Фрэнк Герберт - Ловец душ

Оленьи следы вели прямо через место недавней катастрофы.

Дэвид стоял на мшистой, кое-где заросшей папоротниками лесной подстилке, просматривая открытое пространство. Несколько раз он бросал взгляды на приведшую его сюда тропу, высматривая какие-нибудь признаки погони.

Но Катсука нигде не было видно.

Мальчик вслушивался в окружающее, но никак не мог услыхать скрипа каменного ножа по дереву. Здесь только ветер шумел в листве деревьев.

Вся каменная лавина пошла в небольшую, слегка закругленную долину, оставив после себя поломанные деревья и перепаханную землю, засыпавшую и небольшой ручей. Правда, поток уже пробил себе узенькую дорожку по склону, вода бежала по вздыбленной земле.

Дэвид совсем уж было решил идти к ручейку, как вдруг из зарослей выскочил молоденький олень.

Какое-то время Дэвид не мог сойти с места, трясясь от страха. Олень же перемахнул через кустарники. Даже дойдя до ручья и погрузив лицо в прохладную воду, мальчик еще дрожал.

Он подумал: «Ну вот я и сбежал.»

30

Вся эта куча дерьма вокруг, что мы, что ФБР, собирается заработать что-нибудь на этом деле. Я же сам только хочу спасти того пацана, а если смогу – то индейца тоже. Мне уже осточертело играться в шерифа! Мой шеф – депутат Дэн Гомпер, предложил мне собрать свою команду, чтобы искать этих двоих. Если этим могут заниматься другие, то куча опытных мужиков, знающих эти леса, смогут заниматься этим лучше. В своем лагере мы не станем разводить костры, так что индеец не увидит дыма и не сможет узнать, что мы идем по следу. Похоже, что работка будет та еще, но мы ее сделаем!

Катсук глядел на законченный лук. Это был чудный лук, на который оставалось натянуть тетиву из моржовых кишок, лежащую у него в сумке. Пропилы на древке он уже сделал.

У него болела грудь и ломило спину оттого, что он долго сидел согнувшись, не меняя позы. Он закашлялся? Почему это стало холодно? Он поглядел на небо. Солнце стояло низко над верхушками деревьев.

Катсук поднялся на ноги и только сейчас подумал о пленнике.

– Хокват! – позвал он.

Ему ответила тишина леса.

Катсук кивнул головой.

«Хокват думает о побеге.»

Индеец опять поглядел в небо. Ворона нигде не видно.

Он думал: «Ворон каждого приглашает идти с ним и стать его гостем, но на следующий день Ворон выступает против своего же гостя и хочет его убить. Так что гости разлетелись по лесу. Сейчас я сам Ворон. У меня есть лук. Теперь мне нужна стрела.»

И вновь Катсук закашлялся. Спазмы вызвали острую боль в груди.

Уже было ясно, куда ушел Хокват. Даже отсюда, со склона, Катсук видел полосу, вырезанную мальчишкой на дереве у звериной тропы.

Новое испытание? – удивлялся Катсук. – Зачем мои духи испытывают меня теперь, когда лук изготовлен? Почему бы им не подождать стрелы?

Он вынул из своей сумки тетиву из моржовых кишок, надел на лук, попытался согнуть его. Его дед подумал о том, чтобы научить внука делать такой лук и пользоваться им. Сейчас Катсук чувствовал, будто дед стоит рядом, когда сам он натягивает лук.

>Это был исключительный лук, воистину божий.

Катсук опустил свое оружие, вгляделся в лес. По шее и груди катился пот. Внезапно он почувствовал себя слабым-слабым. Неужели Хокват наслал на него заклятие?

Он оглянулся на заснеженные вершины. Всю долгую ночь он размышлял: где-то здесь таится Смерть и зовет его с помощью трещотки Ловца Душ. Да, точно, это было заклятие.

Еще раз Катсук осмотрел лес, в котором скрылся Хокват. Тропа манила его. Он мысленно измерил ее длину: по теням деревьев, по пятнам мха. Он ощущал то, как он будет чувствовать ее под ногами: лесная подстилка, корни, камни, болотная грязь.

Мокасины Яниктахт уже сильно протерлись. Сквозь них он мог чувствовать даже сырую землю.

Деревья – Хокват ушел этим путем, пытаясь сбежать.

Катсук громко-громко заявил тропе:

– Это я, Катсук! Тот, кто захоронил Кушталюте, язык сухопутной выдры. Мое тело нельзя расчленить. Ветви величественных деревьев не склонятся над моей могилой. Я снова буду возрожден в доме моего народа. И там будет много прекрасной еды…

Внезапно вырвавшийся из сознания чудовищный водоворот мыслей заставил его замолчать. Он знал, что следует идти за Хокватом. Ему надо спешить по этой тропе, но его охватило оцепенение. Это было заклятье.

Теперь его мысли заполнил образ Тсканай.

Так это не Хокват наслал на него это заклятье, а Тсканай! Теперь Катсук понимал это. Он чувствовал, как она следит за ним. Она уже глядела на него так, как на чужого. А в этот миг она стояла среди благоухания сжигаемых кедровых иголок и читала нараспев древнее проклятье. Вокруг нее торчали вечно-зеленые растения – иллюзия бессмертия.

– Ворон, помоги мне, – прошептал индеец. – Сними с меня эту немочь. – Потом он поглядел на ноги, на коричного цвета кожу мокасин, которые сделала для него Яниктахт. – Яниктахт, сестра, помоги мне.

Образ Тсканай удалился.

Он подумал: «Так может, и заклятье тоже снято?»

Где-то уже в другом месте, своим внутренним ухом и глазом, он видел и слышал, как пенящаяся речка говорит на своем примитивном языке. Он видел сломанные ветром, мертвые деревья, сражавшиеся с вечностью. И вот среди мертвых он увидел одно живое деревце, раненое, с ободранной корой, но гордо стоящее – кедр, стройный и высокий, ровный, как древко стрелы.

– Кедр простил меня, – прошептал Катсук.

И он ступил на тропу, по которой перед тем прошел Хокват, и остановился лишь тогда, когда увидел дерево, одиноко стоящее посреди перепаханной лавиной земли – все как в его видении!

«Кедр для моей стрелы, – думал индеец. – Дерево само священное, и уже освященное.»

Над лесом раздался балаган вороньих криков. Птицы пролетели над пустой искалеченной землей и расселись на кедре. Катсук усмехнулся:

«Ну, какое еще нужно мне знамение?!»

И дух заклятия, вызвавший его немочь, вышел из него тот же час как был назван по имени. Индеец направился к кедру, чтобы сделать себе стрелу.

31

Когда я был маленький, мне снился Ворон. Это был белый Ворон. Мне снилось, что Ворон помог мне украсть всю пресную воду, и я спрятал ее так, чтобы только мои соплеменники могли ее найти. Это была такая пещера, и я заполнил ее водой. Мне снилось, что в пещере был дух, который рассказал мне о Творении. И это дух создал мою пещеру. Там было два хода: вход и выход. В пещере был пляж и волны на воде. А еще я там слышал барабаны. Этот дух из моего сна сказал, что такое место существует и на самом деле. Мне там было чисто и хорошо. Я хочу найти это место.

Катсук сидел, прислонясь спиной к дереву, моля, чтобы земля простила его. Лук со стрелой лежали у него на коленях, а все вокруг тонуло во мраке. Холодный ветер нес сырость.