Филип Фармер - Ловец душ

— Деннис-то уж точно не сгорел! Он, то есть Вестерн, мог убить Джонса, чтобы не оставить ни одного свидетеля. Джонс мог быть. А точнее, был тем единственным, кто знал всю подоплеку дела.

Взрыв произошел в 23.16 в гараже дома, принадлежавшего Джонсу, в небольшем поселке Минерва-Хиллз к северо-востоку от Альтадены в Калифорнии. Услышав грохот, все соседи высыпали на улицу, но не заметили ни отъезжающих машин, ни подозрительных незнакомцев. Что говорило о том, что Вестерн-Деннис и Джонс убрались до того, как бомба взорвалась. Лангер послал в поселок целую толпу детективов, которые в течение двух недель прочесывали всю округу, расспрашивая всех и каждого, в надежде найти хотя бы одного человека, который видел что-нибудь подозрительное. Но все было напрасно никто ничего не видел, никто ничего не заметил.

Тогда Лангер запустил машину самой грандиозной по массовости в истории Соединенных Штатов охоты на человека.

Каждый полицейский участок в стране располагал отпечатками пальцев, снимками сетчатки глаза и записями голосов Денниса и Джонса, а также подробными описаниями их внешности и манеры поведения. Их разыскивало даже ФБР, несмотря на то что официально они обвинялись не в преступлениях против государства, а шли по уголовному делу. ФБР действовало по приказу президента, единственного человека, которого Лангер информировал о своих подозрениях. Кроме официальных органов, сенатор задействовал еще тридцать два частных детективных агентства.

Но ориентировки, разосланные по всей стране, не содержали ни малейшего намека на то, что Деннис может оказаться Вестерном. Об этом знали только трое: Лангер, Карфакс и президент США.

К концу месяца поисков, когда результат их представлял большой и круглый ноль, Лангер заказал на телевидении получасовую передачу по всем десяти главным каналам, в которой были показаны фотографии Джонса и Денниса, даны описания их особых примет и была объявлена награда в миллион долларов за любую информацию об их местонахождении.

— На это клюнет самый фанатичный вестернит, — усмехнулся сенатор.

— А я вот не так уверен, как вы, — возразил Гордон. — Вестерн может пообещать гораздо больше чем деньги — бессмертие.

— А как он это сделает без МЕДИУМа?

Карфакс замер, забыв, что зажег спичку, собираясь прикурить сигару, и вспомнил о ней только тогда, когда она обожгла ему пальцы. Он выругался и ошалело посмотрел на Лангера:

— И как я раньше об этом не подумал!

— О чем?

— Где бы он ни был, он не будет сидеть сложа руки и ждать, пока копы до него доберутся. Он понимает, что рано или поздно его вычислят. Но если он больше не будет к тому моменту Деннисом, то кто сможет его опознать? И как заставить нас поверить, что он вообще никогда не был Деннисом? Он построит другой МЕДИУМ и осуществит переселение!

— Звучит весьма правдоподобно, — кисло признал Лангер. — Но как знание этого может помочь нам в наших поисках?

— А вот как: мои прежние розыски в "Биг Сур Центр" дали мне список определенных электродеталей, типов микросхем и прочего оборудования. Да, МЕДИУМ из «Мегистуса» сгорел, и большинство его частей расплавилось до неузнаваемости, но по меньшей мере четверть из них можно идентифицировать. Сложите эти два списка вместе и вы получите представление (хотя бы частичное) о конструкции МЕДИУМа. Конечно, этого недостаточно, чтобы его воссоздать, но зато мы будем знать по крайней мере половину тех деталей, которые необходимы Вестерну. Да, ему же понадобятся большие вакуумные трубки, которые обычно не используются в быту! Так вот: вам нужно затребовать информацию из магазинов электротоваров США и, пожалуй, Канады, о всех проданных ими товарах примерно где-то с момента исчезновения Вестерна. Пропустите их отчеты сквозь компьютер, и он даст вам ответ, где все интересующие нас детали пересеклись. А дальше — вы идете по этому адресу и находите там Денниса. То есть Вестерна.

— А вы подумали, сколько это потребует времени и денег?

— Я знаю, как уже пострадал ваш личный счет, — ответил Гордон. — Но ради такой цели вы можете обратиться за помощью к правительству. Президент, думаю, сумеет выбить под это хоть сколько-то.

— Надеюсь. Но провестернистски настроенные конгрессмены могут обратить на это внимание и начнут задавать вопросы. А если Вестерн каким-то образом узнает, что мы затеваем, он опять запутает следы.

— Но вы же не откажетесь от такого шанса наконец-то прижать его!

— Конечно, не откажусь, — улыбнулся сенатор и поднялся. — Мне срочно нужно позвонить президенту. Извините.

Он вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.

Так как он собирался говорить по прямой связи, Гордону ничто не мешало воспользоваться междугородной. И он набрал номер своей квартиры в Бусирисе. После третьего гудка Патриция подняла трубку.

— Извини меня, Пат, — начал он, — но я был слишком занят, чтобы перезвонить тебе утром. Мы с Лангером зачищали хвосты. Неофициально. Ты же знаешь, я у него вроде доверенного лица. Ну что там у тебя случилось?

— Ничего, кроме того, что я по тебе ужасно соскучилась. И я хочу еще раз от тебя услышать, что ты вернешься домой не позже чем через две недели.

— Теперь я уже в этом не так уверен, как раньше, — после секундной паузы признался он. — Ситуация может резко измениться в любую минуту.

— Ты имеешь в виду. поиски этих двоих — Денниса и Джонса?

— Ты же знаешь, что я не могу обсуждать эти темы по телефону.

— Ах, извините! Мне очень жаль…

— Что-то я не слышу в твоем голосе раскаяния, — перебил он ее.

— Потому что я хотела сказать, что мне очень жаль себя. Я ужасно скучаю по тебе и чувствую себя брошенной и никому не нужной. Поэтому я вступила в женскую лигу борьбы за право голоса и записалась на лекции по искусству. Еще я много читаю, смотрю телевизор, завела себе несколько друзей… То есть я хотела сказать — подруг. Но мне всего этого мало. Когда подходит время ложиться в постель, мне слишком хорошо становится понятно…

— Что тебе не очень-то хорошо, — закончил за нее Карфакс. — А может, тебе лучше приехать сюда, в Вашингтон? Здесь мы, правда, будем видеться тоже не очень часто (я работаю по восемнадцать часов в день, а то и поболе), но ведь хоть иногда лучше, чем вообще не видеться! И много лучше, чем быть так далеко друг от друга.

— Нет, так будет еще хуже, — возразила она. — Тем более что'Вашингтон мне не нравится.

— Не буду тебя уговаривать. Если все пойдет так, как задумано, то, возможно, мы уже очень скоро сможем встретиться, чтобы никогда больше не разлучаться. Мы заживем нормальной жизнью, как все нормальные люди. Особенно если мне удастся найти место учителя. Сейчас-то моя репутация, после всех прогулов, слегка пострадала, но, думаю, уж на то, чтобы меня реабилитировать в этом плане, у Лангера хватит влияния!