Дмитрий Емец - В когтях каменного века

– Ага, – кивнул Агам с глубокомысленным видом, но Вася готов был поспорить, что тот ничего не понял.

Но так как парус отсутствовал, то идти пришлось все-таки пешком. Пещерный мальчик оттолкнул плот от берега, и они долго смотрели, как он медленно ползет по течению к излучине.

– Интересно, куда несет свои воды река? – спросил любознательный Агам. – До края земли? А когда она дотекает до края, то что с ней становится? Река обрушивается вниз и стекает в небо?

– Река впадает в море, – ответил Вася. – Кроме морей, есть океаны. Они огромные, как тысячи рек. Помнишь, я тебе показывал?

– Это на бересте с заклинаниями? – недоверчиво спросил Агам.

Но на этом их разговор прекратился, и Вася не успел даже перейти к самому спорному его пункту, а именно к тому, что Земля – шар, который всегда вызывал у пещерных ребят вполне обоснованные сомнения.

Внезапно стадо антилоп отбежало от берега и испуганно понеслось на равнину, уступая дорогу хозяевам этих земель – мамонтам, которые в жаркий час шли на водопой. За последние дни мамонты успели перекочевать по мелководью на противоположный берег реки, где трава была сочнее и пастбища щедрее.

Потревоженные появлением гигантов, над равниной и рекой метались журавли, цапли, выводки гусей, зеленых уток, ржанок и чирков, а крики коростелей и куликов с болота только усиливали всеобщую суматоху.

В реку, спасаясь от мамонтов, спешил грузный гиппопотам, а у него на спине подпрыгивала птица-наездник, которая взлетела, когда четырехтонное животное погрузилось в воду.

Во главе стада мамонтов шли семь громадных вожаков-самцов, а впереди – вожак всех вожаков с загнутыми кверху громадными желтоватыми бивнями толщиной с туловище взрослого воина. В косматой шерсти запутались репьи, которые мамонты иногда выбирали друг у друга кончиками хоботов.

Стадо уже подходило к реке, когда на их пути появился Агам. Вожак мамонтов затрубил, требуя, чтобы человечишка уступил им дорогу. Мамонты никогда не сворачивали со своего пути и в своем упрямстве доходили ино-гда до крайностей, становясь упрямыми, как белый носорог или бык, которые бодают дерево у себя на пути, чтобы не обходить его.

Вася и Роса нырнули за камень, но Агам нагло направился навстречу огромному стаду, крича:

– Агам вышел на охоту! Агам, победивший красного льва и Лесных Людей, победит и мамонтов! Сейчас мамонты увидят, что значит бросать вызов Агаму!

– Перестань! – крикнула девочка. – Не делай этого!

– Агам не боится! Он покажет Росе силу колдовства! Огромные мамонты будут разлетаться от Агама, как семена одуванчика разлетаются по лугу.

Но все произошло иначе, чем ожидал пещерный юноша. Увидев, что человечек не только не уступает стаду дороги, но еще и нахально бежит навстречу, вожак всех вожаков гневно затрубил, и в его маленьких глазках загорелась ярость. Память подсказала ему, что когда он был еще четырехгодовалым мамонтенком, то, отбившись от стада, забрел в заросли. Там на него набросился человек и ударил дубиной по спине. Он хотел сломать малышу позвоночник, но удар скользнул, рассекая кожу, и мамонтенок с громким визгом выскочил на равнину к стаду. Охотник не рискнул преследовать его, зная силу взрослых животных.

Увидя рану на спине у сына, его мать и вожаки, гневно трубя, растоптали все заросли, но человек уже скрылся. След от того удара дубинки давно прошел, но ненависть и недоверие к людям у вожака остались, и теперь, увидев наглого мальчишку, он решил с ним расквитаться за прошлое оскорбление.

К тому же несколько месяцев назад одна из самок провалилась в глубокую яму, прикрытую травой и листьями, и пропорола колом, который торчал на дне, себе живот. А потом сверху на нее посыпались камни и копья – это была засада людей равнинного племени, которое кочевало вдоль кромки ледника, когда ледник наступал, каждые несколько недель перенося свои жилища, сделанные из шкур. Тогда вожак вожаков не смог убить тех, кто вспорол живот самке, потому что люди ловко прятались за скалами и бросали в мамонтов копья и камни. Стадо охраняло раненую до позднего вечера, пока она не умерла. Потом мамонты еще раз грозно протрубили и ушли к реке, оставив равнинному племени целую гору мяса. У самки остался семилетний момонтенок, и теперь стадо, как могло, заботилось о нем.

Вспомнив обо всем этом, вожак вожаков, горя желанием сейчас расплатиться со всем людским племенем, устремился навстречу человеку, выставив вперед загнутые бивни. Поднимая голову то выше, то ниже, мамонт мог регулировать убийственную силу своего удара. Если голова гиганта была опущена низко и края бивней направлялись почти параллельно земле, то атака была серьезной, если же голова была поднята и вперед смотрел только крутой изгиб бивней, это означало, что мамонт настроен более или менее миролюбиво и не собирается убивать своего противника, хотя и намерен преподать ему урок. Так гиганты обычно сражались друг с другом, определяя иерархию в стаде.

Этот мамонт решил атаковать серьезно, с твердым намерением сделать на свете одним человеком меньше. За вожаком вожаков, чуть отстав, бежали еще семь самцов, выстроившихся почти в прямую линию. Агаму стало не по себе, и он с трудом убедил себя остаться на месте. Возможно, современному читателю трудно понять, что такое атака мамонтов, но пусть он представит, что стоит посреди дороги с копьем в руках, а на него на полной скорости несутся восемь огромных грузовиков.

Вожак всех вожаков подбежал к подростку и попытался поддеть его бивнями. Защитное устройство замерцало, и Агама, как пушинку, подбросило на полметра над поляной, где он завис в воздухе. Мамонт удивленно заревел, он начал колоть Агама бивнями, но тот только кувыркался, потому что защитное поле имело форму шара.

– Почему мамонты остаются на месте? Агам же говорил, что они будут разлетаться, как семена одуванчика! – удивилась Роса.

– Они слишком тяжелые, – заметил Вася. – Теперь отлетают не мамонты, а сам Агам.

Гиганты между тем разозлились не на шутку. Они понимали, что между человеком и ними стоит какая-то преграда, и в ярости толкали ее массивными ногами, головами, хоботами и бивнями. Это напоминало теперь какую-то дурацкую игру: Агам летал по поляне в центре невидимого шара, а мамонты нападали на него со всех сторон и продолжали толкать. Агам был, в общем-то, в безопасности, но по его перекошенному лицу видно было, что ему не особенно приятно. Все получилось не так, как он задумал, вместо того чтобы мамонты разлетались, как пушинки, пушинкой стал он сам.

– Ты когда-нибудь видела футбол, в который играют слоны? – поинтересовался у Росы Вася.

– Нет, – покачала головой девочка.