А. Бертрам Чандлер - Гаммельнская чума (авторский сборник)

Все, кто находился в кают–компании, схватились за оружие. Напрасно Граймс пытался убедить десантников, что пленник нужен ему живым. Вид когтистой твари, готовой вспороть живот и раздробить кости каждому, кто к ней приблизится, убеждал лучше любых слов.

— Осторожно! — взывал коммодор.

Похоже, только Соня услышала его — и только она была готова к такому повороту событий. Выхватив крошечный, словно игрушечный, пистолет, она сделала несколько шагов вперед и прицелилась. Граймс знал, что у нее в руках. Сомнопистолет с усыпляющими зарядами — любимое оружие этологов. Выстрел был не громче детской хлопушки. Но Соня промахнулась. Один из десантников отделился от группы дерущихся и неподвижно повис в воздухе, раскинув руки.

Соня подошла еще ближе, чтобы стрелять наверняка, и снова остановилась. Цель находилась в самом центре живой шевелящейся массы. Прицелиться было невозможно. Перед глазами мелькали ножи в человеческих руках, когтистые лапы, руки, ноги… И в этот момент тварь вцепилась в усыпленного десантника и повисла на нем.

Секунды замешательства хватило, чтобы она вырвалась из окружения. Пытаясь схватить ее, кто‑то резко ударил Соню по руке, и пистолет отлетел в сторону.

Пришелец висел прямо перед ней, похожий на оживший ночной кошмар — перепачканный кровью, с оскаленными зубами… Руки–лапы, по–прежнему скованные тяжелыми наручниками, взлетели над головой, задняя — или нижняя? — конечность, похожая на четырехпалые грабли, зацепилась за ее одежду, вторая подогнулась, как сжатая пружина…

Забыв обо всем, Граймс выхватил свой кинжал и бросился к жене. Как он был благодарен сержанту за уроки рукопашного боя! Один удар — и все было кончено. Из мохнатого горла твари брызнула кровь, и когтистые лапы, покрытые жуткими буроватыми пятнами, бессильно застыли в воздухе.

Коммодор поспешил осмотреть Соню, но она отстранилась.

— Со мной все в порядке. Займись лучше другими.

Мэйхью пытался что‑то сказать. Схватив коммодора за руку, он что‑то сбивчиво бормотал — о своем усилителе, о Лесси, о ее гибели…

Граймс понял его с полуслова. Потому что уже думал об этом еще до того, как Мэйхью попытался объяснить.

Несомненно, эта тварь была разумна. В процессе эволюции изменилась форма черепа, размер… Но установить происхождение этого вида не составляло труда.

В своей жизни коммодор уже сталкивался с чем‑то подобным. Однажды, когда он только начинал службу, его группе пришлось проводить операцию на судне, которое перевозило груз пшеницы.

Он очень хорошо помнил, как выглядели диверсанты, с которыми им пришлось бороться.

Это были огромные крысы…

Глава 14

“Свобода” снова летела в неизвестность. Двигатели по–прежнему работали — но не было ни цели, ни ориентиров, ни каких‑либо планов дальнейших действий.

Старшие офицеры собрались в каюте коммодора на совещание, чтобы обсудить последнее происшествие и решить, какие шаги стоит предпринять. Конечно, последнее слово по умолчанию принадлежало Граймсу. Но он давно уже убедился на собственном опыте, что лучше задавать вопросы, чем знать все ответы.

Первым пунктом стал доклад майора.

— Попасть на борт оказалось несложно, сэр, — сообщил десантник. — Но эти твари уже нас поджидали. Они все были в скафандрах. В эту штуку за две секунды не влезешь. У некоторых были пистолеты. Один мы прихватили с собой.

— Я уже видел, — ответил Граймс. — Не слишком эффективное оружие. Думаю, его можно использовать как образец и соорудить что‑нибудь получше.

— Нам повезло, что оно не слишком эффективное, сэр. Правда, мне показалось, что они не слишком эффективно его использовали. Может, боялись повредить собственный корабль? — он позволил себе кривую усмешку. — Торговцы, что с них возьмешь.

— Вам легко говорить, майор. Никогда не приходилось писать начальству отчет на трех страницах — например, по поводу происхождения в обшивке трещины длиной в полдюйма?.. Ладно, это сейчас не важно. Продолжайте, прошу вас.

— Их были целые толпы, сэр. Они буквально запрудили коридоры. Мы пытались пробиться к рубке и даже продвинулись на пару футов. Если бы вы нас не отозвали…

— Если бы я вас не отозвал, вы остались бы там навсегда. Лучше скажите: вы заметили на этой посудине что‑нибудь особенное? Необычное?

— Мы были слишком заняты, сэр. Конечно, если бы мы у нас было соответствующее оборудование — например, камеры… Или хотя бы более эффективное оружие…

— Знаю, знаю… У вас не было ничего, кроме скафандров и вооружения времен ноева ковчега. Но хоть что‑то вы успели заметить, кроме толпы… противников?

— Судно как судно, сэр. Коридоры, двойные двери и все такое. Ах, да… Вместо люминесцентных ламп фосфоресцирующие ленты… Выглядит очень старомодно.

— Соня?

— Похоже, нечто вроде нашего корыта, Джон. Только в версии торгового судна. Если не ошибаюсь, с подобных судов начинался ваш торговый флот.

— Тогда я еще не был гражданином Конфедерации. И самой Конфедерации не было… А вы что скажете, доктор?

— Я успел сделать лишь внешнее обследование, — ответил офицер медицинской службы. — Пока могу сказать очень немногое. Млекопитающее — однозначно. Прямоходящее, мужского пола, среднего возраста.

— А вид?

— Не знаю, коммодор. Если бы у нас были с собой лабораторные мыши или крысы, я мог бы провести сравнительный анализ тканей.

— Другими словами, вы подозреваете, что это какая‑то разновидность крыс. И, думаю, все присутствующие с вами согласятся, — он заговорил мягче. — Вы слышали такое выражение — “судовые крысы”? Эти твари обитают на кораблях с тех пор, как люди начали их строить. Им безразлично, морское это судно, воздушное или космическое. Однажды их завезли с грузом зерна на Марс, и они стали там настоящим бедствием. Но нам все равно повезло. Мутации крыс никогда не создавали угрозу существованию человечества.

— Никогда? — подняв брови, бросила Соня.

— Насколько мне известно, в нашей Вселенной — никогда.

— А в этой…

— А в этой они разумны и чертовски агрессивны, — подытожил Вильямс. — Ладно, шкипер, теперь мы разобрались, в чем дело. Голосую за то, чтобы взорвать вторую ядерную фишку и вернуться домой.

— К сожалению, это не так просто, как вы себе представляете, коммандер, — ответил Граймс. — Когда мы совершали прыжок, у нас были все шансы попасть туда, куда мы и собирались. Более того: думаю, если бы мы в тот же момент попытались вернуться, нам бы это тоже удалось. Но с каждой секундой вероятность… скажем так, меняется. Мы можем угодить куда угодно, в том числе и в собственное прошлое.