Павел Комарницкий - День ангела

Так это правда? Вселенную создал Бог? Она не сама возникла?

Я ощущаю нетерпение Ирочки, и сквозь призрачный пейзаж морока, наведённого внушением, я вижу её близкое лицо.

«Само собой ничего, нигде и никогда не происходит, Рома, на всё в мире есть причины. Вселенная создана из первичной сингулярности путём изменения её параметров, а как — этого и мы не знаем. Не доросли ещё. И не сбивай меня, я устаю»

Яркая вспышка! Гладкая полоса песка, размытая и перемешанная прибоем. Вдоль полосы прибоя торчат из грунта какие-то хилые растения — жизнь уже вышла на сушу. Над головой — ярко-голубое небо, сияющее светило в зените. Как оно называется? Я слышу певуче-щебечущее слово, но в мозгу автоматически всплывает — «Солнце». Понятно…

На сушу тяжело, неуклюже выползает громадная панцирная рыба. Первое позвоночное, выбравшееся на сушу. Шесть опорных плавников упираются, тянут тушу.

Вот. Вот оно откуда пошло. Я вспоминаю нашу, земную историю. Первые кистепёрые рыбы, выползшие на сушу, имели четыре опорных плавника. Поэтому почти все позвоночные на нашей грешной Земле имеют четыре конечности.

«Точно, Рома. У нас почти все позвоночные имеют шесть конечностей»

Яркая вспышка! Густой, синий лес от горизонта до горизонта, с редкими проплешинами полян. Над лесом возвышается высокий скалистый утёс, невдалеке виднеются другие, постепенно переходящие в отроги передового горного хребта, за которым вздымаются к небу снежные вершины.

На утёсе свиты гнёзда, похожие на громадные закрытые корзины, круглые, с круглым отверстием входа. Из большинства корзин выглядывают лохматые головы большеглазых крылатых существ, покрытых мехом, только лицо безволосое. Из одной корзины выбирается маленький, топает к обрыву, неуклюже махая покрытыми пухом култышками. Мать начеку — бросается к нему, как белка, хватает, тащит в гнездо, шлёпая на ходу. Малыш пронзительно визжит, брыкается, усугубляя своё и без того незавидное положение — мать добавляет ему плюх. Вся колония пересвистывается, щебечет, но смысла я не улавливаю. Его ещё нет, особого смысла, это ещё не речь, только сигнальные крики.

На утёс опускается крылатое существо побольше. В руках и ногах у него зажат крупный оранжевый плод, похожий на длинную дыню. Из гнезда к нему спешит самка, груди её налиты — кормящая мать. Она держит в руке острый камень — рубило, надо разделать плод. Надо же, и у них всё началось с рубила…

«Да, Рома. Всё так и началось — долгий, долгий путь от животного до хозяина Вселенной. Мы идём по нему вот уже почти полмиллиона ваших лет»

Только-то? Да мы тут уже полтора миллиона лет назад обтёсывали булыжники, дабы разбивать ими черепа животных, а при нужде — и собственных коллег…

«Вот именно. Переход к хищному образу жизни всегда приводит к таким результатам — вначале вроде бы всё отлично, ведь мясо — высококалорийный корм. Да вот беда — хищники всегда жестоки, они вынуждены быть жестокими. Поэтому убийства себе подобных и каннибализм — обязательные спутники начального этапа становления общества разумных хищников, ведь мясо коллег ничуть не хуже мяса других животных. Масса мозгов, нужных для прогресса, была с чавканьем съедена у костров. Вы, люди, ещё легко отделались. Сэнсэи выбирались из кровавой ямы три миллиона лет»

Сэнсэи? Кто такие?

«Не отвлекай меня. Расскажу по порядку»

Тот же утёс. Или не тот? Да, тот же самый, только теперь ночь. На утёсе царит страшная суматоха. В воздухе кипит бой — какие-то крылатые чёрные твари, очень похожие на грифонов, атакуют колонию, возникая из темноты, как овеществлённый ужас. Мелькают оскаленные клыкастые пасти, страшные когтистые лапы, громадные крылья со свистом рассекают воздух. Счастье ещё, что хищные твари невелики, они не слишком превосходят предков ангелов размерами, и это мне как раз понятно — более крупное существо просто не поднимется в воздух. Обороняющиеся не располагают ни когтями, ни клыками, зато в их руках длинные, острые палки, прообраз копья. Пламя костров освещает эту невероятную картину, которую я вижу ясно, объёмно, даже ощущаю запахи дыма и крови. И ещё яснее ощущаю ярость и страх.

«Вот они, Рома. Демоны, которые преследовали наш вид с древнейших времён. Ночной ужас тысяч поколений наших предков. Они вполне могли стать хозяевами планеты, это доказано нашими учёными, так как обладали зачатками разума. Но они были беспалыми хищниками, и они отстали в развитии. А в таком деле, в борьбе за выживание вида, кто не успел — тот опоздал. И кто знает, если бы не такая борьба, мы и сейчас ещё искали бы среди ветвей дикие плоды, яйца и насекомых. Ведь климат нашей планеты очень мягкий и ровный, у нас не было ледниковых эпох, и эти вот хищные демоны были главным стимулом развития нашего общества на раннем этапе»

Бой закончен. Пронзительно плачут самки, одна в исступлении тормошит гнездо — у неё утащили детёныша. Кругом валяются раненые и убитые, как самцы, так и самки, в отражении ночного налёта участвовали все, способные держать оружие. Но и нападавшие понесли потери — валяются трупы грифонов. На сей раз добыча обошлась летучим хищникам непомерно дорого.

Яркая вспышка! Синий лес объят пламенем, и всё живое спасается бегством. В вихрях горячего воздуха, над пылающим лесом кружатся ангелы.

Да, ангелы. Уже нет шерсти на теле, и сверкают в лучах солнца радужно-белые перья. Вид полностью сформировался биологически.

В руках у ангелочков луки, за спиной меж крыльев приторочены колчаны со стрелами. Я почему-то знаю — стрелы отравлены. Такие вот купидоны. И опять идёт бой.

А вот и противники — из горящего леса, подожжённого ангелочками, вылетают разъярённые грифоны. Ночной ужас тысяч поколений Ирочкиных предков. Только ситуация в корне изменилась. Теперь ангелы являются дневным ужасом и проклятием этих демонов, и уже давно ни один грифон не рискует подняться в воздух днём.

Звенят тетивы луков, и грифоны падают в лес, объятый огнём, где отчаянно верещат их отпрыски, гибнущие в пламени прямо в гнёздах. Нет, это не бой — бойня. Воздушная схватка гражданских самолётов, не имеющих оружия, с боевыми истребителями. Ни один из летучих хищников так и не сумел пустить в ход свои страшные зубы и когти.

Бой закончен. Стихли истошные крики из горящего леса. Очередная колония демонов уничтожена. Скоро, очень скоро на планете их не станет совсем.

Яркая вспышка! В лучах заходящего светила высится на отвесной скале неприступная башня. Неприступная даже для ангелов, сужающаяся на конус, с острым шпилем, похожая на минарет. Ни одного выступа, гладко оштукатуренные стены не позволяют зацепиться крепкими ангельскими пальчиками рук и ног. Стены башни густо усеяны коваными узорчатыми железными люками, с узкими прорезями бойниц в каждом из люков.