Айзек Азимов - Три Закона роботехники

– Гм, – произнес Лэннинг. – Ну и что же произошло?

– Самые очевидные вещи. Когда эта информация вошла в его расчеты и он вывел уравнение, определявшее минимальный промежуток времени, необходимый для межзвездного прыжка, стало ясно, что для людей это означает смерть. Тут-то и сломалась машина “Консолидэйтед”. Но я добилась того, что гибель человека представлялась Мозгу не такой уж существенной – не то чтобы допустимой, потому что Первый закон нарушен быть не может, – но достаточно неважной, так что Мозг успел еще раз оценить это уравнение. И понять, что после этого интервала люди вернутся к жизни – точно так же как возобновится существование вещества и энергии самого корабля. Другими словами, эта так называемая “смерть” оказалась сугубо временным явлением. Понимаете?

Она огляделась. Все внимательно слушали.

– Поэтому он принял эту информацию, – продолжала она, хотя и не совсем безболезненно. Несмотря на то что смерть должна была быть временной, несмотря на то что она представлялась не очень существенной, все же этого было достаточно, чтобы слегка вывести его из равновесия.

Она спокойно закончила:

– У него появилось чувство юмора – видите ли, это тоже выход из положения, один из путей частичного бегства от действительности. Мозг сделался шутником.

Пауэлл и Донован вскочили на ноги.

– Что?! – воскликнул Пауэлл.

Донован выразился гораздо цветистее.

– Да, это так, – ответила Кэлвин. – Он заботился о вас, обеспечил вашу безопасность, но вы не могли ничем управлять, потому что управление предназначалось не для вас, а для расшалившегося Мозга. Мы смогли связаться с вами по радио, но вы не могли ответить. У вас было достаточно пищи, но это были только бобы и молоко. Потом вы, так сказать, умерли и воскресли, но эта ваша временная смерть была сделана… ну… не скучной. Хотела бы я знать, как это ему удалось. Это была коронная шуточка Мозга, но намерения у него были добрые.

– Добрые! – задыхаясь, прохрипел Донован. – Ну, будь у этого милого шутника шея…

Лэннинг предостерегающе поднял руку, и Донован умолк.

– Ну, хорошо, это было неприятно, но все позади. Что мы делаем дальше?

– Что ж, – спокойно произнес Богерт, – очевидно, нам предстоит усовершенствовать двигатель для искривления пространства. Наверняка есть какой-нибудь способ обойти этот интервал, необходимый для прыжка. Если такой способ существует, мы его найдем – ведь только у нас имеется грандиозный суперробот. А там – межзвездные полеты окажутся в руках “Ю.С.Роботс”, а человечество получит возможность покорить Галактику.

– А как же “Консолидэйтед”? – спросил Лэннинг.

– Эй, – внезапно прервал его Донован. – У меня есть предложение. Они устроили “Ю.С.Роботс” порядочную пакость. Хоть все кончилось не так плохо, как они рассчитывали, и даже хорошо, но намерения у них были самые черные. А больше всего досталось нам с Грегом. Так вот, они хотели получить ответ, и они его получат. Перешлите им этот корабль с гарантией, и “Ю.С.Роботс” получит свои двести тысяч плюс стоимость постройки. А в случае если они захотят его испытать… Что, если позволить Мозгу еще немного пошалить, прежде чем отрегулировать его?

– Мне кажется, это честно и справедливо, – невозмутимо сказал Лэннинг.

А Богерт рассеянно добавил:

– И строго отвечает условиям контракта…

Я покончил со своим обедом и глядел на нее сквозь дым сигареты.

– А когда был создан мир, который кажется золотым веком по сравнению с предыдущим столетием, – этому тоже способствовали наши роботы.

– Мыслящие Машины?

– Да, и Мыслящие Машины, но я имела в виду не их. Скорее человека. Он умер в прошлом году. – В ее голосе неожиданно прозвучала глубокая печаль. – Или, по крайней мере, он счел нужным умереть, зная, что мы больше в нем не нуждаемся. Это Стивен Байерли.

– Да, я догадался, что вы говорите именно о нем.

– Впервые он вышел на политическую арену в 2032 году. Вы тогда были еще мальчишкой и не можете помнить, при каких странных обстоятельствах это произошло. Когда он баллотировался в мэры, эта избирательная кампания определенно была одной из самых необычных в истории…

Улики

Фрэнсис Куинн был политиком новой школы. Конечно, в этом выражении, как и во всех ему подобных, нет никакого смысла.

Большинство “новых школ”, которые мы видим, были известны в общественной жизни Древней Греции, а может быть, и в общественной жизни древнего Шумера и доисторических свайных поселений Швейцарии, если бы мы только лучше ее знали.

Однако чтобы покончить со вступлением, которое обещает быть скучным и сложным, лучше всего поскорее отметить, что Куинн не баллотировался на выборные должности, не охотился за голосами, не произносил речей и не подделывал избирательных бюллетеней. Точно так же, как Наполеон сам не стрелял из пушки во время битвы при Аустерлице.

И так как политика сводит самых разных людей, то однажды напротив Куинна за столом оказался Альфред Лэннинг. Его густые седые брови низко нависли над глазами, выражавшими острое раздражение. Он был недоволен.

Это обстоятельство, будь оно известно Куинну, нимало его не обеспокоило бы. Его голос был дружелюбным – может быть, это дружелюбие было профессиональным.

– Я полагаю, доктор Лэннинг, что вы знаете Стивена Байерли?

– Я, конечно, слышал о нем… Так же, как и многие другие.

– Я тоже. Может быть, вы намереваетесь голосовать за него на следующих выборах?

– Не могу сказать. – В голосе Лэннинга появились заметные нотки ехидства. – Я не интересовался политикой и не знал, что он выставил свою кандидатуру.

– Он вскоре может стать нашим мэром. Конечно, пока он всего лишь юрист, но ведь большие деревья вырастают из…

– Да, да, – прервал Лэннинг, – я это слышал раньше. Но не перейти ли нам к сути дела?

– А мы уже к ней перешли, доктор Лэннинг. – Голос Куинна был необыкновенно кротким. – Я заинтересован в том, чтобы мистер Байерли не поднялся выше поста окружного прокурора, а вы заинтересованы в том, чтобы мне помочь.

– Я заинтересован?! В самом деле? – Брови Лэннинга еще больше насупились.

– Ну, скажем, не вы, а “Ю.С.Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн”. Я пришел к вам как к ее бывшему научному руководителю, так как знаю, что руководство корпорации все еще с уважением прислушивается к вашим советам. Тем не менее вы уже не так тесно связаны с ними и обладаете значительной свободой действий, даже если эти действия будут не совсем дозволенными.