Стас Иванов - Организм 2.0

Не ожидав, что местные купятся, воодушевившись, Долин продолжил самозабвенно разливаться о том, какие трудности ему пришлось преодолеть на пути к Москве, как техник вдруг оттолкнул мышку и закрыл экран ноутбука.

— Все бесполезно, – сообщил он. – Испытуемый либо под транквилизаторами, либо прошел курс спецподготовки. Он уже полчаса успешно обманывает детектор. Простите, что не заметил этого раньше.

— Вот даже как, – притворно удивился Салищев. – И что заставило вас так думать?

— Двадцать лет опыта, – ответил техник. – Частота сердечных сокращений испытуемого ровна тридцати пяти ударам в минуту. Она изменялась, но незначительно. Потоотделение в норме, зрачки расширены, их размер статичен. Я бы предположил, что он принял успокоительное, но слишком гладко говорит и пока ни разу не притронулся к воде. Вероятно, чтобы избежать физиологических реакций на ложь, он использует какие‑то психические практики. Самогипноз или какой‑нибудь из видов транса – точно не могу сказать. А чтобы программа показывала хоть что‑нибудь, он напрягает мышцы тела.

— Так–так–так, – постучал пальцем по столу Салищев, – значит, вы думаете, что наш гость – опытный разведчик?

— Маловероятно, – покачал головой техник. Обойдя стол, принялся снимать с Долина датчики. – Подготовленный человек легко бы прошел тест. Это же работа хорошо тренированного любителя. Он смог бы обмануть любого менее опытного экзаменатора, но, к несчастью, нарвался на меня.

Когда техник закончил паковать в чемоданчик свои приборы, Салищев сказал ему:

— Спасибо, вы нам очень помогли.

— Да будет вам, Максим Борисович. Толку от меня и моей машинки – ноль.

— Не прибедняйтесь. Отсутствие результата – тоже результат. Человек не способен не взаимодействовать с окружающим миром. Когда кто‑либо молчит в ответ на вопрос или пытается соврать, он также раскрывает о себе кое–какую информацию. – Салищев внимательно уставился на Долина, тот изобразил улыбку. – Мы вот, например, выяснили, что наш гость не так прост, как хочет казаться.

Когда техник удалился, майор схватил налитый Долину стакан воды. Его глаза лихорадочно блестели, он вдруг стал очень возбужден. Глотнув воды, Конаровский констатировал:

— Значит, Алексей, гибель валаамской общины целиком твоя вина.

— В некоторой степени моя, – не стал отпираться Долин. Видя, что майор ждет, он продолжил: – В любом случае, если бы протисты нашли нас зимой, сбежать не смог бы никто. Так что моя оплошность спасла общину от полного уничтожения.

— А ваш глава не смог организовать адекватные меры защиты, потому и погиб, – заключил майор.

— Адекватные меры? – чувствуя раздражение, переспросил Долин. – Игорь очень многое сделал для защиты острова.

— Видимо, недостаточно много.

— На нас напал не обычный враг. Когда вы столкнетесь с эволюционировавшими протистами, вы поймете, насколько они опасны. Когда они прорвутся в небоскребы, вам не уцелеть. У вас нет путей отхода.

— Если они смогут прорваться, – поправил гостя майор.

Долин с расстановкой повторил:

— Когда они прорвутся. Вас не спасет ни ваше оружие, ни ваша подготовка. В каждом небоскребе по десятку лестниц и куча лифтовых шахт – как бы надежно вы не обороняли все слабые точки, тип два обязательно найдет в вашей защите брешь. Которая не такая уж и крепкая. Раздай вы всем оружие, может, в случае прорыва и смогли бы отбиться, но оружие у вас носят только коменданты. А это по три–четыре человека на лестницу и этаж. Что, боитесь мятежа? Или что кто‑нибудь спятит и начнет палить во всех подряд? В наше время свихнуть ой как легко. – Долин скрестил на груди руки. – Можете и дальше рассказывать вашим людям байки, что они в полной безопасности, но я то представляю, что значит эволюционировавший мертвец. Я сталкивался с ними и изучил их возможности. Тогда как ваши люди только–только начали догадываться, что враг начал меняться.

Салищев и майор озабоченно переглянулись. Майор заерзал на стуле, Салищев принялся быстро и нервно постукивать пальцем по столу, словно набивал морзянкой послание.

Решив больше ничего не утаивать – прикинуться простачком все равно не получилось, – Долин пошел в открытую:

— Получается, вы знаете о типе два, – констатировал он. – Почему скрываете эту информацию от людей? Боитесь, что они выйдут из‑под контроля? Утратят веру в победу? – Алексей попытался поймать взгляд Конаровского, но тот уставился в стол. – Так же, как ее утратили вы, майор? Говорят, вы хороший солдат, вы не можете не понимать, что вы проигрываете в этой войне. Поэтому вы подсели на… что вы там принимаете? Стимуляторы? Амфетамин, мефедрон, риталин, какая‑нибудь еще гадость? Потому что знаете, что обречены? Враг становится только сильнее, а вы несете потери. Пять тысяч погибших за пять лет. Значит, в среднем вы теряете около трех человек в день. Трех прекрасно обученных солдат. А сегодня вы, похоже, лишились целой группы. Сколько в ней было бойцов? Десять? Двадцать? Тридцать?

— Мы хотя бы не прячемся, а сражаемся, – слабым голосом возразил майор.

— А толку? – продолжил наседать на него Долин. – В день вы убиваете двести пятьдесят протистов, и что дальше? Стало их меньше? Сильно вам помогло ваше оружие? Вы вообще отдаете себе отчет, кто на самом деле ваш враг? Ваш враг – это не зараженные, а паразит. Калашников против него бесполезен. Так же, как он бесполезен против лесного пожара или наводнения. Пуля неспособна остановить стихийное бедствие.

— Полегче, молодой человек, – с угрозой попросил Салищев. – Мы понимаем, что вы хотите сказать. Ваша община выбрала путь бегства и адаптации, наша – путь сопротивления. Не вам осуждать наш выбор, ибо ваш оказался неправильным.

— Эволюция идет разными путями, – заставив себя успокоиться, философски заметил Долин. – Некоторые виды предпочитают приспосабливаться, другие вырабатывают средства борьбы.

— Пассивное приспособленчество не поможет истребить зараженных, остановить пандемию и возродить популяцию гомо сапиенс.

Долин пожал плечами.

— Кто знает, какой путь верный. Природе все равно, как выживают ее создания – убегают, пытаются приспособиться к угрозе или противостоять ей. Не она выбирает, как нам выживать, а мы сами. И только время может показать, какой выбор и путь был правильным. В конечном итоге, единственным верным путем оказывается тот, который помог выжить.

Губы Салищева изогнулись в ироничной улыбке.

— И именно ваш путь пассивной адаптации привел вас к нам за помощью.

Долин откинулся на спинку стула, сцепил пальцы на животе.