Игорь Росоховатский - Гость. Научно-фантастическая повесть

Внезапно робот-наблюдатель зажег сигнал «вижу». Патрульный взглянул туда, куда указывал робот. У самого берега канала из воды высунулась человеческая голова. Сквозь прозрачную воду согласно законам оптики должны были бы видны тело, руки, ноги переплывшего канал человека. Но их не было видно. Только голова и шея.

Нервы у патрульного были достаточно крепкими. Убедившись, что такое же изображение появилось на контрольном экране робота, он подумал: «Неплохая маскировка. Или распыление какого-то вещества в воде, или маскировочный костюм».

Указательным пальцем левой руки патрульный нащупал клавишу карманной рации, нажал на нее, посылая на центральный диспетчерский пункт сигнал тревоги. Он шепотом приказал роботам лечь и сам спрятался за них, продолжая наблюдать за «гостем».

Голова высунулась из воды у самого берега. Появились руки. Они коснулись скользкого бетона и словно приклеились к нему. Извиваясь ящерицей, «гость» пополз по отвесному берегу. Затем он поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону космодрома. Вдали, среди гигантских гидродомкратов, стрел с захватами и ветровыми креплениями возвышался нацеленный в небо острый нос корабля, который мог позволить ему, сигому, преодолеть земное притяжение и выйти на намеченную орбиту.

Юрий шел, думал:

«Нельзя сказать, чтобы я начинал эксперимент наилучшим образом. По логике мне следовало спокойно ждать, пока люди создадут организм-корабль и запустят меня на орбиту. Они бы предусмотрели в корабле каждый винтик, они бы щедро поделились со мной всеми знаниями, нужными мне, по их мнению, для выполнения задачи. Они не хотели дать мне лишь одного — своей сущности, ибо полагали, что это для меня необязательно, «лишняя роскошь». Они бы ни за что не поверили, что без этого «необязательного качества» я не мог бы выполнить той задачи, для которой был создан?

Ради чего я иду на это? Это сидит во мне, толкает и гонит меня вперед? Я принимаю это за проявление своей свободной воли, но так ли это на самом деле? Может быть, и мой выход из-под контроля ученых, и поиски истины, и даже моя любовь к Але — предусмотренный ход, Тщательно рассчитанная программа, заложенная в меня людьми?

Люди создали меня не только для того, чтобы я проник в горловину Вселенной, но и для того, чтобы я, исследовав устройство мира, ответил на вопрос вопросов, на который они сами не могли ответить. Они тысячи раз спрашивали себя: для чего мы мучились, любили, ненавидели, рождались и умирали? Кто-то сказал короче: «Они рождались, мучились и умирали». Для чего? Я могу отмахнуться от этого вопроса. Но тогда я не узнаю: для чего я? Есть ли во всем этом какой-нибудь смысл? Может быть, я пытаюсь найти что-то в хаосе, который сам по себе является ответом, и если я выделю в нем что-то, то выделю это лишь для себя, и только для меня это будет верным? Можно ли найти путеводный луч во вспышке взрыва, состоящего из лучей взбесившихся молекул и атомов? Кто сумеет отыскать главную ноту в галактическом шуме? Возможно, даже мои поиски окажутся неоригинальными и неразличимыми нотами в общем шуме, в хаосе, состоящем из сплошного поиска?

Впрочем, я впадаю в другую крайность. Ведь в шуме морских пучин существует главная повторяющаяся нота. Разве я не убеждался много раз, что даже за очень сложными поступками людей, которые казались случайными и необъяснимыми, скрыты вполне определенные побудительные мотивы? Их оказывалось не так уж много, во всяком случае, ненамного больше, чем букв в алфавите, из которых люди складывают бесконечное количество слов.

Возможно, так и во Вселенной, если исследовать ее не только внутри, но и извне, удастся отыскать несколько основных причин развития, главных стимулов и, держась за них, как за путеводные нити в лабиринте, прийти к единственному ответу? Или же ничего не выйдет, и, дергая за эти нити, я уподоблюсь мухе и еще больше запутаюсь в паутине сомнений?»

Юрий остановился. Неожиданно он почувствовал, что дальше он не сможет ступить и шага, настолько бессмысленной показалась ему вся его затея. Он собрал воедино всю мощь своего воображения и попытался увидеть мир таким, каким он будет там, куда ему предстояло лететь. На него навалилось обжигающее ледяное безмолвие, безразличие которого он хорошо представлял. Страх заморозил его душу. Он впервые испугался, что и там не найдет ответа.

Из оцепенения его вывела новая мысль. Неожиданно он вспомнил одну из самых безошибочных истин, подаренных ему человечеством: «остановка — смерть». Вспомнив это, он снова двинулся вперед.

Он уже полностью овладел собой, когда заметил патрульного и роботов, которые отрезали ему путь к воде.

На помощь к ним бежали другие патрульные со своими роботами.

Через несколько минут Юрий был окружен. Восемь роботов и четверо людей сомкнули вокруг него кольцо.

От здания, в котором находилась служба наводки, спешило несколько человек.

— Юрий Юрьевич, остановитесь! Нам необходимо поговорить! — крикнул через мегафон полковник Тарнов. Однако Юрий, словно и не слыша его слов, шел прямо на роботовохранников, шел так, будто перед ним никого не было.

Роботы бросились к нему, замахали клешнями, пытались изловчиться, схватить его, спеленать в жестких объятиях. Но едва манипулятор робота приближался достаточно близко к цели, его отбрасывала неведомая сила.

Это было странное зрелище. Юрий шел вперед, не сбавляя скорости, а роботы пятились и молотили манипуляторами по воздуху. Раздавался скрежет и треск — не выдержав нагрузки, лопались сочленения манипуляторов.

— Остановитесь, Юрий Юрьевич, или вас уничтожат! — предупредил полковник Тарнов.

И снова Юрий никак не прореагировал на его слова. Он шел напролом в одном направлении — к кораблю.

Прозвучал надрывный вой сирены. Люди бросились в бункера. Ближайший к Юрию робот-охранник повел плечом и протянул вперед правый верхний манипулятор. И все остальные роботы, будто только этого ожидали, тоже повели плечами, протянув вперед свои манипуляторы с зажатыми в них лазерами.

Юрий продолжал идти, как бы не замечая их. Но когда к нему протянулись рубиновые испепеляющие нити, на их пути уже находилось защитное поле. Оно было невидимым, лишь воздух вокруг Юрия словно загустел и стал вибрировать.

Вспыхнул огонь, раздался грохот. Падали срезанные лучами мачты, телеперископы, антенны, рушились башни. Защитное поле оттолкнуло лучи, отразило их, будто зеркало солнечный свет. И они ударили в обратном направлении.

К счастью для людей, сработала автоматическая система безопасности космодрома, и горящие бункера опустились на нижний ярус.