Роза Сергазиева - Дубль-человечество

Опять же Герман рано утром вызвал такси. Трое друзей спустились на эскалаторе на узкую, подземную платформу, где влились в толпу спешащих натов. Горожане подбегали к краю площадки, заскакивали в остановившуюся машину и уносились в тоннели. Кстати, народу для утреннего часа пик, на взгляд землян, привыкших толкаться в переполненном московском метро, оказалось не слишком много. Как объяснил позже Маркус (он разговаривал с гостями лишь убедившись, что посторонние не слышат), люди покупают или снимают квартиру в башнях поближе к месту работы и добираются пешком. Наиболее удобный вариант – жить в том же доме, где расположен офис, или выполнять задания удаленно, используя цифровые технологии.

Коммуникатор Маркуса пискнул в руке, на экране загорелись зеленым цифры «93» – сообщение о том, что заказанная машина прибыла на платформу. Маркус поискал глазами и увидел в дальнем конце автомобиль с теми же цифрами на дверце. Друзья закинули рюкзаки в багажник, заняли места в салоне, и машина сорвалась с места. На этот раз не пришлось даже вводить в навигатор пункт назначения – маршрут указали в момент заказа.

Через 20 минут, стрелой пролетев по лабиринту подземных тоннелей, машина «причалила» к бортику очередной площадки. Пассажиры покинули салон, переместились на эскалатор и поднялись наверх, в здание вокзала. У табло их поджидала Винни, точно так же экипированная в черное с головы до пят. Только вместо кроссовок девушка предпочла надеть всепогодные туристические ботинки. Винни протянула друзьям купленные по своему идентификатору билеты – для оплаты расходов решили не пользоваться карточкой Маркуса, которая выдаст его местоположение. Куратор из Департамента обороны, конечно, в курсе, что агент под прикрытием пересек границу миров, и ждет прибытия подчиненного в офис. Начальство и дальше должно оставаться в неведении относительно реальных перемещений Маркуса.

Друзья, воспользовавшись галереей, проходившей над железнодорожными путями, нашли нужную платформу. По указателям на асфальте определили место остановки именно их вагона. Показавшийся вскоре поезд бесшумно вкатился под стеклянный купол здания. Посадка-высадка производилась стремительно, двери вагонов распахнулись одновременно на две стороны: через одни выходили те, кто приехал в Доминат, через другие – те, кто только отправлялся в дорогу. Новые пассажиры еще не успели найти свои места, как состав мягко приподнялся над рельсами и помчался дальше: чтобы сохранить высокую скорость движения на всем маршруте, требовалось до минимума сокращать время остановок.

До северного побережья компания «кромонатов» (как в шутку назвал команду Никита) доберется только к вечеру. Предстояло пересечь из конца в конец три Кантона и сделать одну пересадку. Друзья заняли кресла в центре вагона, расположившись лицом друг к другу. Наклонив головы, чтобы говорить тихо, Агафонов, Винни и Маркус продолжали повторять детали плана. Изучали в который раз схему участка, маршруты подхода к дому, репетировали реплики – на случай неожиданного столкновения с охраной, разрабатывали варианты ответных действий, если возникнет непредвиденная ситуация. Плюс перебросили в коммуникатор Никиты, которым предусмотрительно вооружил землянина Герман, информацию, хранившуюся в файлах у Винни и Маркуса.

– Почему вы пользуетесь одновременно коммуникатором и идентификатором? – принялся послушно нажимать кнопки на панели Никита. – Не проще ли объединить функции в одно устройство?

– Так сделано намеренно, – Маркус достал из кармана оба своих средства связи. – Коммуникатор, – поднял правую руку нат, – предназначен для общения граждан друг с другом, а идентификатор, – помахал левой рукой Маркус, – для контактов с государством и другими юридическими лицами, той же сферой услуг, например, или с банками. Таким образом, защищены права граждан на личную жизнь. В неё никто не имеет права вмешиваться. Это уголовное преступление.

Илья в общем обсуждении участия не принимал. Непосредственно на месте в их маленьком отряде командовать предстоит Никите. Собственную «роль» Перегудов выучил, ночь напролет выслушивая наставления Агафонова.

Поэтому Илья с любопытством рассматривал соседей по вагону – впервые у землянина появилась возможность понаблюдать за натами, занятыми обыденными делами. Пассажиры, приготовившись к долгому путешествию, активировали коммуникаторы. Те, кто сидел у окон, прикладывали аппараты к стенке вагона. Те, кто оказался ближе к проходу, к подлокотникам кресел. Перед глазами в воздухе засветились «экраны», позволяя продолжить прерванную работу. Другие пассажиры надели на глаза очки с толстыми заушниками. По тому, как двигались пальцы, словно переворачивали страницы, Илья догадался, что люди читают цифровые книги. Кто-то из владельцев очков улыбался – значит, устройства позволяли смотреть и фильмы.

Прозвенел колокольчик, отъехала в сторону межвагонная дверь, в салон вошли два стюарда, толкая перед собой вместительную металлическую тележку с прозрачными створками. Пассажиры принялись выключать коммуникаторы, нажав кнопку на заушнике, снимали очки. Товары из тележки расхватывались на лету. Поезд покинул Доминат рано утром, не каждый успел позавтракать, кто-то уже снова проголодался. В вагоне запахло свежесваренным кофе и подогретым хлебом.

Не отказались от перекуса и «кромонаты» – между креслами на столе появились четыре пластиковых стаканчика, на бумажной тарелке – пирожки с картошкой и малиной (сладкое – для дамы). Илья, подхватив горячий напиток, вновь вернулся к прерванному занятию. Стало шумно: поглощая бутерброды, люди отложили в сторону компьютеры и электронные книги, и, отдыхая, перекидывались друг с другом ни к чему не обязывающими замечаниями. Но чувствовалась в этом привычном для пассажиров дальнего следования общении некая напряженность. Причем она казалась настолько осязаемой, что буквально окутывала вагон густым невидимым удушливым облаком. Иногда то там, то здесь раздавался приглушенный смех над чьей-то шуткой, но моментально обрывался. Словно смеяться сейчас считалось неприличным и неуместным.

Тотальный страх и немое ожидание – вот как бы назвал состояние окружающих Илья. Существование цивилизации натов висело на тоненьком волоске. Последняя надежда – ребенок землян. Ильи и Таи.

Тая…

Илья глубоко вздохнул и отвернулся к окну. С головой погрузившись в суету сборов и нервозность бесконечных переездов, Перегудов не позволял себе вспоминать о девушке. Но сейчас снова накатила боль потери. Почему так бездарно он растратил те несколько дней, которые провел рядом с Таей? Вот Олаф, по сути, иноземлянин-инопланетянин, увидел в Илье и Тае некую общность, внутреннее единство. А Илья удовлетворился лишь поверхностным знакомством, поленившись заглянуть в тайные, душевные глубины девушки. На плечи неимоверной тяжестью давила вина. Да, он накрыл Таю собственным телом, когда в дом ворвались военные, но потом позволил Никите увезти себя в Москву и целых два месяца бездействовал. Хотя надо было начинать поиски немедленно. Столько времени потеряно. Время – холодная, бесчувственная, необратимая константа. Например, можно воспользоваться ластиком и исправить ошибки на эскизе, или поступить еще радикальнее – порвать холст и начать рисовать портрет заново, добиваясь схожести. Но не возможно вернуться на полгода назад, чтобы исправить совершенные ошибки. И сейчас, в том числе и по его вине, Тая одна. Беременная. В незнакомом, враждебном мире.