Журнал «Если» - 2007 № 10

— Майор и мистер Купер ведут себя правильно, — горячо зашептала Катя. — Добиваются доверия. А ты только все дело портишь!

— Какое дело? — Егор придвинулся ближе.

Катя снова оглянулась на узкий проход между ящиками, загромождавшими все пространство станции. Откуда-то издали доносились голоса и смех красноармейцев, по обыкновению травивших байки после обеда.

— Вы должны помочь мне освободить отца… — тихо сказала Катя.

— Ничего не понимаю! — Егор заерзал, подминая под себя многоногую сапожную связку. — Да ты лезь сюда! Неудобно так разговаривать!

— Вот еще! — Катя гневно сверкнула глазами. — Это неприлично!

— Почему? — искренне удивился Егор. — Никто ж не видит!

— Тем более неприлично! — Катя смотрела на него строго, словно со старинной фотографии. — Ты иногда кажешься интеллигентным человеком, а иногда — дикарь дикарем!

Чудная все-таки девчонка, подумал Егор. Будто и впрямь с другой планеты или из далекого прошлого. Актрисе так не сыграть…

— Не обращай внимания, — усмехнулся он. — Пролетарское происхождение плюс элитное образование… Так я не понял, что там с папой? То он всем покажет, то его самого спасать надо…

— Что тут непонятного? — вздохнула Катя. — Он остался там, у Красного Гиганта. Его ценят, слушают, как единственного специалиста по ракетам и вообще по космогонии… Но ему никогда не простят того, что он помог скрыться белым…

— Угу, — Егор запустил руку в корзину, выудил плюхарик и захрустел им в раздумье. — Как же он тебя одну отпустил с этими?

Катя прижала палец к губам, прислушиваясь. Где-то хлопнула крышка люка. Голос Яшки звал Сидорчука.

— В том-то и дело, — прошептала Катя. — Я для них — единственная гарантия возвращения. Иначе папа отправил бы Яшку за оружием… куда Макар телят не гонял!

Егор присвистнул.

— Так ты у них заложница? — он потянулся за вторым плюхариком. — Да, не позавидуешь. Одна девчонка на два паровоза мужиков… Неужели не обижают?

— Пусть только попробуют! — Катя нахмурила пушистые брови. — Не беспокойся, женщину никогда не обидят, если она умеет себя правильно поставить. Мы с Нюрой их сразу предупредили: будете руки распускать, мы вас таким обедом накормим — по нужде забегаетесь! Так что опасаются…

Егор осторожно положил плюхарик на место.

— А кто это — Нюра?

— Повариха. — Катя вздохнула. — Хорошая женщина, хоть и пулеметчица. Мы с ней подружились. Правда, ее потом пришлось на Керосинке оставить, из-за беременности…

— На какой керосинке? — не понял Егор.

— Заправочная планета так называется. Да ты ешь, не стесняйся, — Катя снова пододвинула ему лукошко с плюхариками. — Вот прилетим на Керосинку — свеженьких попробуешь. Нюра их готовит — пальчики оближешь! Мне до нее, конечно, далеко… Скучаю я по ней. А по отцу — еще больше…

— Выходит, мы с тобой друзья по несчастью… — Егор задумчиво отломил от лукошка выбившуюся хворостинку, но она, выскользнув из пальцев, приросла обратно. — У меня вот тоже отец погиб…

— Почему — тоже?! — Катя обожгла его взглядом. Егор смутился. Как ей объяснить?

— Понимаешь… есть такая скверная штука, называется «релятивистский эффект»… — Он замолчал. Кто бы мог подумать, что объяснение теории относительности может быть связано с моральными трудностями? — Короче, — запинаясь, продолжил Егор, — пока вы туда-сюда летали, там прошло много лет… Возможно, никого из них уже нет в живых…

— Ерунда какая! — Катя обиженно дернула плечом. — Если не хочешь помочь, так и скажи! — она сердито сунула ему в руки корзинку с плюхариками. — Голодай дальше! Можешь считать, что этого разговора не было!

Ее шаги быстро удалились и затихли в лабиринте проходов между ящиками.

— Катя! — позвал Егор. — Ну подожди, чего ты? Может, я ошибаюсь!

Он прислушался. Шумы на станции затихли. В паровозах, похоже, спали, оттуда не доносилось ни звука. И чего, дурак, вылез со своим релятивистским эффектом? Обидел девчонку. Разве можно так — наотмашь, по нервам? Будто нарочно старался сделать побольнее. Будто мстил за то, что самому уж с папкой не встретиться никогда. Кому мстил? Кате? Что за характер такой дурацкий! Дикарь дикарем!

Шаги вдруг послышались снова — мягкие, осторожные. Слава богу, возвращается!

— Ты извини, — начал Егор. — Я не хотел…

— Not at all! — раздался голос Купера. — Не о чем говорить! Это не стоило мне ни цента, я играл на золотой зуб мистера Тищенко.

— А, Джеймс, — разочарованно протянул Егор. — Какие новости?

— Мы подлетаем к планете Керосинка, — глаза Купера поблескивали радостной хитринкой. — Но мистер Яшка опасается, что нас опередили. Похоже, на заправке очередь… — он выудил из-под наваленных горой шинелей связку остро пахнущих сапог и принялся с интересом ее разглядывать. — Думаю, в сей момент нам следует быть рядом с Мустафа. Идем!

— Так я ж арестован, — Егор сладко потянулся.

— О, ерунда! — вежливо улыбнулся Джеймс. — Благодаря меня ты совершенно свободен.

— Серьезно? — обрадовался Егор. — Как это ты сумел?

— Очень просто, — Джеймс приложил сапог к ноге, после чего по-хозяйски перебросил связку через плечо. — Прикупил джокера к четырем семеркам…

В тесной кабине управления сидорчуковского паровоза яблоку негде было упасть от набившихся в нее красноармейцев. Егор и Джеймс, заглядывая через плечи и головы, видели большой навигационный экран, поделенный на сектора. Через один из секторов протянулась цепочка ярких точек: Земля — заправочная станция — Красный Гигант. В центре другого сектора сияла большая круглая блямба — планета, на которой паровозам предстояло пополнить запасы «керосина».

— Сколько их было-то? — спросил Яшка.

— Я насчитал четыре, — сказал Мустафа.

Он сидел за пультом и двигал блестящие рычажки, увеличивая изображение на экране.

— Приземлились они где-то здесь…

— Ну, ясный пень, — Яшка досадливо поморщился. — В аккурат на заправку!

— Может, наши? — с надеждой спросил молодой Миколка.

— Куда там, — рассудительно сказал Сидорчук. — Наши на Бебеле остались. Мы ж последний керосин со всех паровозов слили…

— То ж воно и е, — заметил Тищенко. — Белые гулеванют, не иначе. Що робыть станем, командир? Надо Семена с Нюркой выручать, не отобьются одни.

Яшка почесал в затылке.

— На четырех паровозах, поди, штыков сорок, аль боле…

— Зато у нас патроны есть! — снова встрял Миколка. — Налетим, да с пулеметов, а?

— Налетел один такой! — осадил его Сидорчук. — Они-то налегке, а мы с обозом.