Наталья Резанова - Игра времен (сборник)

Вероника остановилась в дверном проеме – потертая черная куртка, платок на шее, светлые волосы.

– Знаю. Богиня ночи.

– …и покровительница всех творящихся под покровом ночи преступлений. – Она усмехнулась. – Очень двусмысленная особа.

Директора советовались или совещались – если это можно было назвать совещанием. Наскоки Барнава на Шульца уже давно не вызывали у Крамера смеха. Шульц всегда был прав, как выразилась бы Вероника – удручающе прав, и делать с этим было нечего.

– И как же вы объясните сотрудникам причины, по которым работы сворачиваются?

– Но ведь все они знают, – голос Шульца был размерен и весом, голос человека, имеющего в запасе неопровержимые аргументы, – что запасы полезных ископаемых истощены. Андерсон и другие достаточно высказывались на этот счет. Вот компания и запродает Базу со всем оборудованием…

– Ну что ж, мошенничество – это все они обожают, это может пройти… – Барнав привстал, затем сел. – И вы думаете, что техники и монтажники, не все, некоторые, ясно, несмотря на спешку, не догадались, над чем они работали?

– Главное, чтоб раньше времени не вышло наружу. Внутренние конфликты мы уладим сами. Нам нечего бояться возмущения.

– Это что, военный совет? – спросил Крамер.

– До этого дело еще не дошло. И не должно дойти. Но если дойдет… личное оружие на Гекате имеется, кроме нас троих, только у дежурных на наружном и внутреннем пультах управления шахтами – они, само собой, осведомлены… в границах. Больше ни у кого. Оно и не нужно – на Гекате не с кем сражаться, здесь нет органической жизни, так что все предусмотрено. Идти против лазерных деструкторов с ножами и дубинками не имеет смысла.

– Вы забываете о возможностях наших техников. Они многое способны смастерить…

– Все равно это будет кустарщина. Но я говорю о крайнем случае. Чем спокойнее, тем лучше. А вы, Крамер, этого не понимаете. Уж если пошли эти слухи о Неро, нужно свести их к минимуму, а не поддерживать своим навязчивым интересом.

– Ага! Значит, вы тоже слышали?

– Нечто неопределенное и, откровенно говоря, не стоящее внимания.

– Думаю, что никто из высшего персонала Станции не верит в эту пресловутую неуязвимость Неро, но и среди них прочно укоренились разные суеверия. А это плохо. «Лучше никаких сведений, чем неверные сведения» – записано в уставе «Галактики».

– Станешь суеверным, проработав здесь два года, – пробормотал Барнав. – Хорошо, что мы сами не свихнулись… если вспомнить, на чем мы тут сидим…

– Ну а им-то с чего сходить с ума? Ведь жертв при работах почти не было.

– Сама Геката – достаточно мрачное место. Темнота, ураганы, атмосфера, в которой нельзя дышать, но способная наделать уйму неприятностей проходчикам… И потом, даже то обстоятельство, что на Гекате почти никто не погиб… Иное спасение вызывает больше суеверных толков, чем гибель.

– Вам бы самому психологом быть вместо Неро.

– Хорошо, разберем этот случай с Неро. Ничего же не было подозрительного, ничего! Дело было около семи месяцев назад, земных, конечно… Пошли они обычной партией – пять человек. Остановились у каньона Дикты – вы его не знаете, он теперь не существует. Вероника, как положено, осталась в саркофаге, пардон, в вездеходе, а остальные ушли по дну, довольно далеко, там крутой поворот был, ничего не видно. И в этот момент начался оползень. И ее засыпало. Но она умудрилась так разогнать вездеход, что он вырвался из завала, проскочила дальше по дну каньона и успела перехватить ребят, прежде чем оползень дошел до них. Вездеход порядочно помяло, но, в общем, никто не пострадал. Со здешним милым рельефом дремать не приходится! Я вам с десяток случаев расскажу, не таких, так подобных.

– Хорошо. Все нормально, все в порядке вещей. А что за дело М-29-а?

– Дело о пожаре в третьей шахте, – ответил не Барнав, а Шульц.

– Что за пожар? Почему в правлении о нем ничего не известно?

– Потому что мы стремились не привлекать внимания к шахтам, а пожар был быстро ликвидирован и не причинил заметного ущерба.

– Когда и по каким причинам произошел пожар?

– Полгода назад. При монтаже нового оборудования.

– Значит…

– Да. Не научились еще обращаться. Защиты тогда не существовало, и на помощь бросились все, кто находился в ближайшем секторе, в том числе и разведчики.

– А среди них и Вероника.

– А среди них и Вероника. Это был единственный раз, когда она побывала в шахте. Пожар потушили. Погибли два человека. Подробностей, связанных с интересующим вас вопросом, не знаю, я находился на другом конце участка. Мне известно только, что она вела себя достойно, за что и получила от нас благодарность, которая будет зачтена при выплате общего жалованья.

– Вы не знаете подробностей. А кто их знает?

– Вероятно, те, кто находился рядом с ней. Техники Базы.

– Что же, мне отправляться на Базу?

– А вот этого делать не надо. – Шульц всегда имел что-то в запасе. – Десятник монтажников прибыл сегодня на Станцию для медицинского осмотра. Я его вызову.

Он набрал код медицинского отсека.

Барнав тем временем съязвил:

– Я бы все же на вашем месте попутешествовал. Вы уже ездили на нашем саркофаге?

– Нет, только летал.

– Вот и покатайтесь. Только не забудьте сперва справиться у метеорологов.

Появился десятник монтажников – коренастый сорокалетний мужчина, коротко остриженный, со следом ожога на крепком подбродке. Наличествовало вдобавок то, что не часто встречалось на Станции, – форма.

– Привет, шеф. Дело есть?

– Нет. Это он, – Шульц кивнул в сторону Крамера, – хочет тебя о чем-то спросить.

Десятник посмотрел на Крамера флегматично и ничего не сказал.

– Меня интересует пожар в шахте. Точнее, поведение психолога Вероники Неро.

– Ну, была она там…

– Она тушила огонь?

– Да нет, там другое было. Эта спецмасса, которой тушили, она, конечно, эффективная, и все такое, но воздух она выталкивает со страшной силой. И по поперечным ярусам ударило. И те трое…

– Задохнулись?

– Нет… У нас это называется «спеклись». Что-то с давлением… Вы бы лучше у специалистов спросили. В общем, мы знали, что они остались на поперечных ярусах. Где-то. Но автоматика вся полетела. Вот Черная туда и полезла. Взяла фонарь, радиофон и баллон с кислородом. И нашла. Один уже умер, а двоих откачали.

– Значит, на нижних ярусах она не была?

– Вроде бы нет. Там еще забот хватало. А если и была, какая разница?

– Погоди, – на этот раз вмешался Шульц, – неужели в спасательной команде не хватало мужчин? Ведь там было очень опасно?

– Опасно… Она сама вызвалась. И нам было некогда…

– Все равно. Это не объяснение. Другие женщины на ярусах не работали. Ни при каких обстоятельствах.