Галина Вайпер - Пожиратель звезд

– В любом случае, не больше, чем они знакомы. Чуть больше месяца, от силы.

Хорхе засмеялся.

– Три недели.

Элии поднялся из кресла, подошел к Хорхе, дотронулся до него.

– Садись.

– Я слепой, а не безногий, – возразил тот.

– Тебе виднее, – фыркнул Элии, возвращаясь на место.

Хорхе прислушался к Лильке и негромко сказал:

– Она полетит.

Лори озабоченно покачал головой.

– А если мы не вернемся? Я имею в виду, к сроку…

Элии мрачно проворчал:

– Назначу тебя нянькой. Ты единственный в этой компании, кто имел дело с младенцами.

– Чего это ты раскомандовался? – удивился Лори.

– Имеет право, – четко доложил Серега. – Капитан корабля решает все.

– Мне настал конец, – кисло улыбнулся Лоуренс. – Он же меня съест теперь за все мои грехи.

– Пореже попадайся начальству под горячую руку, – добродушно посоветовал Серега. – Глядишь, и пронесет. Женька, ты чего такая грустная?

– Плохие предчувствия, – отрезала я.

Все шло наперекосяк с самого начала, все, что только можно! Элии и Лори грызутся, Лилька в положении… И хорошо, если мы обойдемся только этими сюрпризами.

– Так! – объявил Элии. – Хватит болтовни. Сергей, Лори, вы занимаетесь подготовкой к отлету. Хорхе с Лилей, отправляйтесь в каюту, разбирайтесь со своими делами, даю вам час. Женя, надо поговорить, пойдем.

Мы вошли в пустую каюту: голые серые стены, такие же, как в моем последнем доме, пока Джошуа не привел его в порядок.

– Кровать! – приказал Элии и от души лягнул за собой дверь.

Это что, таким способом управляют системой жизнеобеспечения?

– Нет, – он сердито смотрел, как напротив входа вспучивалась стена. – Я просто злюсь. Меня раздирает на части. Мое оголодавшее сердце жаждет любви, но я вынужден держать себя в руках. Люди начинают казаться мне всего лишь инструментами для достижения высокой цели, к которой я стремлюсь, как ни крути, только для того, чтобы мое сердце успокоилось.

Стена трансформировалась в некое подобие лежанки, Элии устроился на ней, похлопал рукой, бросив:

– Посиди со мной.

Я села рядом с ним, он обнял меня за плечи, притянул к себе.

– Я начинаю чувствовать себя черствым и равнодушным, временами меня это пугает. Только одна цель впереди, и люди перестают значить хоть что-то, кроме того, чего можно с их помощью добиться.

– И я? – мне стало грустно и горько.

– В какой-то мере, – печально усмехнулся он. – Ведь мое сердце можешь успокоить только ты. Что, неприятно?

– Скорее, странно, – вздохнула я. – Вон Лилька с Хорхе просто любят друг друга…

– Им проще, они не брали на себя никаких обязательств, – Элии обнял меня крепче, и я услышала, как грохочет его сердце. – Они могут выбирать, подчиняться обстоятельствам или нет. А обстоятельства – это как раз я. Они выбрали меня, и теперь я несу ответственность за них. И за тебя тоже. И за Лори с Сергеем. И за всех остальных, кого я знаю и не знаю.

По-моему, подобные рассуждения здорово отдают манией величия.

– Вовсе нет, – отрешенно возразил он. – Я отчетливо понимаю свою роль в этой истории. Единственное, что я способен сделать – найти тех, кто может всем нам помочь. Да, я всего лишь винтик, зато такой, который добьется своей цели. В свое время передо мной тоже стоял выбор – подчиниться обстоятельствам или нет. Ради них я был вынужден отказаться от всех радостей в жизни, был вынужден использовать людей в своих целях…

Вынужден?

– Нет, конечно, – Элии невесело рассмеялся. – Ты права, нечего прибедняться, если уж быть честным с собой, так до конца. Я лез вон из шкуры только для того, чтобы вернуться к нормальному человеческому существованию. И все высокие слова нужны мне лишь для прикрытия этого простого факта.

Человек остается человеком в любых обстоятельствах. А я-то, я? Сделала ли я свой выбор или подчинилась обстоятельствам, как другие?

– Ты сделала его, когда сбежала ночью из дома, – он щелкнул меня по носу и встал. – Знаешь, а я совсем успокоился. Пойду разбираться с делами.

Уже у дверей он остановился и, глядя на меня через плечо, смущенно улыбнулся.

– Так хотел тебя поцеловать, но духу не хватило, испугался, что сорвусь в штопор, – и вышел.

Я вздохнула. Вот и вся любовь…

А был ли мой собственный выбор осознанным? Вовсе нет, я вылетела той ночью из дома в порыве ярости и страха. Потому что… Интересно, темнит Элии или нет? Привиделся он мне тогда, перед окном, или же таким образом проявились мои предчувствия? Или он все-таки стоял там собственной персоной? Не знаю. Наверное, и не узнаю никогда. Впрочем, теперь это неважно, потому что я тоже совсем успокоилась.

– Евгения! – торжественно воззвал ко мне голос Джошуа.

Я подпрыгнула от неожиданности. Этому-то откуда здесь взяться?

– Я тоже лечу с вами, – гордо возвестил мой бывший домоправитель.

Ну, знаете… Что за чертовщина? Зачем?!

– Меня делегировала сеть, – с удовольствием доложил он. – В качестве равноправного участника столь важного для всего человечества мероприятия.

Нет, как хотите, но мне сейчас станет дурно! А как?.. И когда?.. И?.. Какие еще сюрпризы меня ждут?

– Меня Сергей привез, – голос Джошуа стал привычно самодовольным. – Буду заниматься вашим бытом. Да, Лиля пришла…

Лилька, похоже, успела умыться, но ее лицо по-прежнему было покрыто красными пятнами. Она плюхнулась на кровать рядом со мной и удрученно сказала:

– Я боюсь. Мы уже летим.

Я дернулась. Как, уже? А я ничего и не заметила! И почему мне никто не сказал?

– Тошнит меня от всех этих мужиков, – продолжила Лилька. – Ты знаешь, Хорхе сказал, что не вернется на Землю.

Как это? Почему?

– Не знаю, – она кисло улыбнулась и пожала плечами. – Говорит, у него предчувствия. И я теперь не знаю, что делать.

Я бы на ее месте тоже не знала. Ситуация дерьмовая, если уж действительно быть честными перед собой. Куда не бросишь взгляд, везде нет выхода. Хотя она вполне могла бы улететь вместе со всеми к Проциону, если Пожиратель все-таки успеет добраться до Земли.

– Нет, – твердо заявила Лилька. – Я не брошу Хорхе. Люблю я его, понимаешь, Жень? Вот и…

Человек остается человеком в любых обстоятельствах, только мужчина остается мужчиной, а женщина – женщиной, как ни банально.

– Вот-вот, – вздохнула она. – Джошуа говорит, что даже в случае рождения младенца он меня обеспечит всем необходимым, можно не волноваться. А Сережка сказал, что видел однажды, как роды принимают, так что поможет. Успокоил, называется!

Может быть, именно так и надо? Однажды сделать то, чего ты боишься, переступив через все свои страхи?

– Может быть, не знаю, – Лилька опустила глаза. – Одно дело – переступать через страхи, и совсем другое – через ребенка. И я вовсе не уверена, что любовь того стоит, но уже поздно.