Сара Кроссан - Побег в Секвойю

— Заседание сената затянулось, — слышу я Джада с другого конца улицы. Большими шагами он подходит ко мне и протягивает руку. — Они тебя преследовали?

— Двое солдат. Мне удалось уйти от них в зоне 2. Беа в порядке? И что с Венди?

Я всю ночь не сомкнул глаз от переживаний. Хотя Ниам все знает, я не могу заговорить с ней на эту тему. С тех пор как Беа схватили в моей мастерской, она больше и рта не открыла. Мне еще повезло, что она не выдала меня.

— Ланс Вин предложил провести процесс без привлечения общественности, с последующей публичной казнью Венди и всех остальных из мастерской. Никто не был против.

— Нам нужно их остановить, — говорю я.

Джуд снимает шапку и чешет затылок.

— У меня семья, Оскар. Я пришел сюда не затем, чтобы строить с тобой планы по их спасению. Я здесь, чтобы сказать тебе, что я не у дел. Я обеспечил мятежников кислородными баллонами и доступом в квартиру в зоне 2, — Ни слова сожаления.

Как может человек, знающий толк в защите Купола и командовании армией, так просто прекратить борьбу. Я смотрю на него, разрываясь между гневом и разочарованием.

— А солдаты, которых ты обучаешь?

— Будут завтра распущены по причине непригодности.

— Как ты только можешь быть таким трусом? — А я-то думал, что он изменился.

Но мои слова он пропускает мимо ушей. Он надевает шляпу и поправляет ее.

— Может быть, ты поймешь меня, когда сам станешь отцом.

— Я не сдамся, — говорю я.

Он разворачивается, чтобы уйти, как вдруг по всей зоне 3 раздается вой сирен, доносящийся и до нашей улочки. Джад бьет по стене.

— НЕТ! — кричит он.

— Что случилось? — спрашиваю я. Инстинктивно я достаю из-за пазухи пистолет и снимаю с предохранителя.

Джад тянет меня вверх по улице.

— Пограничная тревога, — говорит он. — На Купол напали.

Джад созывает всех солдат, мятежников и немятежников и собирает их в спортивном зале. Все одеты в униформу, так что я не могу отличить их друг от друга. От их нервной болтовни вибрируют стены.

Джад подносит мегафон ко рту.

— Купол обстреливают. Мы не знаем кто, но мы должны держаться вместе.

Робин, вернувшаяся с пустоши, стоит рядом со мной.

— Еще одна никуда не годящаяся война. Я уже сыта по горло. — Она исхудала, под глазами у нее темные круги.

— Я думаю, сейчас все серьезно, — объясняю я ей. Мне бы хотелось, чтобы это было не так. Мне бы хотелось, чтобы эти рекруты были задействованы для того, чтобы что-то изменить в Куполе, вместо того, чтобы вводить их в бой, который никогда не был их боем.

— Многие из вас боятся и не имеют опыта. Со мной было бы то же самое на вашем месте, но вы должны быть сильными. Мы будем держаться вместе... и жить. — Он запинается. — Вы готовы?

Он кричит, пытается взбодрить труппу, как недавно в Роще. Тишина в зале громко звучит у нас в ушах.

Они не готовы, даже частично. Но это больше никого не интересует. Мы идем и боремся. Министерство и мятежники, бок о бок.

И прямо сейчас.

КВИНН

Купол — все еще маленькое пятно на горизонте, когда мы слышим удары. Серебристо-серая пыль поднимается над городом. Если мы доберемся слишком поздно, я никогда не прощу себе этого. Никогда.

— Нам нужно поспешить, — говорю я, и Алина сразу прибавляет темп, перепрыгивает через гитару без струн и тонны другого железного хлама.

Я хотел бы, чтобы я мог бежать быстрее. Сайлас и Алина постоянно ждут меня, но затем сразу же продолжают движение, не оставляя мне времени для отдыха, и это не очень помогает.

Не то, что я хотел бы задохнуться. Мне нужно добраться до Купола. Мне нужно сказать отцу, что пробил час, и я должен добраться до Беа.

Чем ближе мы подходили, тем яснее было видно Купол впереди, также как и его подсоединенные системы регенерации.

— Они все еще работают, — говорю я. Из труб устройства поднимаются четыре столба дыма.

Алина останавливается.

— Что? — обеими руками она убирает волосы с лица. Хотя она совершенно вспотела от гонки, но ее уши красные от холода.

Я слишком сильно пыхчу, чтобы повторить. Поэтому я просто показываю туда, и она кивает, чтобы догнать Сайласа. Едва она нагоняет его, они останавливаются и смотрят в небо. Воздух вибрирует. Но такого не может быть. Но происходит.

В небе появляется Цып с пушками наготове. Разве мы не заслужили немного удачи после всех наших стараний? Но такова жизнь, и теперь не время для детского приступа бешенства, так как все так страшно неправильно. Мы просто должны двигаться быстрее.

Не прошло и получаса, как мы находимся всего в нескольких метрах от стеклянных стен Купола, где прячемся за внедорожником с открытым верхом и дымящимся мотором. Никто не замечает нас, так как охрана, которая наблюдает за Куполом, теперь распределились в четыре ряда перед границей. Рядом с ними стоят несколько заведенных танков и горстка солдат, которые спешат внутрь Цыпа. Воздушные машины не растрачивают мыслей.

— Мы опоздали? — спрашивает Алина.

— Не имею ни малейшего представления, — высказывает свое мнение Сайлас, и там появляется Цып впереди над Куполом. Без предварительного предупреждения он начинает стрелять по солдатам.

— Это Макс! — ревет Алина, перекрикивая вращающиеся пропеллеры Цыпа.

Танки на земле поднимают свои пушки и отвечают на огонь. Солдаты разбегаются. Многие из них ложатся на землю, и одного из них панцирь разрывает на куски. Цип разворачивается и возвращается, но на этот раз он игнорирует армию и стреляет в одну из вырабатывающих кислород установок. В самом низу устройства появляется дыра, но трубы все еще исправны.

Из одного танка появляется фигура, поднимает стекло шлема и держит у рта мегафон.

— Назад в ячейки! — лает он. Однозначно голос моего отца. Но почему он держит солдат у границы? Он что, не видит, что там происходит? Никого не интересует граница. Цыпы министерства должны быть в воздухе. Танки должны атаковать Цып Вани, чтобы он не мог охотиться на установки в воздухе.

— Это мой отец, — кричу я. — Мы должны сказать ему, что они планируют, — Цып исчезает и все становится тихим.

— Сейчас или никогда, — говорит Сайлас. Он вытаскивает белую футболку из рюкзака. — Сойдет, — говорит он. Он встает и на глазах у всех бросается на глазах у всех к моему отцу, махая белой рубашкой. Теперь солдаты, которые покинули свое расположение, поднимают оружие. Они не стреляют, а бегут навстречу.

Я машу как сумасшедший и бегу к своему отцу, который опускает винтовку и начинает двигаться ко мне.

— Отец! — воплю я. — Папа!