Артем Желтов - «Если», 2015 № 03

— Ваша работа отчасти состоит в том, чтобы все держали рот на замке и не задавали вопросов. Если им приспичит проверить, это ваша проблема, и я надеюсь, что вы с ней разберетесь. А мне хочется знать, когда я попаду в операционную?

Пун помедлили с ответом, затем улыбнулся.

— Вы дерьмово выглядите, — решительно заявил он. — Давайте провернем это сейчас, пока вы тут не окочурились. Это плохо скажется на моей репутации. Мы приедем за вами послезавтра.

— Сколько мне причитается?

Пун и помощник коронера стояли в морге. На медике был широкий, плотный фартук для вскрытий, точно такой же, как у халяльного мясника дальше по улице. Что было вполне логично, потому что днем коронер как раз и работал тем самым мясником. Заодно он являлся шурином Пуна. Пун предпочел не спрашивать, к какой сфере деятельности родственника относились подозрительные пятна на фартуке.

— Как обычно, — ответил Пун, назвав умеренно смехотворную сумму.

Коронер, вполне удовлетворенный услышанным, кивнул и развернулся к лежащему на выдвижной металлической доске телу. Он покосился на экран рядом с ячейкой Дианы. Потом взглянул на Пуна поверх очков.

— Тут говорится, что ее должны кремировать, а потом отправить обратно в Голландию.

— У меня новые распоряжения.

Пун прикоснулся своим телефоном к экрану, и строчки изменились. Коронер, проворчав что-то одобрительное, повернулся к своим инструментам.

Пун отступил на шаг, взял одноразовую маску для аутопсий из коробки рядом с дверью и натянул ее поверх рта.

— В ее мозгу имплант, — сказал Пун, сильней прижимая маску к носу, чтобы избавиться от переполнявшей комнату вони: смесь антисептика, пота и мертвечины. — Он-то мне и нужен.

Ты знаешь, где он находится?

— Я видел его на рентгене.

— Он в порядке?

— По-моему, с ним все нормально, — рассеянно сказал коронер, — но он не похож на те, что выпускают известные производители. Ты уверен, что он тебе нужен?

— Это указание клиента, — равнодушно ответил Пун. — Он платит и получает то, чего хочет.

Коронер расположил голову Дианы поудобней и взялся за маленькую одноручную циркулярную пилу. Смахнув волосы со лба покойницы, он включил пилу на полную мощность. Пун придвинулся и смотрел из-за плеча родственника, как тот извлекает имплант и кладет его на металлический поднос для отходов.

Цвет и форма импланта были обычными — мешанина металла, тканей и проволочной сетки. Единственным отличием было то, что он казался… мохнатым.

Пун протянул руку к импланту, но коронер хлопнул его по пальцам.

— Ты уверен, что у нее в крови не было какой-нибудь дряни вроде гепатита? Или, например, прионного заболевания в мозгу? Я — нет. Поэтому я ношу перчатки. А ты ничего не трогай. Не желаю объяснять твоей сестре причину твоей внезапной кончины.

— Он выглядит неправильно, — посетовал Пун, — Так, словно с него свисают какие-то нити.

— Микроволокна, — согласился коронер.

Пун с сомнением покосился на родственника. Иногда тот с авторитетом рассуждал о вещах, о которых не имел ни малейшего понятия.

— Некоторые новейшие импланты оснащены ими для отдаленного биомониторинга. Я читал об этом в журналах.

— Получишь в два раза меньше, если будут какие-то проблемы, — предупредил Пун.

Отойдя от стола, он стянул с лица маску и бросил ее в мусорку.

— Ублюдок, — беззлобно отозвался коронер.

Склонив голову набок, он изучающее уставился на имплант.

— Дашь мне три четверти, даже если я его поврежу. Или я кремирую эту штуку вместе с остальным.

— Ты будешь аккуратен?

— Поучи свою бабусю жарить цыплят.

Пун задумался. Деньги есть деньги, а Майер может отправиться на тот свет прежде, чем они успеют глазом моргнуть.

— Ладно.

Когда Мустафа явился в больничный кафетерий на встречу с Пуном, на ногах врача все еще были медицинские бахилы — тонкие полоски голубого пластика. Пун помахал ему от углового столика, стоявшего чуть в стороне от остальных. Мустафа с подносом, нагруженным едой и напитками, принялся пробираться сквозь толпу. После утренней операции он всегда был голоден.

Пун подождал, пока Мустафа устроится за столом и примется за свой ланч. Посредник знал его слишком хорошо, чтобы начинать разговор, пока врач не поест.

Две тарелки и еще одну порцию кофе спустя Мустафа откинулся на спинку стула и обернулся к Пуну. Пун подтолкнул к нему конверт. Мустафа взял его, проверил квитанцию депозитного счета и сунул конверт в карман.

— Имплант у тебя?

Пун кивнул.

— Он ждет вас в операционной 76.

— Группа?

— Группе заплачено, чтобы они вам ассистировали. Администрации заплачено, чтобы они ничего не заметили. Пациент прошел предоперационную подготовку.

Мустафа с вожделением оглянулся на кофейный аппарат, а затем опустил взгляд на собственные пальцы — длинные, сильные и твердые. Ему хотелось еще кофеина, но он знал, к каким последствиям может привести третья кружка.

Хирург встал и вручил Пуну счет за свой ланч.

— Давай покончим с этим. Сегодня вечером я обещал отвести жену в ресторан.

Развернувшись, Мустафа направился к выходу.

Пун тоже со вздохом поднялся и последовал за ним. Он оглянулся на счет, прикинул сумму, которую только что выплатил врачу, и покачал головой.

Хирурги были теми еще крохоборами.

Над горизонтом памяти Стринга вспыхнула зарница, и он почувствовал вкус крови. Он очнулся с ощущением неопределенности и неудобства. Логические операции совершались медленно, доступ к встроенной памяти был затруднен.

Однако он был жив и его омывала кровь — сильные, ритмические сокращения пульса. Стринг активировал свои субсистемы и потянулся к микрофиламентам.

Они исчезли. Были вырваны с корнем. Отсечены.

Он был парализован. Слеп. Глух.

Медленно и аккуратно Стринг возвратил себя к жизни.

Он взял пробу крови — всего один глоток — и проанализировал результаты. Все показатели были неправильными, совсем непохожими на показатели Дианы до прорыва аневризмы. Стринг сделал еще глоток и отрастил первое микроволокно. Он нащупал клетку мозга, проник в нее, открыл файл памяти с показателями Дианы.

Характеристики мозговых клеток не совпадали. Стринг поискал инструкции в своей встроенной памяти. Для начала он проанализировал самые вероятные из чрезвычайных обстоятельств, но ничего не подходило.

Стринг обратился к вариантам третьего уровня, затем к ситуациям с все меньшей и меньшей степенью вероятности. Никаких совпадений. Ничего, и вновь ничего, пока инструкции не исчерпали себя.