Валентин Бабакин - Путь Анубиса

Командиры дружно все как один прикоснулись к автономным телепортам на своих запястьях и растворились в воздухе. Амон-Ра остался один. Из-под развалин, обманутый тишиной, выбрался хурт – совершенно лысый безобразный слепой грызун с длинным синим хвостом.

Амон-Ра, не задумываясь, разрезал его лучом бластера.

Глава 15

АПОКАЛИПСИС

Каменецкий вернулся в центр на вертолете через час после того, как покинул Вышака и немедленно вызвал к себе в кабинет Серова.

– Рассказывай, что с сигналом?

– Пропал.

– Как это пропал? Когда?

– Минут двадцать назад.

– Координаты? Траектория?

– Записали. Получается, что источник продвинулся за несколько минут на десять с лишним километров. Проекция траектории зафиксирована на земной поверхности.

– Где? В каком месте поверхности?

– Вот здесь, – Серов положил на стол листок бумаги с картографическим изображением местности. Каменецкий вцепился в него взглядом.

– Это в районе среднего течения Подкаменной Тунгуски. Красная линия перемещения объекта нанесена на карту, – пояснил Серов.

– Вижу. Что скажешь на это?

– Фантастика.

– Фантастика, говоришь? И это все, что ты можешь сказать? Мы тут для чего? Мы здесь и занимаемся фантастикой.

– Я понимаю, шеф. Напрашивается вывод – Василий Белавин в Терроне. Но как он попал туда? Это пока необъяснимо.

– Все, иди.

– Какие будут дальнейшие указания?

– Ступай.

– Понял, – Серов развернулся и вышел. Каменецкий скомкал карту, бросил ее в пепельницу и достал из кармана зажигалку.

– Никому не говори, – прошептал он сам себе, наблюдая, как огонь поглощает секретный документ, после чего достал из кармана флэшку Вышака. Вставив ее в порт компьютера, он обнаружил на ней один файл и открыл его. Там был текст:

АПОКАЛИПСИС

отчет об эксперименте

Вы знаете, что такое апокалипсис?

– О, да! Апокалипсис в переводе с греческого – раскрытие, откровение, – многозначительно скажут некоторые.

– Это Откровение Иоанна Богослова – название последней книги Нового Завета, – ответят другие.

– Это конец света, который нам предрекают издавна, но он не происходит, и мы этому рады, – смеясь ответят жизнелюбы.

– Не знаю и знать не хочу! Живу пока живой! – воскликнут расчетливые прагматики.

Может быть, у кого-то будет иной ответ?

И каждый будет по-своему прав.

* * *

До начала опыта оставались считанные минуты. На широком столе, накрытым до пола зеленым бархатом, среди десятка горящих свечей мерцал огнями объемный хрустальный шар. Я сидел на расстоянии нескольких шагов от него, удобно расположившись в старинном кресле давно ушедшей эпохи. Мои руки покоились на широких подлокотниках, а тело подхватывала высокая мягкая и слегка наклонная спинка. В таком положении я не мог полностью предаться расслаблению. Отдыхать не придется. Предстоящий опыт требовал максимальной концентрации и сосредоточения. Обстановка помещения, где он проводился, была предельно лаконична, дабы не отвлекать меня от выполнения основной задачи, но вместе с тем формировала иллюзию погружения в прошлое на далекие столетия. В полумраке слева и справа от меня едва просматривались древние гобелены. Весь интерьер дополняли два широких зеркала в золоченых рамах. Они висели на стенах. Одно из них – за моей спиной, другое же над столом прямо предо мною. Оба зеркала отражались друг в друге, создавая тем самым картину бесконечного коридора, где я видел в бесчисленном множестве хрустальные шары, свечи и себя самого.

Было тихо. Сюда не проникали посторонние звуки. Я был один в этой комнате, но вместе с тем знал, что глаза телекамер, спрятанных в стенах, пристально следят за мной, равно как и беспроводные датчики в шлеме на моей голове сканируют мозговую активность и предают информацию на приборы.

Да уж. И кому пришла в голову столь сумасшедшая мысль погрузить меня в Новозаветный текст «Откровения Иоанна Богослова» с целью выяснения самого факта исторического существования этого персонажа и процесса создания столь загадочных строк? Впрочем, в нашем центре все опыты проводились с использованием сверхчеловеческих возможностей, а это зачастую происходило на грани разума и сумасшествия. Но этот эксперимент по своей авантюрности превосходил все ранее предпринятые попытки проникновения в столь тонкие миры. По всей видимости, его задумал сам шеф Аркадий Каменецкий. Всем своим существом я чувствую, как он внимательно наблюдает за мной через глаз телекамеры

Все готово к эксперименту. Я знаю, что по соседству за стенами застыла в ожидании его команда технических операторов, ассистентов и медперсонала. Каждый знает свое дело и выполняет свою задачу. Мерцают дисплеи, едва слышимо шумят системные блоки компьютеров.

Я знаю свои возможности, но сказать по правде сам совершенно не верю в какой-либо положительный результат этого эксперимента, полагая, что истинную информацию без искажений можно считать только с подлинника документа, написанного самим автором. Мне же предлагается углубиться в строки, изложенные на нашем родном языке. Кроме того, я не исключаю возможности, а более того уверен в том, что этот текст не раз за всю историю своего существования подвергался безжалостным корректировкам. Потому изначальный оригинал отличается от ныне существующего скорее всего, как лебедь от ворона.

Разумеется, вместе с тем я приложу все свое умение во время этого эксперимента. Сказать по правде мне самому интересно, что получится в результате.

Внимание, – прозвучал в динамиках негромкий голос ассистента. – Полная тишина. Можно начинать.

Я сосредоточился на шаре, растворяя свою личностною составляющую в его свете, а затем закрыл глаза, чтобы отгородиться шторками век от реальности. Впрочем, привычной реальности как таковой для меня не существует с того времени, как я пережил катастрофу на самолете. Я постоянно живу в неком трансе, ощущая за зримыми формами проявления мира, тонкие невидимые и переплетающиеся нити событий. Кто-то незримый ткет из них тонкое полотно с причудливым и непонятным рисунком. Всеми своими внутренними силами я отказываюсь верить в его существование. Но голос, который я впервые услышал в момент крушения самолета, не дает мне покоя

Я услышал впервые его голос в тот миг, когда, увидел как бы со стороны вздувающийся огненный шар, пожирающий самолет. А где-то там внутри огня было мое тело.