Гарри Гаррисон - Пропавший лайнер

– Шаг назад! – приказала Аурелия на чистом немецком. – Отойдите и не дергайтесь, и тогда никому не будет больно.

Мужчины одновременно обернулись и вытаращились на Аурелию. Она сидела на полу, подняв колени и раздвинув ноги, юбка задралась до талии, обнажив молочные бедра и черные кружевные трусики. Однако любоваться ее прелестями мешали руки. Уперевшись локтями в колени, она сжимала в ладонях пистолет большого калибра с навернутым на ствол длинным глушителем. Раскрытая сумка лежала рядом.

Хейнрих по-прежнему стоял с отвисшей челюстью, тогда как более проворный Фриц нырнул за спину Хвосте, одновременно выхватывая из-за ремня оружие.

Большой пистолет чуть подпрыгнул в руках Аурелии и словно кашлянул. Фриц завопил от боли: пуля чуть не оторвала ему руку, видневшуюся из-за широкой спины Хвосты, и сшибла с ног. Хейнрих наполовину вытащил свой пистолет, когда вдруг осознал, что дымящееся дуло смотрит ему в глаз.

– Ты не успеешь его поднять, – предупредила Аурелия, и он знал, что она говорит правду. Краем глаза увидел, как открылись двери лифта, Хвоста вошел в кабину, двери закрылись. Хейнрих понимал, что смотрит в глаза своей смерти. Медленно вытащил пистолет из-за пояса, разжал пальцы. Пистолет упал на ковер.

– Очень хорошо, – кивнула Аурелия. – А теперь откинь его в сторону и займись раненым напарником. Я бы рекомендовала наложить на руку жгут. С такой кровопотерей он долго не протянет.

Держа Хейнриха на мушке, Аурелия медленно поднялась, свободной рукой оправила платье. Хейнрих более не представлял угрозы, потому что Хвосте удалось уйти. Однако рисковать она не собиралась, а потому пристально наблюдала, как он перетягивает руку стонущему Фрицу. Раненый находился в полубессознательном состоянии, когда Хейнрих поднял его на ноги и потащил по коридору к «суперлюксу». Аурелия одобрительно кивнула, огляделась. Ни души. Все действо заняло не больше шестидесяти секунд. Как только мужчины ушли, она убрала пистолет в сумку и отправилась на поиски ведра с опилками. Высыпала их на пятна крови, разровняла ногой. Идеально. Обслуга позаботилась еще о нескольких лужах блевотины. Ни у кого и мысли не возникнет, что под опилками кровь. Она знала, что у немцев есть свой врач, который окажет Фрицу необходимую помощь. Ни одна из сторон не хотела, чтобы о случившемся узнал кто-то еще. Напевая себе под нос что-то веселенькое, Аурелия вызвала лифт.

«Эти немцы такие идиоты, так падки на лесть, – думала она. – Ничего себе высшая раса! Неужели они убедили себя, что они – честные люди, а не убийцы? Должно быть, иначе не поверили бы лжи Хвосты. Наверное, они всех держат за дураков. Будь они таковыми, разве „Глобал трейдере“ осталась бы в бизнесе, имея дело далеко не с законопослушными клиентами? Толстяк и глупая женщина. Они составляли хорошую пару. И куда приятнее стрелять по настоящей цели, а не бумажной мишени в тире». Все получилось, как они и планировали. И теперь ее ждала крупная премия.

Аурелия вышла из лифта на нужной палубе, шагая по коридору, достала из сумки, из-под пистолета, дубликат ключа от каюты Хвосты. Шторм и не думал утихать. Двое матросов прошествовали мимо со швабрами и ведрами, и она знала, чем им предстоит заниматься. Ей повстречался пассажир с посеревшим лицом, и она замедлила шаг, дожидаясь, пока он не скроется из виду. Потом вставила ключ в замочную скважину двери каюту Хвосты, повернула его, вошла. Шторы Хвоста задернул, поэтому в каюте царила темнота. Аурелия заперла дверь, на случай, что нацисты захотят нанести Хвосте неожиданный визит, и лишь после этого включила свет.

Хвоста с удовольствием пил за чужой счет, но сам не любил тратить деньги на спиртное. Поэтому она нашла только бутылку польской «Сливовицы», которая пахла, как политура. Но ей очень хотелось выпить. Она положила сумку на стул, налила полстакана, взялась за графин, чтобы добавить воды. Увидела, что он пуст. «Хвоста, конечно, хороший напарник, но по большому счету – свинья», – подумала она, направляясь к ванной со стаканом в руке.

Но не дошла до нее пары шагов, когда дверь распахнулась ей навстречу.

Из ванной вышел высокий, смуглый мужчина, наставил на нее пистолет. За его спиной виднелись еще двое.

– Где Хвоста? – спросил Хосеп. – Быстро говори.

– Очевидно, не здесь, – с деланным спокойствием ответила она. Такого поворота она не ожидала. Повернувшись, шагнула к столу, поставила стакан на поднос, потянулась к сумке.

– Двинешь рукой еще на сантиметр, Аурелия Ортикела, и получишь пулю в позвоночник. Мне хорошо известны твои способности.

Она опустила руку. Должно быть, один из людей адмирала, уругвайский акцент. Она уже совсем ничего не могла понять. Если он знал о том, как метко она стреляет, почему не поставил в известность немцев?

– А теперь медленно повернись. Так-то лучше. Так где Хвоста?

– Я не знаю. Я же не его телохранитель...

– Быстро, женщина, и не лги, иначе тебе не поздоровится. Несколько минут назад ты шла сюда с Хвостой и двумя немцами. Говори, где они сейчас, а не то я вышибу тебе зубы рукояткой вот этого пистолета. Говори...

Раздался телефонный звонок, второй. Хосеп вдавил дуло пистолета ей в бок.

– Отвечай. И твоя жизнь зависит от того, что ты скажешь.

Она кивнула, взяла трубку.

– Аурелия Ортикела слу... – у нее округлились глаза. – Да, здесь, передаю трубку. – Она протянула трубку Хосепу. – Кто-то спрашивает, нацелен ли на меня пистолет. Хочет поговорить с человеком, который держит меня на мушке.

Хосеп схватил трубку, рукояткой пистолета оттолкнул ее в сторону.

– Кто это?

– Узи. Что у вас произошло? Два немца вернулись, один с огнестрельным ранением. Где бриллианты?

– Я не знаю. Женщина пришла одна. Подожди... В замочной скважине зашебуршал ключ, Хосеп бросил трубку, схватил Аурелию, зажал ей рот рукой, потянул на себя, одновременно вновь с силой вдавив дуло пистолета в бок. Боль подавила всякую способность к сопротивлению. Хосеп оттащил ее в сторону, чтобы их не увидели в открывшуюся дверь. Двое тупамарос ретировались в ванную.

Вошел Хвоста и увидел Хосепа и Аурелию, лишь когда повернулся, чтобы закрыть дверь. Брови взлетели вверх.

– Закройте дверь и заприте.

Хосеп нацелил на Хвосту пистолет, а второй рукой едва не свернул шею Аурелии. Хвоста повиновался. Кроме ключа, в его руках ничего не было.

Хосеп отшвырнул Аурелию на кровать, сумку бросил тупамарос, вернувшимся из ванной.

– Где чемоданчик?

Хвоста глянул на Аурелию, на ее окровавленный рот: Хосеп буквально размазал ее губы по зубам. А потом широко улыбнулся, разве что не рассмеялся.

– Не здесь, как ты можешь видеть, Хосеп, не здесь. Я удивлен нашей встрече, хотя следовало догадаться, что с обеспечением секретности у наших уругвайских друзей просто беда. Я рад, что приготовился к любым неожиданностям.