Самое главное приключение - Джон Тэйн
— Я хочу, чтобы ты знал, — начала Эдит, когда они дошли до конца, — что я всегда любила тебя. Сейчас, когда я знаю, что мы не выберемся отсюда, мне не стыдно сказать это тебе.
— Почему ты не призналась мне раньше? — сказал он, тронутый до глубины души. — Я никогда не подозревал, что ты испытываешь ко мне такие чувства, хотя и надеялся, что однажды это случится, дорогая. Да, мы умрем здесь. Давай же забудем прошлое и отринем мысли о холодной вечности, что ждет нас впереди. Настоящего достаточно.
И они провели свои бесценные мгновения так, как умеют только влюбленные. Смерть могла задушить их еще до наступления ночи, и уж точно до наступления угра. Эти несколько мгновений были для них вечностью.
Казалось, годы спустя они услышали, как кто-то продирается сквозь молодую поросль в туннеле. Это был Оле.
— Доктор послал меня за какой-нибудь едой, — виновато извинился он.
Сердце Эдит усиленно забилось. Пока есть аппетит, есть и надежда. Голова ее отца снова начала работать.
— Похоже, — сказала она Дрейку, — мы все-таки поженимся.
Они нашли Лейна и капитана сидящими в тишине. Лицо Андерсона ничего не выражало. Доктор взглянул на счастливое лицо Эдит, и спазм боли сжал его душу. Лейн послал Оле не за едой, а за сотней фунтов динамита. Он надеялся положить конец страданиям всей партии безболезненно и мгновенно — и без ведома Эдит.
— Ты уже придумал выход? — с надеждой спросила она.
— Да, — сказал доктор. — Но при виде тебя у меня не хватает смелости к нему прибегнуть.
Она догадалась.
— Мы с Джоном, — сказала она, кладя руку на плечо Дрейка, — снова вернемся в конец туннеля, где ты не сможешь нас видеть. Я не боюсь.
— Но я боюсь, — сказал он.
Она стояла и смотрела на него сверху вниз, и в ее глазах была вся любовь и привязанность ее прошлой счастливой жизни.
— Не стоит. Я никогда не боялась темноты.
Оле присоединился к ним, волоча свой поросший волосяной растительностью рюкзак. Андерсон впился в него взглядом.
— Почему ты не сделал этого там? Зачем ты явился сюда и напугал девушку до смерти?
— Я не собираюсь ничего делать. Делайте сами. Самоубийство и убийство противоречат моей религии.
— Взорвать тебя к чертям — единственная радость во всем этом деле. Дай мне колпачок и отрежь трехдюймовый фитиль.
Невольно Оле подчинился. Его полузамерзшие пальцы отказывались сжиматься вокруг детонатора. Затем он стал искать свой нож, чтобы отрезать фитиль, и вспомнил, где его оставил. Он посмотрел на Эдит.
— Вы ведь не сможете принести мой нож?
— Нет, глупый, — засмеялась она. — Как я могу полететь обратно в кратер?
— Ладно, — воскликнул капитан, нетерпеливо отодвигая его в сторону, — я сам разберусь, если у тебя не хватает мозгов пустить в ход зубы.
Вытащив свой нож, он открыл лезвие и бросил на Оле кислый взгляд.
— Очень хочется перерезать твою жирную глотку, — сказал он. — Повесить меня за это не смогут.
— Тогда вы точно попадете в ад, — уверенно заявил Оле.
Андерсон молча и методично принялся за дело. Лейн все еще восседал в зеленом месиве, стараясь не думать об Эдит. Вскоре он поднялся на ноги.
— Через мгновение начнется извержение колодцев, — сказал он. — Я почувствовал что-то похожее на дрожь.
Андерсон машинально прервал свою работу.
— Вы правы. Что ж, через минуту или две мы присоединимся к общему веселью.
Сильное сотрясение земли началось и закончилось с неожиданной внезапностью. швырнув их в гущу растений. Глухой удар в воздухе возвестил о возгорании конусов пламени.
— Газ, нефть! — воскликнул Лейн.
Он был так возбужден, что никак не мог связно выразить ассоциации идей, промелькнувшие в его сознании. Остальные отшатнулись от него. Даже Эдит в тревоге отступила назад: хотя их ждала скорая смерть, казалось ужасным, что одному из них придется уйти из жизни сумасшедшим.
— Разве вы не помните, Оле? — продолжал Лейн, от волнения с трудом произнося слова. — Нефть из сланца на пляже просачивалась в яму, где лежала зеленая масса. То растение было таким же, как это. Что его уничтожило? Нефть! Утром мы увидели, что вся масса растворилась, превратившись в коричневую жижу. Нефть — естественный враг этого растения, и газовое пламя заставило меня подумать о нефти. Става Богу, что память меня не подвела!
Остальные все еще считали, что он утратил рассудок.
— Азотная кислота может быть для него таким же естественным врагом, — заметил Дрейк, — а нам принести большую пользу. Где мы возьмем нефть?
Дрейк еще не понял, что гениальность — это дар максимально использовать сложившиеся обстоятельства.
— Где? — вскричал доктор. — Нам поможет бак самолета, конечно. Эдит, если ты выделишь двести галлонов, у тебя останется достаточно бензина, чтобы перевезти нас на южный берег нефтяного озера?
— Да. Это меньше десяти минут лета. Я могу дать триста галлонов, если вам нужно, и у нас будет достаточно, чтобы долететь до склада возле корабля.
Но Лейн пока не заходил в мыслях так далеко. По правде говоря, он не думал ни о собственном возможном спасении от смерти, ни о спасении отряда.
Он планировал великое избавление.
— Прорывайтесь к самолету, Оле, — приказал он. — Я пока что достану банку.
Двенадцать футов, отделявшие их от бака с горючим, отняли всего полчаса. Надежда утроила их силы. Первый откачанный бензин был использован для пропитки спор в банке. Затем они были выброшены в туннель, а банка вымыта дочиста.
— Снимайте эту зеленую дрянь с самолета, — распорядился Лейн, — пока я буду разливать бензин по туннелю.
Они набросились на работу, как тигры.
— Смотрите, — крикнул Лейн из туннеля. — Только поглядите, что сделали пропитанные бензином споры.
Поспешив обратно, они обнаружили его стоящим в луже коричневой жижи. Как горящее поле сухого льна, восьмифуговая стена зеленых волос таяла по краям лужи. Почти мгновенное разложение, подобно пламени, вгрызалось в непроходимую чащу.
Лейн осторожно нацелил свою банку на сплетение растений вдоль левой стороны туннеля. Когда он вернулся со второй порцией, полоса коричневой жижи шириной в два фуга отмечала разрушения, причиненные первой.
Четыре часа спустя они освободили самолет и расчистили прямую аллею в спутанных зарослях, достаточно широкую и длинную, чтобы послужить взлетной полосой.
— Забирайте весь динамит, — велел Лейн. — Я принесу банку. Все остальное оставим.
Оле и Эдит забрались на свои места, Дрейк прижался к спинке сиденья, обхватив Оле за шею, в то время как Лейн
