Ник Горькавый - Теория катастрофы

— Да! Когда на лекции по демографии я услышала про это всемирное родство, то у меня закружилась голова. Оказывается, у меня такая огромная семья…

— Они не считают тебя родственником и равнодушны к факту твоего существования.

— Ну… у всех в семье свои недостатки. И, думаю, ты преувеличиваешь взаимное равнодушие людей. Если японский рыбак увидит, что я голодна и у меня нет денег, разве он не поделится со мной выловленной рыбой?

— Ну… может и поделится.

— Вот я и говорю: мы — родственники. Я тоже, когда представится случай, позабочусь и об японском рыбаке, и о французском президенте.

— Нужна ты им очень!

— Нужна, даже если они не подозревают об этом.

Никки встала из-за рабочего стола, потягиваясь и смотря на карту мира. Возможно, под влиянием усвоенной лавины географических данных, девушка вдруг ужаснулась:

«Как они там выживают, бедняги? Они строят своё жильё и жизнь на крышке кипящего котла! Континенты расползаются, как скользкие льдины; землетрясения ломают земную кору; вулканы заливают города огненной лавой и засыпают горячим пеплом… А торнадо? А наводнения? И сезонные кошмары — так называемые зима и лето? То жара с засухой навалится, то снегом и льдом засыплет. Жить на Земле могут только герои. Из дома страшно выходить без скафандра высокой защиты — на тебя могут броситься крокодил или град, автомобиль или грипп. Космический астероид — это тихая заводь по сравнению с Землёй.»

— Ложись спать, — приказал Робби. — А то завтра будешь бродить, как привидение.

— Я хочу попасть на Землю побыстрее… — невпопад своим мыслям сонно пробормотала Никки, проваливаясь в такой заслуженный, но такой короткий сон.

Утомлённой девушке приснился старый кошмар: родители уходят куда-то навсегда, даже не замечая её. Она хорошо знала, чем кончится сон — глухой дверью одиночества, но всё-таки, безъязыкая и бессильная, отчаянно тянула руки вслед родителям — и вдруг увидела, как мама обернулась. Сердце девочки забилось быстрей птичьего — и она мигом сбросила ярмо слабости. Родители взяли её за руки, и они пошли вместе.

Она была так счастлива, что смотрела только на маму и папу и не обращала внимания — куда они идут.

А шли они долго. Говорили и смеялись. Наступил вечер — тёмный и даже моросящий, но девочка была готова идти под дождём всю жизнь. Не одна! Не одна!

Но дорога кончилась у стены из тёмно-красного кирпича. Каблуки маминых туфель, звонко простучав по мокрому асфальту, остановились возле открытой двери.

За ней клубился лишь слабо светящийся туман.

Никто не сказал ни слова — лишь отец торопливо сжал плечо Никки и подтолкнул её вперёд.

Она переступила порог и обернулась. Родители стояли с той стороны двери и улыбались сквозь слёзы и тревогу. В прошлом осталась и пустынная ночная улица с неяркими жёлтыми фонарями.

Девушка поняла, что родители не могут перейти порога, но они желают ей столько счастья, сколько может вместиться в душе человека.

И ещё она поняла, что вернуться назад невозможно и не нужно, ведь её дорога — впереди. Она чувствовала, что сейчас поймёт что-то важное, от чего вся её жизнь приобретёт смысл и значение.

Вокруг светился жемчужный туман, завивающийся в столбы и воронки. Он странно и хорошо пах.

«Куда дальше?» — подумала Никки, глядя на клубящуюся под ногами дымку.

Что скрывает туман? Паркет, капкан, пропасть?

Пока не пойдёшь вперёд, не узнаешь.

Девушка смело сделала первый шаг и почувствовала прочную и одновременно мягкую поверхность. Что-то вроде лужайки, поросшей короткой травой.

Никки откуда-то поняла, что секунду назад под ногами ничего не было. Это её шаг создал опору.

Она уверенно двинулась в жемчужную дымку и, обгоняя её шаги, вперёд устремилась надёжная земная твердь.

Девушка взмахнула рукой — и в тумане возник прямой как стрела тоннель, нацеленный вверх. Секунда — и в туманном окне засияло голубое небо. «Да будет свет!» — подумала Никки и раздвинула небо пошире.

Очередной взмах вывел на небо горячее солнце. Девушка прищурилась, засмеялась и обернулась на родителей. Они были уже далеко, в маленьком прямоугольнике дверей, плавающем в тумане. Отец махал ей одной рукой, а другой держал маму за плечи. Мама плакала и улыбалась. За их спинами мягко мерцали светляки уличных фонарей.

Никки поняла, что всё делает правильно.

Горячее солнце разгоняло туман и открывало просторное поле, заросшее сочной лохматой травой. Движение ребром ладони — и на лугу возник ручей, искрящийся на солнце. Он прыгал и легко скользил на мокрых валунах.

Туман рассеивался и отступал. «Эй, приятель, послужи ещё!» — решила девушка, поймала уползающие куски тумана и слепила из них деревья и лес.

Сорвала веточку клёна, смяла её в кулаке, а потом расправила в жёлтую птичку. Выпорхнувшая из ладони птица засвистела что-то радостное и знакомое.

И под утреннюю песню канарейки Никки проснулась. Переполненная чувством своего могущества. «Смысл жизни человека — стать богом» — подумала она.

Поправилась: «Создателем!» — и быстро вскочила с кровати. Лежать было совершенно невозможно от распиравшего сердце восторга.

Родители взяли её с собой! Они были с Никки до конца, и они любят её.

Ей больше никогда не приснится кошмар брошенного ребёнка.

На доске объявлений появилось красное и суровое:

3-11 января для второкурсников состоится плановая учебная экскурсия на Марс.

Явка всех обязательна!

Школьники, не желающие лететь на Марс, должны принести объяснительные записки от родителей. Уклонившиеся от посещения Марса получат дополнительный тест по планетологии и горько пожалеют, что пренебрегли экскурсией!

Отправление 3 января, в 7 часов утра.

Время в полёте: 75 часов — туда и 72 — обратно.

Пребывание на Марсе включает однодневные экскурсии в Марсополис, на ферму Большого Каньона и в пещеры Северного ледника.

Ответственный преподаватель — тренер-профессор Бенто Нджава.

Никки показала Джерри на объявление:

— Летим?

— Конечно. Это интересно. Да и объяснительные записки для нас писать некому…

Никки только вздохнула. Такая же мысль рождалась у неё всегда, когда в Колледже появлялись сообщения о родительских собраниях или ещё о чём-нибудь, где требовалось участие матерей и отцов.

Невероятные счастливчики — те, у кого есть и мать, и отец.

Никки могла заработать миллиарды, Джерри мог сотворить умнейшего робота.

Они вдвоём могли свернуть горы, но никто из них не мог вернуть родителей.