Дамарис Коул - Знак драконьей крови

Раненых разделили на две группы - своих и солдат. Из леса пришли женщины, чтобы заботиться о своих раненых. Возводились временные укрытия и навесы, на бывшей деревенской площади засыпали наскоро сложенные из камней очаги, возле которых женщины занялись приготовлением пищи. Туда и сюда носились маленькими стайками дети, которые таскали воду из ручья или подносили из леса дрова.

Норисса довольно скоро поняла, что число раненых намного превосходит количество жителей деревни. Многие из мужчин, которых ей случилось перевязывать, были ей совершенно не знакомы, точно так же как и многие из женщин, хлопочущие рядом. Норисса едва замечала все это, беготня и суматоха слились в ушах в равномерный неясный гул, и единственными звуками, которые отчетливо слышались сквозь этот гул, были исполненные горя женские вопли, чьих домашних очагов коснулась смерть.

Именно такие крики, раздавшиеся совсем рядом, привлекли ее внимание.

Женщина преклонных лет, которой помогала совсем молоденькая девочка видимо, дочь, - лихорадочно и поспешно трудились над ранами распростертого на тюфяке юноши. Юноша был очень молод, почти мальчик, и Норисса подумала, что он едва ли был старше нее. Внезапно женщина прекратила обрабатывать раны юноши, тяжелым взглядом уставившись ему в лицо, приложив к его груди натруженную узловатую руку. Покачав головой, она вскоре сняла руку с груди юноши и накрыла его лицо небольшим куском ткани.

- Он умер с честью, - объяснила она девушке. - Сегодня ночью его примет супруг Даймлы...

Но ее слова ничем не утешили девушку, которая с рыданиями бросилась юноше на грудь. Старая женщина обняла ее, оторвала от тела и прижала к груди, укачивая ее, словно маленького ребенка, и что-то ласково бормоча. В отсутствующем взгляде женщины, устремленном в никуда, Норисса увидела размытые тени многих и многих подобных потерь.

Она прислушалась к приглушенным рыданиям девушки. Кем он был ей? Братом? Или, может быть, мужем? Норисса отвернулась, острое чувство вины словно обожгло ее с новой силой.

Болезненный стон привлек ее внимание к мужчине, которого она перевязывала. Заглядевшись на двух женщин, Норисса слишком туго забинтовала его рану, и та снова начала кровоточить. Норисса быстро остановила кровотечение и заново перевязала глубокую колотую рану. Затем она отправилась в поисках еще кого-нибудь, кто нуждался бы в ее помощи.

Она осторожно перешагивала через лежащие тела и видела, что все они либо перевязаны, либо неподвижно лежали с укрытыми лицами. Остановившись подумать о том, что еще она бы могла сделать, Норисса заметила Босра, быстро шагавшего через площадь. Вместе с ним шли несколько человек, которых Норисса не знала. Староста остановился там, где лежали раненые солдаты, и принялся задавать вопросы, держась твердо и бескомпромиссно. Норисса вздрогнула, предчувствуя, что, быть может, ей самой скоро придется столкнуться с ним. Тем временем Боср покинул своих сопровождающих и куда-то поспешил, лицо его было мрачным, но удовлетворенным. Он прошел неподалеку от Нориссы и встретился с ней глазами. Норисса первой отвела взгляд, не в силах вынести выражения боли и гнева во взгляде старосты. Услышав, что ее зовут, она медленно пошла на зов, спотыкаясь о камни от усталости, благодарная за передышку.

Хеска, сидя у очага, поманила ее к себе. Вручив Нориссе кружку горячего брота, она сделала знак Нориссе сесть рядом.

- Садись, передохни! Ты много работала, и работы будет еще больше, когда остальные вернутся.

Остальные? Норисса вспомнила, что часть повстанцев отправилась в погоню за солдатами. Она осторожно опустилась на землю, ухитрившись не расплескать горячий напиток. Брот оказался довольно жидким, но горячим и ароматным. Она выпила его маленькими глотками, гадая, что поделывают Медвин и Байдевин. Боср потребовал их присутствия сразу по окончании битвы, и с тех пор Норисса их не видела. В конце концов ей удалось погасить тлеющую искру беспокойства тем, что, если бы что-то с ними было не так, она наверняка бы почувствовала неладное. С этой мыслью она снова вернулась к напитку и даже почувствовала себя лучше благодаря теплу, которое разливалось по всему телу.

Она просидела рядом с Хеской довольно долгое время. Хеска одной рукой баюкала своего малыша, а второй неустанно помешивала варево в котле. Она щедро делилась бротом со всеми, кто подходил к ее очагу с пустой кружкой или котелком. Норисса пристально посмотрела вслед незнакомой женщине, которая удалялась от очага, осторожно балансируя двумя мисками брота, из которых поднимался пар, и спросила:

- Кто это? Я не встречала ее раньше.

- Это Натха из Крина, поселка к югу от нашего. - Хеска с сочувствием покачала головой. - Сегодня ночью она потеряла двух братьев, и до сих пор нет известий от мужа, который отправился преследовать врагов. - Хеска повернулась к Нориссе, и на губах ее появилось нечто напоминающее улыбку. - Я более удачлива. Слава высшим силам, мой муж даже не ранен. Даже теперь он работает... - и она показала половником на группу мужчин, которые устанавливали последнюю подпорку для временного трехстороннего навеса. Из четверых Норисса узнала только одного - Теля, мужа Хески.

- Сколько незнакомого народа вдруг появилось откуда-то, - проговорила Норисса. - Как получилось, что они поспешили к нам на подмогу?

Хеска как-то странно посмотрела на Нориссу, но громкие крики помешали ей ответить.

С запада возвращались с победой повстанцы. Большинство из них шли пешком, некоторые опирались на плечо товарища, несколько человек несли на носилках. Норисса вскочила и бросилась к ближайшим из них. Опустившись возле раненого на колени, она как раз осматривала рану, когда кто-то сильно потянул ее за рукав.

Над ней склонился Ятрай, его лицо выражало не то боль, не то сильнейшую панику.

- Скорее, госпожа, вы должны немедленно идти. Кхелри тяжело ранен!

Кхелри! Это было почти точное попадание в цель. Норисса затрясла головой, пытаясь справиться с болью, которую причинили ей новости, принесенные Ятраем. Слезы, которые она сдерживала все утро, подступили к глазам, и все вокруг стало неясным и словно поплыло. Ятрай схватил ее за руку, и паническая нотка прямо-таки зазвенела в его голосе:

- У этого человека только сломана рука. Ты должна пойти со мной, мой брат умирает!!!

Норисса смахнула слезы с лица.

- Какую пользу я могу принести ему? Я не властна над смертью.

- Но ты должна! - Ятрай заставил ее подняться. - Сорин говорит, что ты - Шэй!

Его слова привлекли всеобщее внимание. Во многих, очень многих взглядах Норисса прочла надежду, недоверие, даже страх, и ей пришлось справиться с паникой, которая начала охватывать и ее, пока Ятрай тащил ее за собой.