Стигматы Палмера Элдрича - Филип Киндред Дик
Он со злостью курил сигару, все еще недоброжелательно глядя на Барни.
— Значит, мне только остается ее найти, — сказал тот.
Это было так просто.
— О да, — согласился Лео. — Вот только еще одно. Что ты собираешься сделать с Рони Фьюгейт? Ты живешь с ней в мире, который ты, кажется, считаешь нереальным.
— Два года? — изумленно сказал Барни.
— А Эмили об этом знает, поскольку с тех пор, как она начала продавать свои изделия, она подружилась с Рони, они все друг другу рассказывают. Взгляни на это с точки зрения Эмили. Если она позволит тебе вернуться, Рони наверняка перестанет принимать ее вазочки для миниатюризации. Это рискованное дело, и я уверен, что Эмили на это не пойдет. Мы даем Рони полную свободу действий, так же как в свое время тебе.
— Эмили никогда не поставила бы свою карьеру впереди личной жизни.
— Это сделал ты. Может быть, она у тебя научилась. Во всяком случае, даже без этого Хнатта зачем Эмили возвращаться к тебе? Она пользуется большим успехом, ее знает вся планета, и она зарабатывает кучу скинов… Хочешь знать правду? Она получает каждого мужчину, кого захочет. В любой момент. Эмили ты не нужен, посмотри фактам в лицо, Барни. А чего тебе недостает с Рони? Откровенно говоря, я не имел бы ничего против этого…
— Я думаю, что ты Палмер Элдрич, — сказал Барни.
— Я? — постучал себя пальцем по груди Лео. — Барни, я убил Элдрича, именно поэтому мне поставили этот чертов памятник.
Он говорил тихо и спокойно, но лицо его покраснело.
— У меня что, стальные зубы? Искусственная рука? — Он поднял вверх обе руки. — Ну? А мои глаза…
Барни направился к двери.
— Куда ты идешь? — спросил Лео.
— Я знаю, — сказал Барни, открывая дверь, — что если я поговорю с Эмили хотя бы несколько минут…
— Нет, не поговоришь, — сказал Лео и решительно покачал головой.
Стоя в коридоре в ожидании лифта, Барни думал: «Может быть, это в самом деле был Лео. И может быть, он говорил правду.
Так что мне ничего не удастся без Палмера Элдрича.
Энн была права: надо было ей отдать полпорции, а потом мы могли бы попробовать вместе. Энн, Палмер… это все одно и то же, это все он, создатель. Вот кто он и что он такое, — понял Барни. — Властелин миров. Мы их просто населяем, и он тоже может в них жить, если пожелает. Он может поставить все события с ног на голову, внезапно объявиться, заставить действие идти так, как ему хочется. Он может даже стать любым из нас. Всеми нами, если он этого пожелает. Бессмертный, вне времени и всех вместе взятых осколков других измерений… он может даже существовать в мире, в котором он мертв.
Палмер Элдрич полетел на Проксиму человеком, а вернулся богом».
Стоя в ожидании лифта, Барни Майерсон сказал вслух:
— Палмер Элдрич, помоги мне. Верни мне жену.
Он огляделся вокруг: не было никого, кто мог бы его услышать.
Подошел лифт. Двери открылись. Внутри молча ждали четверо мужчин и две женщины.
Каждый из них был Палмером Элдричем. И мужчины, и женщины: искусственная рука, стальные зубы… исхудавшее, пустое, серое лицо с дженсеновскими глазами.
Почти в один голос, как будто соревнуясь, кто заговорит первым, вся шестерка сказала:
— Тебе не удастся вернуться отсюда в свой собственный мир, Майерсон; на этот раз ты зашел слишком далеко, принял слишком большую дозу. Я предупреждал тебя, когда ты отбирал у меня порцию в бараке Чикен-Покс.
— Ты не можешь мне помочь? — спросил Барни. — Я должен вернуть ее.
— Ты ничего не понимаешь, — сказали все Палмеры Элдричи, одновременно качая головами; это был тот же самый жест, который только что сделал Лео, то же самое решительное «нет». — Тебе ведь уже сказали: поскольку это твое будущее, ты в нем уже существуешь. Значит, здесь нет места для тебя. Это логично. Кому я должен вернуть Эмили? Тебе? Или подлинному Барни Майерсону, который до этой поры жил своей жизнью? И не думай, что он не пытался вернуть Эмили. Ты не думаешь — а похоже, что не думаешь, — что он пытался что-то предпринять, когда Хнатты развелись? Тогда я сделал для него все, что мог; это было несколько месяцев назад, сразу после того, как Ричард Хнатт был выслан на Марс. Он отбивался и протестовал. Я лично не виню Хнатта, это было грязное дело, которое, естественно, сфабриковал Лео. Кроме того, посмотри на себя.
Шестерка Палмеров Элдричей презрительно махнула руками.
— Ты, как сказал Лео, галлюцинация, ты для меня прозрачен, в буквальном смысле этого слова. Я скажу тебе, кто ты, пользуясь более точной терминологией. Ты призрак, — холодно, без эмоций, заявили шестеро Элдричей.
Барни с яростью смотрел на них, а они отвечали ему спокойным взглядом.
— Попробуй построить свою жизнь на этой предпосылке, — продолжали Элдричи. — Итак, ты получил то, что обещает святой Павел, о чем болтала Энн Хоуторн; ты больше не пленник бренной телесной оболочки — ты обрел эфирную оболочку. Как тебе это нравится, Майерсон?
Они говорили насмешливо, но на их лицах видно было сочувствие, оно явно просматривалось в жутких щелях электронных глаз каждого из них.
— Ты не можешь умереть, ты не ешь, не пьешь и не дышишь воздухом… если захочешь, сможешь проходить сквозь стены, сквозь любой материальный объект. Со временем ты этому научишься. Видимо, у святого Павла на пути в Дамаск было видение, связанное с этим явлением. И на этом дело не кончается. Как видишь, — добавили Элдричи, — я несколько склоняюсь к точке зрения ранних и новых христиан, которую представляет Энн. Это очень многое объясняет.
— А как насчет тебя, Элдрич? — сказал Барни. — Ты мертв, тебя два года назад убил Лео.
«И я знаю, — думал он, — что ты страдаешь так же, как и я; где-то когда-то это должно было случиться и с тобой. Ты принял слишком большую дозу чуинг-зет и теперь не в
