Александр Казанцев - Возвращение в грядущее (Фантастические романы с иллюстрациями)

— В чем ты открылась бы ему? В том, что ты женщина?

— Это он сам понял бы. Нет, открылась бы в своих чувствах к нему!

— Да ты совсем с ума сошла! А еще в сенаторы метишь! В Никиту влюбилась!

— Разве это удивительно? Я призналась бы ему в этом меж звезд. Это красиво!

Бережной свистнул.

— Ну знаешь! Не привержен я к фатализму, но вспоминаю поговорку, которой люди себя утешали.

— Какая поговорка?

— «Что ни делается, все к лучшему!». Хорошо, что не придется тебе признаваться Никите, что летит с ним рядом в безвременье влюбленная в него женщина. Ему это ни к чему. Он на Земле оставляет чудную девушку.

— А что толку? Она останется здесь, у нее пройдут годы, пока у него отсчитываются минуты. Она его забудет. Появятся муж, дети, внуки, правнуки, и только самые далекие ее потомки, может быть, дождутся нас с Никитой, по-прежнему молодых и счастливых.

— Чем счастливых?

— Взаимной любовью, командир, которая расцветет у тебя на глазах. Ты думаешь, что молодой великолепный мужчина за долгие годы полета не влюбится в летящую с ним вместе женщину? О, Бережной, я могу быть обворожительной, но… все это, увы, не случится, ибо долг ведет каждого из нас в разные стороны.

— Не хотел бы я видеть всего такого!

— Ты не только бы увидел, а еще и поженил бы нас. И знаешь, когда? В невесомости, как только тяговый модуль тормозить начнет при подходе к спасаемому звездолету. Невесомость — это прекрасно! Недаром я всегда восхищалась, как парашютисты умеют свадьбы справлять в свободном полете. И завидовала им. Спрыгнут с самолета, повенчаются, бутылку шампанского с друзьями разопьют, а потом только парашюты раскроют. И я хотела, чтобы так же и мы!.. В командире нашем воплощается вся земная законность. Не правда ли? И тебе пришлось бы соединить нас брачными узами без уз тяготения. Не так ли? — Американка смеялась.

— Не бывать тому! — уже сердито воскликнул Бережной. — Дезертирству твоему в последнюю минуту перед вылетом! Не бывать тому!

Глава четвертая

КРИСТАЛЛИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ

Бесконечность подобна нескончаемой спирали, периодически повторяющей свои элементы.

Мисс Мэри Хьюш, вне себя от горя, обиды и гнева, ворвалась в служебный кабинет родителей, профессоров Джорджа Хьюша и Джосиан Белл.

Миловидное личико ее было заплакано, волосы, словно наэлектризованные, торчали в разные стороны, подчеркивая короткую стрижку, глаза метали молнии.

Обеспокоенные ее видом ученые оторвались от своего атласа Кристаллической Вселенной, который составляли, споря и ссорясь, вот уже двадцать пять лет.

— Что с вами, бэби? — взволновалась Джосиан Белл.

— На вас лица нет! — встревожился и профессор Хьюш.

— Подумайте только, ма и па! Они снова отказали мне в звездном рейсе, признавая заслуги родителей, поставивших своей теорией великие задачи звездоплавания, и даже отмечая мои наблюдения и математические успехи, но доказать мне самой правильность вашей теории не дали!

— О, бэби! — мягко заговорила миссис Белл. — Когда вы хотели улететь на звездолете «Скорость» вскоре после отъезда Генри Гвебека в Канаду, вас еще можно было понять, но сейчас… снова рваться в звездные бездны, чтобы не застать отца с матерью уже в живых и даже не предупредить их о своем намерении, согласитесь — это жестоко!

— И нам остается поблагодарить Звездный комитет, который включил в качестве математика в экипаж звездолета не вас, а американца Генри Гри, вставил профессор Хьюш.

— Что? И вы говорите это с облегчением, когда вместо вашей дочери берут каскадера, которому выступать в цирке, а не вычислять трассы звездолета. Мне больно это от вас слышать!

— А вы думаете, нам не больно слышать о ваших сумасбродных желаниях! рассердился профессор Хьюш. — Своими наблюдениями возродить «парадокс времени» Эйнштейна и после этого стремиться в другой масштаб времени, не задумываясь о тех, кто останется в прежнем земном беге лет!

— Когда я просилась в звездный рейс, то ничего еще не знала об ином масштабе времени, мечтала только о псевдо-Земле, чтобы доказать вашу теорию!

Мистер Хьюш саркастически усмехнулся.

— Не заставите ли вы меня, дочь моя, подумать, что псевдо-Земля вам понадобилась, дабы застать ее в чуть более раннем развитии, чем наша подлинная планета, и встретить там своего Генри Гвебека из псевдо-Канады, пока он не обзавелся семьей, и повернуть историю тамошнего псевдо-Человечества на свой лад.

— Уважаемый профессор Хьюш, — вмешалась Джосиан Белл, — не кажется ли вам крайне вульгарным упоминание в таком ключе нашей с вами теории Кристаллической Вселенной?

— Я говорю лишь в научном плане, — пожал плечами Хьюш.

— Вы издеваетесь над девочкой, почтенный профессор, и к тому же опошляете собственное научное детище, которое по праву считается столь же фундаментальным в космогонии, как теория Чарлза Дарвина в естествознании. Мы с вами открыли закон возникновения звездных миров, выстраивающихся из первохаоса в галактические кристаллы с повторяющимися доменами, а вы… вы хотите заподозрить дочь в желании использовать звездный рейс для перенесения во времени назад, притом без нарушения закона причинности.

— Перестаньте ссориться! — затопала ногами Мэри. — Говорите по-человечески, а не на вашем ужасном научном жаргоне! У человека подлинное несчастье, а они не могут отрешиться от выдуманных ими звездных кристаллов!

— Однако, уважаемый стажер Мальбарской радиообсерватории, — выспренне начал Хьюш, — насколько я понимаю, унаследовать занятие этими звездными кристаллами, перекроить архаическую звездную карту неба с ее условными мифическими созвездиями, где звезды отстоят друг от друга на умопомрачительных расстояниях, никак между собой силовыми полями не связанных, предстоит именно вам, поскольку вы не только наша дочь, но и наследница наших замыслов и достижений.

— Знаю, знаю! Древние звездочеты, произвольно соединяя видимые ими звезды в условные рисунки, не подозревали о действительной структуре галактик. И мне еще предстоит продолжить ваше дело, вырисовывая кристаллическую решетку Вселенной, уходя все глубже и глубже в бесконечность.

— «Бесконечность подобна нескончаемой спирали, периодически повторяющей свои элементы», — изрек профессор Хьюш.

— Но ведь теоретические представления надо практически проверить!

— Разумеется.

— Ведь когда вам не хватает какой-либо звезды в предполагаемом узле супероксионального галактического кристалла, вы высказываете предположение, что она заслонена той неизлучающей материей, масса которой не уступает массе видимого вещества Вселенной.