Журнал «Если» - «Если», 2002 № 03

Перед выдумкой Ромеро-сценариста надо снять шляпу, правда, у нее оказался такой мощный потенциал, что в какой-то момент от «ствола» обычного фильма ужасов стал ветвиться более сильный побег социальной сатиры. Конечно, чуть ли не каждый эпизод фильма был построен по законам «саспенса» — нагнетания напряженности: мертвецы появлялись из самых неожиданных мест, липли к стеклянным стенам, толпами набрасывались на героев (одному даже пришлось ампутировать руку). Масла в огонь добавляло появление банды «диких ангелов» на мотоциклах, которые на поверку оказывались еще большим злом, чем живые покойники. Но к середине фильма на лице зрителя все чаще появляется ироническая улыбка. Во-первых, такую реакцию вызывала сама четверка осажденных, забывшая о страхе и в потребительском экстазе опустошавшая прилавки. Во-вторых, еще больший комический эффект порождало внедрение изувеченных ходячих трупов в кричаще-яркую, сияющую стихию потребления: мертвецы пытались взобраться по идущим вниз эскалаторам, стаскивали с вешалок модные шмотки, сталкивались нос к носу с такими же «деревянными» и бесчувственными манекенами. Ромеро, однако, и этого показалось мало — он пустил в фонограмме издевательски-ироническую музыку, после чего фильм приобрел стилистику трагифарсов Кубрика или Бунюэля.

В Турине, встретившись с режиссером на презентации книги о его творчестве (в Италии о кинофантастике пишут на удивление много), я попросил рассказать поподробнее, как родилась эта блестящая аллегория «мертвого потребления», «потребительского ада». К моему удивлению, Ромеро вежливо улыбнулся и фактически ушел от ответа: «Я не думал ни о каких аллегориях. Мне и Дарио Ардженто (соавтору сценария — Д.К.) показалось занятным, если столкновение с мертвецами произойдет в огромном магазине, где можно использовать много всяких вещей. Мы снимали в настоящем торговом центре, в Пенсильвании, и в основном все рождалось прямо на съемках, как импровизация».

В 80-е годы, когда жернова постмодернизма перемололи зерна социально-ангажированного кино в жанровую «муку», фильмы Ромеро не стали исключением. «Жуткое шоу» (1982) — это чистая пародия на комиксы-«страшилки», с черным юмором в духе «Монти Пайтона», причем снятая по сценарию Стивена Кинга. Некоторые новеллы этого фильма-сборника действительно забавляют. Например, в одной из них («Одинокая смерть Джоди Берилла») главную роль играет сам С.Кинг, по ходу дела покрывающийся буйной растительностью космического происхождения. Другие не кажутся ни смешными, ни страшными, однако важно, что стиль и формат таких новелл стал основой для «Баек из склепа» — популярного телесериала, исполнительным продюсером которого в 1984 и стал Ромеро.

Нельзя, впрочем, сказать, что как сценарист и режиссер он опускается до уровня имитатора и пародиста. В «Рыцарях на колесах» (1981) Ромеро решается на довольно рискованный шаг, объединяя в одном сюжете романтическую мелодраму и трюковой мотоциклетный «фильм действия». Историю о мотоциклетном цирке, артисты которого наряжаются в средневековые доспехи и устраивают в современной Америке турниры в духе короля Артура, по форме нельзя считать фантастикой, но по сути это такая же фантазия на тему экстремального спорта будущего, как и «Роллербол» Н.Джисона, только гораздо более светлая и романтичная.

А вскоре настал черед и для нового сиквела «Мертвецов». Понимая, что игра по правилам сиквела требует буквального повторения всех удачно найденных героев, приемов и ситуаций, Ромеро снова вывел на авансцену элегантную блондинку (теперь это была ученая-биолог, которую сыграла актриса Лори Кардилл) и ее чернокожего защитника (пилот-вертолетчик — Терри Александер). Савини не пожалел латекса и пищевых красителей, чтобы даже самый дальний участник массовки выглядел настоящим трупом. Последним оплотом живых в борьбе с ходячими мертвецами стали гигантские катакомбы — бункер Пентагона, построенный на случай ядерной катастрофы.

Осада этого подземного убежища выглядела бы полным подобием заурядной компьютерной игры, если бы Ромеро не усложнил интригу, введя в сюжет нового героя — «безумного профессора» доктора Логана (Р.Либерти). Действуя в традициях исконной голливудской кинофантастики, Логан начинал серию экспериментов над захваченными в плен зомби и доказывал, что кровожадного каннибала можно «перековать» в послушный и не агрессивный живой труп. Эпизоды этой «перековки», когда похожего на питекантропа мертвого сержанта американской армии «доводят до ума», активизируя его интеллект и память с помощью «игрушек» — телефона, аудиоплейера и даже пистолета — пожалуй, лучшие в картине.

Но, в принципе, и герои, и события во втором сиквеле кроились по унифицированным лекалам постмодернизма. Лучше всего это видно на примере главного противника гуманистов-ученых — истеричного солдафона капитана Родеса (Джо Пайлэто), которого с большой натяжкой можно назвать критическим выпадом в адрес военных. Вне всякой логики и здравого смысла капитан убивал профессора Ланга и терроризировал других ученых, чтобы в конце концов принять страшную смерть от рук и зубов зомби (на съемках этого эпизода под его одежду запихнули целую охапку свиных потрохов).

Творческая практика Ромеро на стыке 80-х и 90-х сильно напоминает качели. В 1988-м он ставит для американской компании «Орион» фантастический триллер по роману М.Стюарта «Обезьяна во всем блеске» — далеко не массовидную картину, где любопытная научная подоплека (решение проблем парализованного больного с помощью телепатии) сочетается с виртуозной «игрой» маленькой обезьянки-капуцина: поначалу она становится идеальной сиделкой для героя, но вскоре, повинуясь его подсознательным командам, начинает творить злодеяния, а потом и вовсе стремится подчинить хозяина своей воле. «Орион» настоял на счастливой концовке фильма, но и в этом варианте картина производит впечатление занимательной и мастерски срежиссированной фантастики. Зато «двухэтажный» хоррор «Два глаза зла» (1989), модернизированная экранизация рассказов Эдгара По, снятая в Италии, откровенно разочаровывает. Ромеро и Д.Ардженто, каждый из которых снял в этом фильме по одной новелле, пытаются превзойти друг друга в нагнетании ужаса и эстетизации кошмара, но смотреть первого просто скучно, а второго — еще и смешно. В начале 90-х Ромеро экранизировал столь почитаемого им С.Кинга («Темная половина»). Известный голливудский актер Т.Хаттон смог одновременно играть и положительного героя, писателя Тэда Бомонта, и его негативное «я» — убийцу-маньяка Джорджа Старка. Уверенную, профессиональную постановку можно было считать удачей, но в мейнстриме, на фоне более богатых блокбастеров, фильм потерялся, а элитарный зритель посчитал его слишком пресным и заурядным.