Олег Шелонин - Операция У Лукоморья

- Нету у меня аргументов.

- Ну тогда факты какие-нибудь, улики...

- Нет у меня ни фактов, ни улик! - отрезала Правая. - Да какие вам еще улики нужны? Вы на его харю раскормленную посмотрите... как двинула б щас...

Из-за камня высунулись не менее мрачные, чем у адвоката, физиономии Чебурашки и Гены.

- Отвали, это наша добыча! Вот катану доточим... - Чебурашка потряс висящим плетью мечом.

- А у меня есть! И аргументы, и факты, - прорычала Левая. - А главное, улика. Вот она!!! - Прокурор ткнула мордой в перевернутое ведро и ахнула: Кто яйцо спер?!!

- Ой! - заволновалась Правая. - А доказательства где?

Из-за камня выполз Чебурашка, волоча за собой катану и Гену, пытающегося удержать друга, схватившись за другой конец меча.

- Есть у нас доказательства, - сердито сказал он, потрясая золотым яйцом.

- Ты? - поразилась Левая. - Правая рука папы посада Василисы Прекрасной? Зачем?!!

- Для сохранности, - шмыгнул носом Чебурашка. - Во избежание...

Чебурашка развернулся и вновь скрылся за камнем, таща за собой катану с Геной на прицепе. Оттуда опять послышались характерные звуки:

"Вжик... вжик... вжик..."

- Вообще-то эта улика косвенная! - вновь подала голос Яга. - Насколько мне известно, Соловей ее и пальцем не касался. Следовательно, улика косвенная.

- А это уж как суд решит, прямая она или косвенная, - огрызнулась Правая.

- Кончай базар! - свернула дебаты Центральная. - Суд удаляется на совещание.

Дохлебав у кого что осталось в ведрах, головы качнулись к хвосту решать участь Соловья-разбойника. Вслед им неслись рекомендации "зала".

- Через сожжение, слышь, Горыныч? Через сожжение! - Кастрюлька с Саламандрой раскалилась добела.

- Не слушай ее! Все надо по-русски делать! Чик - и голова с плеч! несся из-за камня нестройный хор голосов.

- Неправда ваша! - кукарекал воевода. - По-нашему, так каменьями его побить... ну разве что еще зенки поганые выклевать!

- На фиг надо! - отмела рекомендации Левая. - Сожрем, и все дела.

- Угу, - согласилась Правая.

- Делим на троих, - вынесла свой вердикт Центральная.

В данном вопросе суд проявил редкое единодушие.

- Встать, суд идет! - проревела Центральная.

Из-за камня появились домовые с извивающейся катаной. Похоже, меч начал трезветь и уже лопотал что-то насчет самурайской чести, потери лица и даже попытался сделать себе харакири, вырвавшись из рук Гены. Попытка была неудачной, так как острее после заточки он почему-то не стал. Чебурашка, настроенный на редкость агрессивно, поймал второй конец и опоясался кладенцом, завязав концы бантиком на талии. Все, кто не стоял, встали. Илья, решив, что пора вмешаться, тоже не поленился подняться со своего смертного одра.

- Огласите приговор, пожалуйста, - любезно попросила Правая Центральную. Центральная откашлялась:

- Тщательно рассмотрев дело, взвесив все "за" и "против", суд приговорил Соловья-разбойника к смертной казни путем расчленения на три равные части с последующим съедением. - Центральная облизнулась. Освободить подсудимому рот. Пусть говорит последнее слово. Мы ж не звери какие... все по совести, по закону...

Глаза Соловья-разбойника, готовые выскочить из орбит, лихорадочно метались по "залу" в поисках спасения, пока не остановились на капитане.

- Папа!!! Спасай, наших жрут! Я ж свой в доску! По сыску я теперь!

- Апелляцию еще не поздно подать? - полюбопытствовал Илья.

- Ура!!! - дружно завопил "зал". И началось что-то невообразимое. Кто кинулся обнимать и целовать любимого "папу", кто прыгал и орал от восторга. Избушка, напуганная бурными эмоциями и дрожанием земли (Горыныч прыгал выше всех), торопливо спряталась за дубом.

- Папа жил, папа жив, папа будет жить! - скандировали головы.

- Папа - наш рулевой! - Рубаха капитана набухла от пьяных слез умиления домовых.

- Папа - ум, честь и совесть нашего царства! - надрывал свою петушиную глотку Никита Авдеевич с головы Соловья-разбойника, подкрепляя каждое слово ударом крепкого клюва по лбу воеводы разбойного приказа. Как его занесло на патлатую голову коротышки, он от радости и сам не помнил.

- Объявляю амнистию. Возражения есть?

- Нет!!! - Его паства была согласна на все.

Илья поднял "орудие преступления" и обомлел. Видел он чудеса ювелирной техники, но такого... Ажурная конструкция золотого яйца поражала воображение. В узлах соединений золотых волокон сверкали крошечные бриллианты. Внутри, глубже, просвечивал второй слой, пересыпанный изумрудами. Дальше шел третий, уже едва различимый, поблескивающий голубыми самоцветами. И всю эту конструкцию пронизывала тонкая стальная игла, увенчанная на конце кроваво-красной капелькой рубина.

- Фаберже бы от зависти удавился, - прошептал потрясенный Илья, бережно пряча смерть Кощея в карман штанов.

- Папа, позволь за твое здоровье... - Головы мирового судьи тыркались в ведра в поисках хмельного, но тщетно. Тара была пуста.

- Нам же в посад надо, - засуетилась вдруг Центральная, - солнце вот-вот сядет.

- В посад!!! - воодушевленно заголосила поляна.

Подготовка к обратной дороге много времени не заняла. Избушке строго-настрого приказали держать дверь на засове до утра, дабы Мурзик не сбежал, и "папино воинство" гурьбой полезло на Горыныча. Яга предпочла лететь в своей ступе, усадив рядом Гену.

- Кормчим будешь, - распорядилась ведьма, подавая ему метлу.

- И ты с нами? - обрадовался Илья.

- Мой долг быть рядом со смертью Кощея, - невозмутимо пояснила ведьма. - А долг для меня превыше всего.

Ступа взмыла в воздух и понеслась в сторону посада. Следом устремился Горыныч, унося на спине горланящую во всю глотку компанию:

В заповедных и дремучих старых Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей, на проезжих сеет страх...

Избушка долго смотрела вслед суматошным гостям, утащившим с собой ее хозяев Впервые за триста лет она осталась одна. Мурзика, дрыхнущего на постели Яги, она пока в расчет не принимала. Солнце бросало последние лучи поверх стройных сосен. Избушка вздохнула, выпустив из трубы клубок дыма, доковыляла до разбитого сундука, стоящего под дубом, села на него и стала терпеливо ждать возвращения хозяев.

- Поспели, - облегченно прорычала Василиса, глядя на заходящего на посадку Горыныча. Розовая полоска заката стремительно темнела. Вслед за Горынычем на бреющем полете над поляной пронеслась перегруженная ступа.

- Ну, Ванюша, не подкачай, весь посад за тебя молится, - мяукнула рысь.

- На Ваню надейся... - задумчиво протянула Василиса, не отрывая глаз от исчезающего в сумерках посада, - а сам...

- Что "сам"? - подался вперед Вакула. Пепельно-серая шерсть на загривке вздыбилась.

- А сам к драке готовься! - Василиса строго посмотрела на своих подданных. - Хватит за спиной Ивана отсиживаться. Этой ночью, я так думаю, сам Кощей в посад наведается. Хитер и злобен воздыхатель мой. Силой Ванюшу не смог взять, теперь наверняка хитростью попытается. Ужом, змеей подколодной в посад просачиваться будет. Он мастер на себя личины накидывать. В этом деле его разве что Баба Яга одолеть сможет.