Михаил Михеев - Есть время жить

Итак, небольшое кровопускание ждет Ковен при любых раскладах, но как его спасти от полного уничтожения? Уговорить Корбина вряд ли получится, убедить – тоже. Для него уничтожить врага рационально, и это значит больше абстрактного человеколюбия. Выходит, надо искать того, чье слово будет значить для Корбина больше, чем его дремучие инстинкты.

А что искать? Джурайя – вот вам и решение проблемы. Она на Корбина повлиять сумеет – он ведь полутонов не знает. Если ненавидит – то до смерти, если любит – тоже без оглядки. И как бы он не надувал губы, демонстрируя вселенскую обиду, но когда Джу грозила опасность, он бросился ее спасать и сначала прибил короля, а потом разнес половину дворца. Стало быть, надо просто сделать так, чтобы они, наконец, перестали строить друг перед другом обиженных. Не слишком просто, но и ничего невозможного нет. А уж она его остановит.

Довольно улыбнувшись, старый маг намотал на вилку тонкую полоску копченой рыбы, сунул ее в рот и зажмурился от удовольствия. Жизнь, кажется, налаживалась. А вокруг стоял шум – люди наперегонки поднимали здравницы за нового короля.

Сидеть было неудобно. Уже не больно, но все еще неудобно. Не далее как вчера мать сама, лично, никого не допустив до сего ответственного занятия, отполировала ему задницу добротно вымоченными в рассоле розгами. Сама рыдала, но порола знатно, первый раз в жизни подняв руку на сына. Все для его же пользы, если вдуматься.

Альберт даже не обиделся – понимал, как она волновалась. Но вот сидеть он после материнского воспитания не смог бы, наверное, неделю, если бы не Прим. Тот подлечил – тайком от матери, чтобы самому под горячую руку не попасть, а то нехорошо бы получилось. Утром пришло от Корбина приглашение на коронацию, в котором особо указывалось, что приглашают всех троих. И что бы делали, если один сесть не сумеет? Залечить-то быстро можно, а вот болевые ощущения будут еще как минимум сутки, а то и больше. И не брать как-то нехорошо – Корбин обидится, да и коронация не каждый день случается.

Ну, ничего, обошлось. Подушечку, конечно, подложили, но в основном было уже не так страшно. Жалко только, что Орли не пригласили, но Корбин перед ним персонально извинился – специально порталом прибыл, хотя и ненадолго, всего минут на десять. Да Орли и не обижался, прекрасно понимал, какая паника начнется, если на Соборную площадь во время коронации приземлится дракон. Правда, закончив с извинениями, Корбин позвал Альберта и потратил несколько минут на то, чтобы детально расписать все их ляпы и ошибки при атаке на дворец. Под конец его отповеди уши у Альберта были красными, как маков цвет, а Орли боялся даже поднять глаза. А самое главное, что все было зря – оказывается, когда они взлетали, Корбин был уже полновластным хозяином королевства!

Правда, Корбин подсластил пилюлю, сказав под конец, что хрен с вами, раз уж все получилось – значит, зачет, победителей не судят. И добавил, что из таких вот лихих мальчишек в будущем вырастают настоящие воины. Только до этого не все доживают, и чем больше они бегают из дому, тем меньше шансов не то что до старости дожить, но и просто выжить. На этой многообещающей ноте они и расстались.

Альберт поерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Получилось не очень. Сидящий слева от него Адрис сочувственно посмотрел на мальчишку и шепотом пообещал, что как только все кончится, он снимет боль. Некроманту такие фокусы и впрямь удавались лучше, чем целителю, даже такому опытному, как Прим. Жаль только, что вчера Адриса рядом не оказалось, да и сегодня они встретились уже здесь, за столом. Прибыл-то Адрис раньше, но его сразу же взяла в оборот Элька, и не отпускала от себя. Вот и сейчас она сидела рядом с Адрисом, почти непрерывно держа его за руку, словно боясь потерять.

Джурайя сидела справа от Альберта и сосредоточенно ела. При этом количество еды на ее тарелке почти не уменьшалось – похоже, она пережевывала каждый кусочек минут по пять, пребывая в глубокой задумчивости. Причина ее отрешенного состояния Альберту была совершенно понятна – разговор с Корбином. Точнее, отсутствие разговора. Корбин лишь сухо кивнул девушке при встрече, соблюдая минимальные правила приличия, и все – как будто Джурайя для него не существовала. Обиделся, видать, и всерьез. Альберт успел изучить характер Корбина, и прекрасно понимал, что серьезно, а не на пятиминутное фырканье или такой же быстрый мордобой, обидеть его сложно. Однако если уж получится – все, граф мог обижаться и годами. Похоже, сейчас был именно такой случай, во всяком случае, Корбин не обращал внимания на Джурайю не демонстративно, а абсолютно спокойно. Так ведут себя люди, которые уже все решили, и которым абсолютно все равно, что будет дальше.

Альберту Джурайю было жалко, но как помочь ей он не знал. Корбин хорошо относился к нему, и не скрывал этого, однако повлиять на графа… При всем своем детско-юношеском максимализме, Альберт умел реально смотреть на мир. Корбин принял решение, и переубедить его было нереально.

А вон и сам виновник торжества. Сидит во главе стола, в окружении своих учеников. Рядом Корнелиус, Прим с женой, Райна, Веллер с Ликом. Все веселые, довольные, особенно довольным выглядит Корнелиус, но это и неудивительно. Альберт хорошо понимал, сколько проблем для него исчезало только потому, что на престоле оказывался его ученик. Веллер и Лик тоже довольны – теперь они высшая аристократия империи, от их слов много чего зависит, и те, кто раньше смотрел на них свысока и, в лучшем случае, цедил слова через губу, сейчас боятся даже посмотреть косо. Новоявленные герцоги запросто могут и на кол посадить, а Корбин наверняка только кивнет благосклонно.

Ученики Корбина и его дружинники тоже на вершине счастья – как же, теперь они дворяне, и перспективы у них самые радужные. И так-то готовы были за графа в огонь и в воду, а теперь и вовсе любого порвут за своего командира. И Райна выглядит веселой, ну да ей сейчас все нипочем. Корнелиус доволен – будет довольна и она. Пожалуй, спокойнее всех выглядят Прим и мать Альберта. Ученому проще – он живет в своем мире, и к проблемам и радостям мира реального относится философски, а его жену больше беспокоит ребенок, которого она вот-вот ожидает. Словом, состояние "ближнего круга", за исключением бывшей… вот теперь уж точно бывшей невесты, колеблется от "довольного" до "эйфории".

А вот Корбин держится иначе. Для стороннего наблюдателя он весел и бодр, но тот, кто знаком с графом, а теперь уже королем, достаточно давно, наверняка почувствует разницу. Корбин много выпил, и продолжал пить, но вот чтобы он хоть немного опьянел было для Альберта совсем незаметно. Кого другого он, может, и обманул бы, но только не мальчишку, знающего его, как облупленного. Взгляд по-прежнему холодный и острый, движения уверенные. Привычно следит за тем, что происходит вокруг и полностью контролирует ситуацию. И меч, простой, надежный, прошедший с графом не одну компанию и отнявший не один десяток жизней, под рукой. Одним словом, Корбин не расслаблялся, и расслабляться не собирался, а это настораживало Альберта больше всего. Граф явно ожидал подвоха, был готов отразить любую атаку, а значит, опасность для всех них была реальной.