Михаил Харитонов - Факап

Я уж подумал — всё. Сейчас Борис встанет и уйдёт. Спокойненько так. Я ведь не могу и пальцем пошевелить. Но он сидел. Только устроился поудобнее.

— Ты не понял, — соизволил он, наконец. — Я не собираюсь убегать. Я просто перестану здесь быть. Когда завершится реинтеграция моих энграмм… — дальше он сказал что-то настолько заумное, чего я не смог не то что понять, а даже запомнить.

Но мне было важно не это. Пусть он стал внезапно крут, пожалуйста. Мне что, жалко? Мне нужна была вся имеющаяся у него информация по Надежде, Авроре, Сноубриджу, академику Улитнеру, а также по всем причастным к этой истории. Зря я, что-ли, всё это затеял?

И я открыл было рот, чтобы всё это сказать, но Борис покачал головой, и я заткнулся.

— У нас мало времени, — сказал Левин. — Я отвечу на твои вопросы. Но сперва расскажи, каким образом ты меня освободил.

Я потом думал — почему я его слушался. Но тогда было такое ощущение, что других вариантов нет вообще. Даже вопрос так не стоит — говорить или не говорить. Просто — показать лаксианский ключ и объяснить, что это такое и откуда. Что я и сделал.

И тут в какой-то момент лицо Бориса как будто изнутри осветилось. Никогда такого не видел, честно. Мне даже как-то страшновато стало.

— Не бойся, — сказал Левин, опять каким-то образом угадав. — Я понял: есть подобные мне. Я иду к ним. Теперь спрашивай.

— Ты помнишь Яна Сноубриджа? — решил я зайти в лоб.

— Да. Мне он нравился. Но я не смог ему помочь.

— В чём помочь? — я решил выяснять всё постепенно.

— Он умирал. Я корректировал его, но безуспешно.

— Отчего он умирал?

— Он был болен… — начал Левин, и не закончил. Время кончилось.

День 55

Прекрасный день. Отоспался после вчерашнего, помылся, выкушал биологической смеси — с чипсами, между прочим. Могу себе позволить. Послушал Фрескобальди в бурмистровском исполнении, потом — «Пятницу» из штокхаузеновского цикла. Жаль только, не могу поглазеть в иллюминатор на звезду класса G и планету типа Юпитера. Начал по ним скучать. Увы, вот этого уже не вернуть — станция кувыркается, иллюминатор заклеен. Но мне и так неплохо.

И вот сижу за компом. При нормальной комнатной температуре, между прочим. Потому что вчера я решил климатический вопрос.

Моя самодельная грелка, честно говоря, работала хреновато. И я задумался — а если попробовать найти тот самый аккумулятор, от которого тут всё штатно работало? Потратил на это уйму времени — очень мёрз. И ничего, естественно, не нашёл. Отправился отмокать в силовой узел. И там меня посетила, наконец, разумная мысль.

Я что подумал. Ведь наверняка где-то есть подробный план-схема станции со всеми коммуникациями. Ну да, он вообще-то в компе, а он заблокирован. Но ведь эта схема если зачем-то нужна, так это в случае факапа. А в случае факапа комп может и заблокироваться, и вообще как-нибудь повредиться. Что делать? А то, что где-то должен быть или какой-то резервный комп, или твёрдый носитель. Бумага или плёнка. Скорее всего, в силовом узле, потому что если уж с ним что случится, то вряд ли тут останется кто живой.

Снова перерыл силовой узел. Ничего не обнаружил. Даже отдалённо похожего. Зато под консолью регулятора — я туда раньше не заглядывал, очень уж мала щель, а тут с отчаяния и туда посветил фонариком — нашёл пакет с чипсами. Видимо, уборочная автоматика его оттуда не смогла достать. Как он туда попал — не знаю. Я его оттуда минут двадцать доставал — присох к полу. Чипсы зато оказались вполне годные. Хотя что с ними сделается, они могут, наверное, и полвека пролежать. А может, и век. Химия она и есть химия.

Кстати. Опять же интересная тема. Я когда молодой был, не особо понимал, зачем нужно выпускать эту дрянь — чипсы, солёные орешки, сухарики. И это при том, что продовольственный вопрос решён пёс знает сколько веков назад, а при нынешних технологиях никакая еда не проблема. Ну, допустим, не всякая — малый спинной мозг тахорга можно попробовать только на Пандоре, и то если успеешь его вырезать в первые десять минут после смерти зверя, а потом он разлагается. Но все же понимают, что это такая игра. Если вдруг вокруг этого деликатеса возник бы серьёзный кипеш, его быстро синтезировали бы. Или что нас в лётном кормили тушняком и биологической смесью — это тоже понятно, это в основном ради воспитательного эффекта. Но так-то ведь каждый может хоть каждый день кушать седло барашка, неотличимое от натурального, и запивать это дело бургундским любого года, тоже от натурального неотличимым. А если вдруг вы его от натурального действительно отличите, то считайте, что вы нашли своё жизненное предназначение. Потому что попасть в элиту дегустаторов — это не всем дано. Зато уже если вы туда попали, то у вас будет собственная передача на федеральном канале, человеко-часы на балансе, юные поклонницы и всё такое прочее. Кроме, конечно, нормальной еды, потому что вкусовые сосочки нужно беречь. У меня был знакомый дегустатор, так он вообще из дому не выходил. И питался в основном кашей из проросшего зерна, без приправ, разумеется. Вот он мог настоящее вино отличить от химического. Или мясо от телёнка и автоклавное. Говорил, что из автоклава лучше, вкус ровнее. Ну, я запомнил. Хотя, я считаю, нормальному человеку всё равно, откуда мясо — от телёнка его отрезали или из автоклава вынули. Я вообще не знаю, кто этим заморачивается. По-моему, никто.

И при всём при этом — эти самые чипсы выпускаются в каких-то совершенно неприличных количествах. И кто-то это всё ест — вместо стейков.

Разъяснил мне это дело один старичок. Я тогда числился в действующем резерве и работал врачом на «Селене-9». Врач из меня был так себе, если честно. Но математики — люди тихие, аккуратные, так что ничего существеннее мелкого бытового травматизма не случалось. Это когда очередной гений задумается и налетит носом на стену. Такое бывало, да. А вообще-то моей задачей было приглядывать за двумя молодыми дарованиями, которые вот-вот должны были решить проблему Ефимова-Вайлда, что имело значение для физики сверхмалых расстояний и для всего нашего будущего соответственно. Проблема в итоге оказалась неразрешимой, но я не о том. Я про старичка. Который всю жизнь проработал именно на фастфудном производстве, а на «Селену» его сманил сам академик Кшепетюньский, который «Селену-9» фактически и создал. Сманил специально чтобы снабжать свой питомник талантов особенно качественной дрянью, подобранной индивидуально.

Дедушка объяснил мне вот что. Оказывается, некоторым людям всё время нужно что-то жевать. Ну вот нравится им двигать челюстями, это их успокаивает, развлекает и занимает внимание. Жевать они могут часами. При этом совсем уж безвкусное они жевать не хотят, слишком изысканное тоже будет не то. Им подавай какой-нибудь простой внятный вкус, один и тот же, чтобы на него сильно не отвлекаться. Ну и, разумеется, никому не нужен лишний вес, от которого потом приходится довольно долго лечиться. Так вот, для них-то вся эта дрянь и делается, причём это сложное искусство. Чтобы калорий там не было почти никаких, а вкус был именно такой, какой надо — ощутимый, но ненавязчивый. В идеале это можно для каждого человека подобрать. Например, дедушка делал солёный арахис для самого Ламондуа. Который предпочитал размышлять о нуль-физике в обнимку с пакетиком. По словам дедушки, этот арахис никто, кроме Ламондуа, есть не мог. А наш великий светоч жевал горстями и добавки просил.