Владимир Владко - Седой капитан

— Предложение Седого Капитана вы отвергли. Однако вы сказали, что участие его в борьбе было бы полезно. Какое же участие?

Фредо Виктуре смотрел прямо в глаза Алесю:

— Как и каждого патриота, стремящегося всеми своими силами, всеми своими возможностями помочь общей делу. Один – ружьем, второй – горячим словом, третий – выполнением любого поручения комитета т. п. Седой Капитан может быть полезен своим «Люцифером». Но не как диктатор, который хочет что‑то приказывать комитету, а, наоборот, как патриот, который будет выполнять указания комитета, выбранного для руководства нашим движением. Добавлю еще, что мы хорошо понимаем ту большую пользу, которую может принести участие Седого Капитана в нашем деле. Поэтому передай ему, что я охотно встретился бы с ним для переговоров. Но подчеркиваю: не на основании его предложений, которые полностью неприемлемы для нас, а для того, чтобы обсудить, как Седой Капитан может действовать на пользу общему делу под руководством комитета.

И вновь Алесь почувствовал, что он не может найти никаких возражений, такими убедительными, такими обоснованными были слова этого человека, который действительно знал, что он говорил, и имел твердые позиции в разговоре…

Как же трудно, как трудно, когда в тебе самом раздваиваются мысли, когда твоя душа, твои чувства и симпатии принадлежат одному человеку, Седому Капитану, овеянному ореолом трагической судьбы и прекрасных, благородных порывов, – а разум вынужден признать правоту суровых убедительных возражений другого человека, Фредо Виктуре, за которым стоит сила коллективного опыта патриотов и глубокое понимание политической сути дел… Как быть, к какому выводу прийти?

4. Молния в переулке

Они шли назад, приближаясь к центральным улицам столицы. Оба молчали, задумавшись. Марта тревожно рассуждала: действительно, каким образом сможет Седой Капитан освободить ее отца из каменных застенков Сан–Сальвадора, этой неприступной крепости фалангистской полиции? Но он сказал, что спасет отца, сказал! Значит, он может, потому что иначе бы не говорил… Но когда же это будет?..

У Алеся роились другие мысли. Мало того, что он был просто угнетен всем услышанным от Фредо Виктуре и на что у него самого отнюдь не могло найтись достойного ответа, – его беспокоило еще и другое. Как он решится передать все это Капитану? Какие бы слова он ни подобрал, все равно суть остается той же: Фредо Виктуре отверг предложение Капитана. И хотя он подчеркивал, что выражает лишь свое личное мнение, – не могло быть никаких сомнений, что подпольный комитет утвердит этот отказ… А может, еще что‑то получится, если Капитан согласится встретиться с Фредо Виктуре? Может, они придут к какому‑нибудь согласию? Да нет, и на это у Алеся было очень мало надежды, очень уж разными были эти два человека, противоположные по своим характерам, как огонь и лед…

Вдруг погруженный в свои размышления Алесь услышал чей‑то басовитый окрик:

— Что это за непорядок такой? А ну, стойте!

Перед ними стоял высокий, толстый офицер в каком‑то, видимо, высоком чине, о чем свидетельствовали золотые нашивки на его мундире. Офицер даже сопел от ярости, его глаза раздраженно сверкали, толстые руки упирались в бока. Он властно кричал:

— Разве подобает членам отрядов фалангистской молодежи подавать такой пример неуважения к офицерам? Безобразие! Пробегают мимо офицера армии, не отдавая ему чести! Это что же такое? Возможно, вы меня не заметили? – И он гордо выпятил вперед залитую золотом грудь и кивнул блестящей каской.

Это было уже серьезной неприятностью. И Алесь, и Марта знали, что раздраженный офицер мог задержать их и направить с первым встречным полицейским в ближайший штаб ОФМ – для наложения взыскания…

— Где ваши береты? Почему нарушаете форму? – Кипел офицер. – Отвечайте!

Мысли Алеся прыгали, как в лихорадке. Что делать?..

— Это случайно, господин офицер… – Заговорил он, наконец, смиренным тоном. – Мы только что вышли и…

Но офицер даже слушать не хотел.

— Идите со мной, – приказал он, перебивая Алеся. – Из какого вы отряда?

Еще хуже? Что сказать?

— Из сорок второго – выпалил Алесь первое, что пришло в голову.

— Из сорок второго? – Переспросил офицер, недоверчиво поглядывая на юношу. Гм… что‑то я вас не помню, хотя именно вчера проводил там проверку. Видимо, лжете, чтобы ускользнуть от наказания!

Если бы он знал!..

— Ну, идите со мной, – снова приказал офицер. – Сейчас все выясним. Со мной шутки плохи. Я вам обоим покажу, что такое дисциплина!

Конец, конец! Окончательный провал! И надо же было назвать этот злосчастный номер! Теперь их начнут допрашивать, узнавать, а отвечать будет ничего… Провал, и еще какой!

В отчаянии Алесь оглянулся. Офицер, видимо, чтобы сократить путь к штабу ОФМ, вел их через какой‑то переулок. Ни впереди, ни сзади никого больше не было. Только на той стороне переулка какой‑то рабочий в кепке равнодушно смотрел на них, почесывая затылок.

«Будь что будет!» – Вдруг решил Алесь.

Быстрым движением он выхватил из кармана продолговатую плоскую коробочку, которую дал ему перед выходом из «Люцифера» Седой Капитан. «Это серьезное оружие, Алесь. Пользоваться им можно только тогда, когда нет другого выхода», – так сказал Капитан. Ну что же, сейчас другого выхода нет.

Прошло несколько секунд. Алесь помнил: перевести этот маленький предохранитель, направить куда следует переднюю часть с отверстием. Потом – нажать кнопку…

Офицер оглянулся на него.

— Так, из сорок второго? Ясно, что врет… – Начал он и тотчас отшатнулся. Он увидел направленную на него руку юноши с плоской коробочкой, похожей на маленький пистолет с коротким дулом. Из этой коробочки вылетело, крутясь, черное кольцо размером с небольшую монету. Оно ударилось о залитую золотом грудь офицера. В то же мгновение вспыхнула яркая вспышка, как будто сверкнула молния. И никакого звука! Кольцо исчезло в этой вспышке, разлетелось мельчайшей пылью, будто сделанное из тонкого стекла. От него просто ничего не осталось. А офицер неуклюже взмахнул толстыми руками, пошатнулся и тяжело осел на землю, широко раскрыв рот и беспомощно хватая им воздух.

— Вот твой берет! – Бросил Алесь потрясенной всем этим Марте. – Бежим!

Через несколько секунд они уже поворачивали за угол переулка. Олесь оглянулся. Тело офицера лежало на тротуаре все так же неподвижно. Рабочий в кепке исчез уже за противоположным углом переулка: видимо, его никак не привлекала перспектива давать кому‑то показания о странном событии, которое произошло на его глазах.