Фрэнк Герберт - Белая чума
«Все трое чего-то боятся», – почувствовал Херити, но было ли это тем же, чего и он боялся?
Кевин О'Доннел, оглядев своих компаньонов в поисках согласия со своими словами и считая их молчание знаком согласия, созерцал Херити с покровительственной улыбкой хищника, держащего в когтях жертву и получающего от этого садистское удовольствие.
Херити узнал этот взгляд, так как уже страдал от него в предыдущих случаях. С тех пор как он взорвал бомбу на углу Графтон-стрит, Херити вел кроличье существование, обвиняемый теми, кто знал об его участии в этом деле, за то, что он «вызывал Божий гнев на головы всех нас». С начала эпидемии он жил в постоянном страхе из-за того, что его роль может стать общеизвестной.
С теми, кому он доверял, Херити протестовал: «Откуда я мог знать?» О'Доннел, который был территориальным командиром группы Херити, отказался принять его оправдания. Избрав Херити специальной мишенью, О'Доннел использовал любую возможность для терзания своей жертвы. Херити подозревал, что сейчас наступит нечто похуже, чем предыдущие наказания. Он попытался замкнуться в себе, сохраняя энергию для удобного для бегства случая. Это придавало ему более твердый, более собранный вид. Херити был одним из тех, кого называли «ладно скроенным», хотя Бог, сшивая субстанцию Херити, явно пользовался парой длинных игл наподобие ремесленника.
Неправильно поняв позу Херити, Кевин О'Доннел думал: «Этот Херити! Он держится так, как будто ему принадлежит любое место, где бы он ни находился».
– Мы собрались здесь не для того, чтобы отмечать канун пасхальной недели! – сказал Кевин О'Доннел. Взглядом, полным презрения, он смерил Херити с головы до ног и снова взглянул ему в лицо.
– Некоторые из нас пройдут через это, – сказал Алекс Колеман, как будто он вел внутри себя какую-то частную беседу и только теперь почувствовал, что эта часть ее должна быть объявлена во всеуслышание.
Кевин О'Доннел взглянул на Колемана.
– Что ты говоришь, Алекс?
– Если хотя бы один из нас проберется, – сказал Колеман, – он сможет распространить чуму среди них, даст им почувствовать вкус этой Белой Смерти! – Он плюнул на пол рядом и осмотрелся, надеясь найти поблизости бутылку, чтобы утолить свою неожиданную жажду.
– Ах да, – сказал Кевин О'Доннел, думая, что иногда Колеман разговаривает как слегка чокнутый. Снова обращаясь к Херити, О'Доннел сказал: – Я все еще озабочен твоими прошлыми ошибками, Джозеф. – И тихим и печальным голосом О'Доннел добавил: – Они должны быть смыты, полностью забыты, как будто их и не было.
– У нас нет прошлого, ни у кого из нас, – сказал Колеман.
– Алекс говорит правду, – сказал Кевин О'Доннел. – Нас здесь только четверо, и мы пока еще ирландцы.
Фин Доэни прочистил горло.
– Бог знает, куда этот человек уже мог добраться, Кевин.
Херити весь обратился во внимание. Да, здесь-таки есть страх. Он как-то связан со всем этим материалом о Джоне Рое О'Нейле, который они заставили его заучить перед этой встречей – эта биография из Америки, история, а потом рапорт Финна Садала о ком-то по имени Джон Гарреч О'Доннел.
– Джозеф, ты изучил все те материалы, которые мы дали тебе? – спросил Кевин О'Доннел.
«Вот здесь страх, именно теперь!» – подумал Херити. Что-то в этом деле вызывает у них ужас.
Херити кивнул.
– Этот американец, который называет себя О'Доннелом, уже провел на нашей земле много дней, с тех пор как мы пропустили его через Кинсейл, – сказал Кевин О'Доннел. – Пока мы уверены в нем, с ним ничего не может случиться.
Раздувая ноздри, но сохраняя спокойный голос, Доэни наклонился вперед.
– Ты видел его описание. Оно наводит на определенные мысли в свете американских данных об О'Нейле.
– Досадно, что ты не поделился этим описанием с Финном Садалом, – сказал Кевин О'Доннел, и в его тоне была горькая злоба.
– Мы просили тебя особо следить за любым человеком, который назовется молекулярным биологом, – сказал Доэни. В его голосе послышались резкие нотки, которые узнал бы любой из его студентов.
– Мы думали, что этот янки только хвастается, – сказал Кевин О'Доннел.
– Он прибыл в Ирландию из добрых побуждений!
– И где он сейчас? – задал вопрос Колеман.
– Бродит по холмам над Югалом, – сказал Кевин О'Доннел. – Я думал, что если он О'Доннел, как и я, то должен иметь свой шанс. Его нетрудно найти.
– Но он жив? – спросил Колеман.
– Что касается этого, то может быть Джозеф сможет выяснить.
– Но ты утверждаешь, что его видели, – сказал Доэни.
Херити, поняв причину страха членов комитета, сказал:
– Вы действительно думаете, что этот Джон О'Доннел…
– Не твое дело спрашивать, что мы думаем! – отрезал Кевин О'Доннел. – Ты здесь для того, чтобы выполнять приказы!
– Так же, как я выполнял твои приказы в прошлом, – сказал Херити.
– А также переходя их границы при случае! – в тоне голоса Кевина О'Доннела слышалось, что он не собирается разделять ответственность за бомбовое фиаско на Графтон-стрит.
– Однако ты полагаешь, что этот янки может оказаться Безумцем, – настаивал Херити.
– И при этом он бродит где-то, где его могут убить, – сказал Доэни.
– Это не из-за меня, – возразил Херити. Теперь он ясно увидел: страх… да, паника. Безумец здесь, в Ирландии. И что он здесь делает? Принес ли он с собой еще более ужасную чуму, чтобы истребить оставшихся в живых? Джозефу Херити им это не надо растолковывать! Если этот блуждающий американец – Безумец, он мог замыслить что-нибудь еще более опустошительное, чем его чума.
– Я не пропустил его, как праздного туриста, – сказал Херити.
– Придержи свой штатский язык! – вспыхнул Кевин О'Доннел. – Ты всего лишь солдат! – Волчья улыбка появилась на его лице.
Херити хмуро поглядел на улыбающегося О'Донелла, потом перевел взгляд в окно на покрытое облаками небо: уже совсем рассвело. Собирался дождь. Эта грязная сволочь, Кевин О'Доннел! Все О'Доннелы сволочи!
Доэни нарушил напряженное молчание тихим, успокаивающим голосом.
– Джозеф, мы хотим, чтобы ты отправился туда и нашел его. Проследи, чтобы с этим человеком ничего не случилось. Ты должен не дать ему догадаться о наших подозрениях. Только следи за ним и докладывай. Является ли он О'Нейлом?
– И как я узнаю это? – Херити смотрел на полный страха огонек в глазах Доэни.
– Заставь его раскрыться.
– Очень жаль, что его нельзя допросить, – сказал Колеман. Он дрожал и глядел в сторону, раздумывая, будут ли они возражать, если он покинет их на минутку, чтобы найти выпивку.
– Бог знает, какие еще неприятности он может иметь в рюкзаке, – сказал Доэни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});