Михаил Тырин - Синдикат Громовержец

Пакля успел обронить только растерянное "Ай!" - и замер с нелепо расставленными руками. Он мог бы завопить, заверещать, позвать бойцов, но не решился на это. Потому что перфотрон теперь смотрел ему в живот.

Последнее вышло у Кирилла случайно. Он, конечно, не собирался расстреливать Паклю, подобное даже в голову не приходило. Он просто повернулся в его сторону - ну и оружие тоже повернулось.

Пакля выглядел жалко. Вся его новоприобретенная спесь растаяла как дым. Впервые за много дней он почувствовал себя беззащитным, голым. Впервые он по-настоящему испугался. Потому что на узкой дорожке между заброшенными постройками он был один против вооруженного и, видимо, злого Кирилла. Все могла решить одна секунда. Близнецы, которые паслись где-то неподалеку, могли не успеть прийти за эту секунду.

Но Кирилл не собирался стрелять. Он опустил перфотрон и произнес безо всякого выражения. - Вот так... чик - и готово.

Пакля, уловив в этих нечаянных словах какую-то угрозу, всхлипнул и бросился бежать. Некоторое время его грязный пиджак мелькал среди строений.

Кирилл быстро стряхнул оцепенение, развернулся и быстрыми шагами отправился обратно в город. Он свернул с тропинки, где его легко могли найти, и двинулся напрямик - через заброшенную промышленную зону.

Все-таки, не зря говорят, что нет худа без добра. Теперь у него появился убедительный повод, чтоб повидаться с Машкой.

* * *

Пакля прибежал на живодерню в страшном смятении. Именно сегодня, когда синдикат "Громовержец" собирался впервые потрясти Узловую, произошло это умопомрачительное событие с Кириллом и застреленной собакой. Пакля просто не мог удержать это в себе, поэтому с ходу выложил новость Поршню и Пельменю.

- У него такая же пушка, как те, что у близнецов! - с горячностью убеждал он. - Я же знаю, как стрелять из нее, я же сам пробовал...

- Да ты успокойся, - посоветовал Поршень. - На вот, глотни микстуры.

Пакля жадно опустошил предложенный стакан "Анапы" и несколько секунд простоял с закрытыми глазами. Потом закурил, перевел дух. "Микстура" чуть-чуть успокоила, расслабив и тело, и душу.

- Что ж делать теперь, а? Откуда у Киры все это... и автомат, и та летающая хреновина... Где он взял?

- Да не трясись. У нас - два бойца и целое стадо кошмариков под землей, - равнодушно проговорил Поршень. - А ты из-за какого-то Киры весь соплями истек.

- А-а! Ничего себе "какой-то Кира"! А если окажется, что у него тоже и десантники, и все остальное?

- А если б у него что серьезное было, - так же спокойно продолжал Поршень, - ты бы первый это на своей заднице узнал. Но ни хрена у него нет, поэтому он ходит и помалкивает. Осядь, в общем. Разберемся и с Кирой.

Пельмень пока только беспокойно прислушивался к разговору. Но вот он услышал, что придется вдобавок ко всему разбираться с вооруженным Кирой. Он тут же подал голос:

- А как разберемся?

Пакля сначала только мельком взглянул на Пельменя, но вдруг вытаращил глаза.

- Что это с тобой?!

Пельмень был абсолютно лыс. Его свежевыбритая голова отливала трогательно беззащитной синевой.

- Ну как... - он скромно потупился. - Вы ж сами говорили, чтоб прибарахлился, фасон чтоб сделал...

- Ну? А бошку-то сбрил зачем?

- Ну как... - смущение Пельменя удвоилось, он покраснел, взялся за ухо. - Ну чтоб был похож на крутого.

- Знаешь, на кого ты похож? На жирного придурка, который постригся, чтоб стать похожим на крутого.

- Почему на придурка, - сразу обиделся Пельмень. - А вот, - он тронул себя за штанину, - костюм еще спортивный купил.

- Костюм, - нервно рассмеялся Пакля. - Сдается мне, этот костюм еще твоя бабка зимой поддевала, чтоб не мерзнуть.

- Почему бабка? - Пельмень стал мрачен. - Никакая не бабка. Купил на рынке... чистая шерсть, между прочим.

- Интересно, у кого из жирной задницы эту шерсть выдирали?

- Да пусть, - небрежно бросил Поршень. - Все лучше, чем в школьных штанах.

Хмурый Пельмень отошел к оконному проему и принялся глядеть вдаль. Он подумал, что вот у него есть прекрасный повод, чтоб обидеться и уйти домой, подальше от этого синдиката и его операций. И не просто уйти, а сбежать, не оглядываясь, лишь бы не участвовать в поездке на Узловую и всяких ужасных вещах. Но, как обычно, он не решился пойти против коллектива.

- Поршень, - не мог успокоиться Пакля, - что с Кирой будем делать?

- Пока - ничего. Пока другие дела есть.

Спокойствие Поршня было в некоторой мере напускным. На самом деле, его не меньше испугало известие, что в городе появился еще кто-то, владеющий суперсовременной боевой техникой и оружием. Но торопиться с решением он не стал. Проблему стоило обдумать отдельно.

Для поездки на станцию Поршень раздобыл машину - проржавевший, но еще живой "ЕрАЗ"-фургон, на котором несколько лет развозили обеды рабочим леспромхоза. Ключи доверил сосед-шофер, взяв за это пол-ящика вина. Пакля не мог нарадоваться - вот что значит пацан со связями!

Поршень уже прогрел двигатель, и пора было отправляться, но неожиданно вышла заминка с Пельменем. Тот нипочем не хотел ехать в фургоне вместе с близнецами.

- Да-а, - плаксиво говорил он, - вы-то в кабине будете. А я - с этими... А если у них замкнет что-нибудь в башке - куда мне бежать?

- Пойми, дурень, - шипел от злости Пакля, - в кабине нельзя втроем, запрещено. Хочешь, чтоб нас первый же мент за хобот взял?

- Вот сам и лезь в фургон! - капризничал Пельмень.

- Ага! - злорадно сказал Пакля. - А кто дорогу будет показывать? Ты хоть знаешь, куда ехать?

Пельмень не знал. Да и Пакля тоже не знал, но уступать не собирался. Кончилось тем, что Поршень отвел его в сторону и тихо сказал:

- А на хрен Пельменя вообще брать? Что от него проку?

- Не знаю, - пожал плечами Пакля. Странно, но эта мысль в его голову до сих пор не приходила.

- Ну и гони его на фиг. Он так и будет ныть всю дорогу.

- Гнать? - Пакля почесал макушку. - Нет, гнать нельзя. Мы ж с ним уже повязаны. Вместе лазили. Да пусть едет. Пригодится - за пивом сбегать, за сигаретами.

- Ну, дело твое, - пожал плечами Поршень и вернулся в кабину.

Через пару минут стонущего Пельменя удалось загнать в фургон. Пакля убедил его простым способом: сказал, что прикажет близнецам втащить силком и держать всю дорогу за шиворот. Пельмень предпочел влезть добровольно.

Все сорок минут, пока машина прыгала по ухабам, он сидел у дверей, вжавшись в стенку, и не отрывал от близнецов панического взгляда. Но они даже не пошевелились ни разу, просто сидели друг против друга. Сегодня бойцы были в полной форме и экипировке, с оружием. Так захотел Поршень. Он убедил Паклю, что это будет гораздо круче.

- Подумают, что у нас крыша красная, - сказал он.