Сергей Кузнецов - Полигон

В продолжение моей издевательской тирады сидящие за столом медленно, один за другим, переводили полные ужаса взгляды на Каракурта, ожидая взрыва, самума, урагана, призванного смести меня — а заодно и их, услышавших крамольные речи чужака…

Но Каракурт молчал. Хмурился — и молчал. Потом спросил:

— У тебя всё?

И вдруг оказалось, что дурак и клоун в этой компании я. Еще неизвестно, где бы я был, если б не байкеры, превратившие несколько часов назад грозное и неприступное здание полиции Нижнего города в дуршлаг китайского производства.

— Если всё, — сказал Каракурт, — тогда садись. Будем завтракать.

И он указал на стул рядом с собой. Я подошел и сел.

— Ему не надо бы здесь, босс, — робко сказала Вязальщица. — Он проявил неуважение. Он оскорбил нас, тебя… и даже память Птицеяда.

Все посмотрели на ту девушку, которая дольше всех прощалась с Птицеядом у крыльца здания полиции. Она молчала.

— Парень просто не догоняет некоторых вещей, — сказал Каракурт. — Кроме того… Ему досталось, и он стал немножко фаталистом с извращенной фантазией. Иногда он намеренно ищет неприятностей, вызывает огонь на себя. Так, Артем? А огня все нет. И это расхолаживает. Землекоп, ты чего замер? Разливай!

Они выпили. К своей рюмке я не притронулся; впрочем, никто и не настаивал. Байкеры начали быстро и шумно есть: образа выпускников воскресной школы как не бывало. У меня аппетита не было, я вяло ковырялся вилкой в тарелке и смотрел в окно. Во дворе несколько байкеров сколачивали из досок высокую и широкую конструкцию, переругивались, но работа шла споро.

Каракурт проследил за моим взглядом.

— Помнишь фильм «Троя»? — спросил он. — Там Ахиллес так хоронил своего брата, Патрокла.[9]

— Но ты не Ахиллес, — хмуро сказал я. У меня вдруг появилось плохое предчувствие. — А Птицеяд — не Патрокл.

Каракурт наконец взорвался:

— А что ты вообще понимаешь?! Мы сняли твою задницу с вертела, когда под ней уже разожгли огонь! Между прочим, именно Птицеяд разработал план нападения на полицию! Ты не погиб, когда нас попытались расстрелять на дороге…

— Я не просил тащить меня сюда, — сказал я. — Я хотел идти домой.

— Думаешь, ты бы дошел?

— Странно, что тебя это заботит.

— Заботит! Если просит такой человек, как…

Он осекся. Я вскинул голову:

— Кто?!

— Не важно… — сказал Каракурт. — Если просит один важный и нужный человек, я просто не могу отказать!

Я почти не сомневался в том, что знаю, кого он имеет в виду. Но мне необходимо было услышать… А Каракурт, конечно, не скажет.

— А теперь ты, — продолжал он, — сидишь с нами за одним столом, нас же поливаешь грязью… Ты — человек низшей расы! Мозги твоих предков в некоторых странах считаются деликатесом, там люди жрут мозги живых обезьян! Попробовали бы они проделать нечто подобное с пауками!

— Пожалуй, — согласился я. — И насчет «низшей расы» я уже слышал. И даже помню, чем кончил тот проповедник…

Он определенно прав в одном, думал я. Не только приключения находят меня; я сам нахожу их «на свои вторые девяносто». Вызываю огонь. Что стоит ему сейчас метнуть в меня ту страшную игрушку — отомстить за все нанесенные мной оскорбления… Никто из присутствующих даже не удивится; просто оттащат меня во двор, чтобы Матвей своим чавканьем не портил им аппетит…

Каракурт молчал. Он налил себе водки, хмуро выпил и налил снова. Окружающие были в ступоре. Ясно, что ни одному из них он не позволил бы сказать и десятой доли того, что услышал от меня… Так почему я еще жив?

— Каракурт, Семеновых нужно отпустить, — сказала Вязальщица. — Старикам совсем плохо. Ночью, когда мы уезжали за тобой, у деда был приступ.

— Выживет — отпустим, — сказал Каракурт.

Вот это да! Значит, они удерживают заложников?!

— Сколько же вы за них запросили? — поинтересовался я. — Или не успели?

— Хватит, Артем. Мне надоело. Я хочу услышать твою предысторию. Что произошло с тобой до того, как мы встретились в камере полицейского управления.

— Зачем? — рассказывать мне не хотелось.

— Это мое дело.

Я неохотно стал рассказывать, увлекся. Они слушали с интересом, переглядывались; Каракурт ухмылялся. Когда я дошел до визита на Холодные озера и встречи с бабкой Харона, он перебил:

— Какое впечатление она на тебя произвела?

Что за странный вопрос, подумал я, но сказал:

— Пожилой одинокий человек. Переживает за внука.

— Сумасшедшая старая ведьма, — отрезал Каракурт. — Дальше.

После эпизода убийства Вельзевула он вдруг захохотал — раскатисто, до слез, выкрикивая:

— Ай да Артем! Ай да калика перехожая![10] Завалить такого зубра! — Я не мог понять, всерьез он, или насмехается, отыгрываясь за мои издевки в начале застолья. Кроме него, больше никто не смеялся, все настороженно переглядывались. — Повеселил, братишка!.. Слушай, а в «Страусе» ты точно видел мертвого Харона?

— Точнее не бывает, — мрачно ответил я.

— Ну-ну… Досказывай.

Окончание одиссеи уместилось в нескольких фразах. Каракурт не мог успокоиться и все похохатывал.

На пороге возник один из байкеров.

— Босс… Лазутчика взяли. Влез на территорию, минировал дом охраны на въезде.

Каракурт посерьезнел:

— Вы его не сильно отделали?

— Челюсть не сломана, — хмыкнул байкер, — говорить может.

— Давайте его сюда. Но сначала с тобой. — Он повернулся ко мне и вновь расплылся в улыбке. — Момент истины. Сейчас поймешь, зачем ты здесь. Надеюсь, потом даже поблагодаришь. Поднимайся на третий этаж, комната прямо напротив лестницы.

Сердце мое упало, перед глазами все поплыло. Неужели… у него мои жена и сын?

— Чего ты смотришь на меня глазами беременной верблюдицы? — удивился он. — Там Харон. Ты же хотел с ним встретиться?..

Глава третья

Конечно, это был не Харон. Не настоящий Харон. Не тот, которого я видел в «Страусе». Меня опять обманывают или…

— Как вас зовут? — спросил я.

— Харон, — доброжелательно сказал он. — Друзья называют меня Харик. Вы тоже можете.

— Могу… что?

— Так меня называть. Хариком. Хотите кофе?

Не дожидаясь ответа, он начал колдовать над чашками и сахарницей.

— Правда, кофе растворимый, но все лучше, чем никакого… Да вы садитесь… Артем?

Я кивнул:

— Артем.

— Вот и познакомились.

Итак, думал я с холодной яростью, кто теперь решил меня разыграть? Каракурт с подачи Человека Равновесия?! Этот человек в халате на голое тело, бледными волосатыми ногами и манерами преподавателя института просто не может быть лодочником с Холодных озер!