парашют вверх. Так бывает на планере: воздух ударяет снизу, несет аппарат как на спине. Может, потянуть стропы, уменьшить площадь зонта? Будешь опускаться быстрее. Этому учили Мэллта в летном клубе. Когда учили — двадцать два года тому назад?.. Мэллт нащупывает стропы, но потянуть к себе не решается. Все равно спуску будет конец; несколько раз Мэллту кажется, что земля близко, он поджимает ноги — вот-вот коснется почвы. Но почвы не было. Стало почему-то темнее. Чернота висела не только внизу, но и по сторонам, как будто Мэллт опускался в колодец. Это его встревожило. Он поднял глаза. Все так же висело над ним бельмо парашюта, выше стелилась серая простыня неба, а внизу и кругом — черно. «Что за притча?» — мелькнуло в голове Мэллта, и тут его ноги коснулись земли. Странное ощущение: Мэллт опустился на битые черепки — так захрустело и зазвенело у него под ногами. Несколько шагов он пробежал по инерции, поспешно расстегнул лямки — чтобы парашют не потянуло ветром. Но ветра не было. Парашют съежился и лег на землю белым пятном. «С прибытием!» — поздравил себя Мэллт. Его правилом было — не теряться в любой обстановке. Ну-ка, где он? Мэллт огляделся. Потоптался на месте — черепки гремели у него под ногами, нигде не заметил просвета. Поднял вверх голову — недостижимо далеко серое небо. И всетаки он был внизу, опустился благополучно. Два — коль в мою пользу, подумал Мэллт и еще раз поздравил себя: «С прибытием?» Голос прозвучал слабо, как будто слова произнесены шепотом. Мэллт откашлялся — першило в горле. Где он? В предгорьях? Попал в каньон? Это не страшно, из каньона есть выход, надо его найти. Не удивила Мэллта и сухая жара: каньон тоже не успел за день остыть… Итак, искать выход! Мэллт пошел вперед, вытянув руки. Уперся в стену. Хорошо, сказал сам себе, теперь он пойдет вдоль стены, только надо быть осторожным, не оступиться. Ощупывая ногами почву, Мэллт двинулся в темноте. Местность казалась ровной, под ногами похрустывало: обычный каньон, дно усеяно галькой. А стена необычная: гладкая, точно стеклянная. Иногда стекло было потрескавшимся, ощущалась шероховатость камня: в таких местах под ногами больше рассыпанных черепков. И уж очень знойно. Мэллт расстегнул ворот рубахи. Это не помогло. Жар охватывал тело, будто Мэллт брел в нагретой воде. «Горячевато…» — сетовал он, расстегивая на ходу пуговицы. Подобием прохлады веяло сверху. Мэллт останавливался и, подняв лицо, дышал. Шея его вытягивалась, рот раскрывался широко, как у рыбы… «Дьявол, — ругал он стену, — когда ты кончишься?..» Стена не кончалась. Мэллт двигался дальше. Хотелось бежать, но осторожность сдерживала Мэллта. И что-то его пугало. Каньон? Темнота?.. Страшное позади, успокаивал он себя. Самолет потерпел крушение, но он, Юджин Мэллт, спасся. Парашют опустил его в теснину между горами. Но и отсюда — Мэллт верил — найдется выход. Ни происшествие, ни ущелье не пугали его. Пугала стена. Глаза освоились с темнотой, ловили малейшее изменение цвета. Стена светилась, неуловимо флюоресцировала. Это было непонятно и, как все непонятное, вызывало тревогу. Несколько раз Мэллт останавливался: кажется ему или на самом деле стена светилась?.. Несомненно, светилась: палевым, местами сернисто-желтым цветом. «Чертовщина! — Мэллт старался не поддаваться страху. — Это мне кажется!»

Так он прошел, наверное, с километр. Может, больше, а может, меньше. Чувство пространства, как и чувство времени, покинуло Мэллта. Механически он поднимал и переставлял ноги, под подошвами башмаков хрустело. Нестерпимо мучила жажда. Пот струился по лицу, губы растрескались. Галстук он бросил, рубашку расстегнул на все пуговицы; в голове стучало. Стена бесконечно тянулась… Мэллт перестал ругаться. Им овладело тупое ожесточение — скорей выбраться из каньона. Он уже не обращал внимания на светящуюся стену — скорее! — убыстрял шаги, почти бежал, разбрызгивая из-под башмаков черепки. Это было неосторожно, можно свалиться в пропасть, но когда кончится стеклянный туннель?.. Мэллту казалось, что он бежит по бесконечной штольне метро, не светит ни одна лампочка. Как он попал сюда, он не знает, он весь заполнен тревогой. Может быть, это воздушная тревога, он спустился в метро и заблудился в бесконечных туннелях?..

Тогда быстрее, быстрей — будет же где-то станция!

Станции не было. И метро не было. Кровь стучала в висках Мэллта, как будто ее проталкивали насосом. Перед глазами шли радужные круги. Раза два Мэллт падал на колени. Что со мной?.. — бормотал он. Вскакивал, опять механически переставлял ноги: скорее бы убежать. Куда, от кого убежать — безразлично. Только бы убежать. Иногда Мэллту казалось, что он бежит целую вечность, его мучила жажда. Небо все так же плоско висело над ним, светилась стена. Мэллт старался не поднимать на нее глаз, но тусклые желтые пятна проходили сквозь веки, сами рождались в глазах. Мэллт останавливался, тер глаза кулаками. Опять стремился вперед, смутно чувствуя, что дороге конца не будет.

Вдруг Мэллт замер: впереди что-то белело. «Лужа! — подумал он. — Можно напиться!..» Кинулся к белому, опустился на корточки. Это был парашют. Сперва Мэллт подумал, что кто-то из летчиков опустился в каньон вместе с ним. Но парашют был белый. У Мигеля и Фернандо — Мэллт отчетливо помнит — парашюты из красного шелка. Это его парашют!.. Каньон оказался круглым. Мэллт готов поклясться, что ни на шаг не отходил от стены. Значит, он сделал круг и вернулся на то же место — каньон представлял собой воронку, вулкан!.. Мэллт пошарил вокруг, руки его ощутили миллионы стекляшек. В горле першило от невыносимой гари. Вулкан — но какой?.. Чудовищная догадка шевельнулась в мозгу: вулкан от взрыва «Пепиты»! Слово вспыхнуло перед ним, как страшное «Мене, текел…» «Пепита!..» Мэллт чувствует, как тысячи невидимых игл впиваются в тело, рвут его, живого, на части. «О-о!..» — застонал он, пугаясь своего хриплого, похожего на рычание голоса, повалился на хрустнувшие стекляшки.