Игорь Алимов - Дракон 1. Наследники желтого императора

— Щас я тебя сам, падло, попишу! — услышал Чижиков, и в ногу вцепилась рука: от противоположной стенки приполз одноногий Серый и теперь заносил нож. — Попомнишь у меня…

Быть «пописанным» в планы Чижикова вовсе не входило, а оттого, не особенно раздумывая, он свободной ногой въехал Серому в лоб, еще и еще раз. Бандит тупо охнул, уронил нож и затих, а Котя, чувствуя, как к нему возвращается способность соображать и двигаться, поднялся на ноги и без колебаний напал на Вована с тыла.

Волк-доминант Акела сказал бы: это была славная битва. Уж для Чижикова точно — он дрался вовсе не каждый день, да и спарринги у мастера Чэня были щадящими, не всерьез и далеко не в полную силу. Но кой-какие навыки Коте привили: это ведь как ездить на велосипеде — однажды научившись, уже не забудешь. Кроме того, Вован явно не ожидал, что поверженный Чижиков так быстро оживет, и удар в область правой почки, быть может, и не такой сильный, совершенно ошеломил его. Вован ткнулся в спину Витьку, Витек пошатнулся, отвлекся от противника — и тут же пропустил сокрушительный удар в пах, а следом за ним — классический при таком развитии событий удар коленом в лицо и наконец по затылку. Витек рухнул как шкаф: обстоятельно, со вкусом, мощно. Его падение совпало с падением Вована, который таки развернулся к Чижикову, и Котя, собрав последние силы и ярость, провел не менее классический хук, причем, попал настолько удачно, что вся рука до плеча отозвалась болью, а нокаутированный Вован шлепнулся на могучего Витька и безжизненно затих.

Чижиков оказался лицом к лицу со своим нежданным спасителем. Тот улыбался.

— Борн, — протянул руку бритый. — Алексей Борн.

— Константин, — ответил на пожатие Чижиков и почувствовал, что пальцы у Алексея просто-таки стальные.

— Осторожно! — воскликнул Борн, перепрыгнул через Вована и сильно дернул Котю за руку — так, что тот едва не упал: пришедший в себя Антоха снова попытался пустить в ход нож и на сей раз решил ударить в спину. Не получилось: вместо спины Чижикова лезвие встретило бок Алексея, но удивительным образом скользнуло в сторону, хотя глядевший во все глаза Котя готов был поклясться, что при любом раскладе нож Антохи должен был как минимум пропороть Борну бок, а в худшем случае и вовсе войти в тело по самую рукоять. Видимо, Антоха был потрясен не меньше, потому что удивленно уставился на нож — и тут Алексей одни мощным ударом его вырубил.

— Все, что ли? — деловито спросил он, оглядывая подворотню. — Тогда пошли отсюда.

— Жив? — спросил Борн, когда Котя подобрал куртку, ключи и чудом не пострадавшую кошечью переноску, и они, перешагивая через стонущие тела, покинули разоренную подворотню. — Ну и видок у тебя…

Чижиков машинально дотронулся до пострадавшего уха. В ухе звенело и слышимость была очень плохая. На прикосновение ухо отозвалось тупой горячей болью. Дела…

— Могло быть хуже. У тебя платок есть? — быстро оглядев Котю, спросил Алексей. — Ну платок. Носовой. Или тряпка какая-нибудь. Руку перевяжи: кровь.

Тут только Чижиков спохватился. И правда: по располосованной гадским Антохой правой — и ведь не обманул же! действительно, чуть-чуть «попортил»! — стекала струйка крови. Котя захлопал по оставшимся в неприкосновенности карманам, нашел платок, наскоро обмотал.

— Ну, пошли, — скомандовал Алексей. — Провожу.

Котя настороженно на него посмотрел, но потом все же двинулся следом. Его ощутимо трясло: слишком велик был выброс адреналина.

— Ты занимался чем? — вдруг спросил Борн.

— В смысле?

— Ну, карате, кунфу. В таком смысле.

— А-а-а… Было. Так, слегка. Все забыл уже. Не то что ты…

— Перестань. Тебе просто тренироваться надо.

— Да брось…

— Ничего такого. Говорю тебе: у тебя талант.

Повисло молчание.

Чижиков не знал, что сказать, не знал, как себя вести, он уже ничего не понимал, потому что жизнь, до того годами текшая с привычной размеренностью и даже с ленцой, вдруг помчалась вскачь громадными, сумасшедшими, неконтролируемыми прыжками. А тут еще талант. К мордобою. И какой-то Борн на его голову. Словно чертик из табакерки.

— Ну хорошо, хорошо, — наконец заговорил Борн, словно прочитав мысли Чижикова, и погладил бритую голову. — Я мог бы тебе наврать с три короба, мог бы обмануть и не поморщиться… Короче, я не случайно тут проходил.

— В каком смысле?

— В таком, что наблюдаю за тобой уже второй день. Вот в каком.

— А-а-а… зачем? — осторожно спросил Чижиков.

— Затем, что влип ты в самую гущу очень интересной и очень старой истории, — туманно пояснил Алексей. — И без посторонней помощи можешь влипнуть еще круче, понял? Как только что в подворотне. Представляешь, чем бы все это кончилось, если бы я не ходил за тобой?

— Не-а, — помотал головой Котя, ничуть не кривя душой. Собственно, ему и представлять-то такое не хотелось.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Алексей. — Поэтому я тебе помог и я тебе еще помогу.

— Э-э-э… А как например?

— А так, что мы сейчас с тобой, друг ситный, пойдем к тебе домой, перевяжем, а если надо, то и зашьем твою боевую рану, приложим к уху лед и потом поговорим. Как тебе такое?

— Нормально, — согласился Котя. — Только вот… — Замялся он.

— Что? — резко остановился Борн.

— Ну ты меня, конечно, спас и тебе спасибо, но… Вот это… Там, с ножом… Как это ты так покрутился, повертелся… — Чижиков жестами обозначил, как конкретно покрутился и даже повертелся Алексей. — Он же точно должен был тебя зарезать. Я видел: нож тебе прямо в бок шел. А ты… жив почему-то. Ни царапины. А?

— Вот ты о чем! — Борн облегченно вздохнул. — Вижу, ты еще не со всем разобрался. Дело в том, что мы с тобой в некотором роде братья… Не понимаешь?

Котя снова помотал головой. Он внезапно очень захотел оказаться дома, за надежно запертой дверью, с «Илиадой» в руках. В тепле и покое.

— Да брось. Смотри, — Алексей неуловимым движением приблизился к Коте вплотную, тот даже непроизвольно отшатнулся, но Борн удержал за плечо. — Смотри внимательно. В глаза смотри.

Чижиков непонимающе уставился в глаза Алексею… И тут до него стало доходить: один глаз у его Борна спасителя был зеленый, а второй — голубой. Так вот в чем дело! Значит, у Алексея тоже есть такая вот волшебная вещица…

— Совершенно верно, — улыбнувшись, кивнул Борн и отступил назад. Улыбался он хорошо, открыто. — Вот, гляди сюда.

На его ладони, небольшой, но квадратной и крепкой, невесть откуда появилась маленькая, размером с дракона, блестящая фигурка: распустивший хвост павлин.