Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов

Ровно в полдень мы дружной толпой зашли в учебный класс и восхищено ахнули. Создалось впечатление, что какая-то неведомая сила перенесла нас в костюмерные театра. На партах стояли болванки с париками и шляпами, зеркала и коробки с гримом. Вдоль стен стояли манекены с разнообразной одеждой, а на полу была навалена обувь. А из-за преподавательской кафедры на нас с усмешкой взирала рослая фея со стрекозиными крыльями за спиной. Заметив наши вытянутые лица, она рявкнула хорошо знакомым голосом Федора:

– Ну, и чего встали, как пьяницы, узревшие бесплатную бочку вина? Быстро все по местам!

Признаюсь, даже я малек струхнула и ходко подтрусила за парту.

Обведя нас мрачным взглядом, вампир поинтересовался:

– И так, что вы сейчас здесь видели?

– Магию? – робко предположил Гламурчик.

– Вы метоморф? – продемонстрировала свои знания Заумная.

– У вас какой-то амулет? – блеснул скудоумием Кабан.

– Трансвестит,- хихикнуло мое знакомство с сексуальными меньшинствами.

Я прекрасно знала, что хотел услышать наш Майор, но благоразумно молчала.

Сообщив умникам, что их сегодня ночью ждет прогулка в лес на урок спортивного ориентирования, им соизволили ответить, что это был обычный грим. И дальше начали рассказывать, как можно изменить себя и затеряться в толпе. Слушая лекцию, я начинала понимать, как Кровавому удалось создать лучшую агентурную сеть.

В этом мире царила магия. С ее помощью можно было сделать все, но по остаточным явлениям легко отслеживался создатель колдовства. Можно было затереть следы волшбы, обвешаться искажающими амулетами, но полностью скрыть улики невозможно, да и распознающие заклинания никто не отменял. Поэтому вампир первым догадался переодеваться и менять внешность доступными любому средствами. От его шпионов не несло волшебством, и они ни у кого не вызывали подозрений. Ну, идет себе мужик в кабак пропустить кружечку, другую, спешит к соседке пожилая кумушка, летит куда-то ватага мальчишек или подает тебе завтрак лакей, кому до них есть дело? Вот именно, никому.

Особенно лектор упирал на то, что разведчика может спалить как незнание этикета, так и невладение жаргоном. А когда Майор сделал акцент на том, как одежда и макияж меняют человека, на меня пару раз насмешливо покосились, мол, такую преобразить ничто не может. Зря, ой зря, ребятки, вы подумали, что я руки об скатерть вытираю и что круглей ведра ничего не видела, слаще морковки ничего не ела. Я, может, и редко бываю воспитанной, но зато в сволочном настроении пребываю постоянно.

В пол уха слушая, что помимо искусства маскировки, он будет учить недоумков основам вербовки, шифровальному делу, системе налаживания связи, способам организации явок, разведке на местности, методам ведения допросов, высадке десанта и еще куче всяких полезных вещей, я строила планы мести. Ибо не фиг меня было задевать, как женщину! Я не финалистка конкурса 'Мисс опупенная красота', но если меня в фильмах ужасах пригласят сниматься, то гримерам точно пара часов понадобится, чтобы придать мне облик зомби.

Пройдясь в очередной раз по способностям Крыса, опытный контрразведчик сообщил, что Альфонс для уготованной мной для него роли не подходит, слишком красив. Мальвина победоносно взглянула на меня, мол, 'Я же говорила, что моя кандидатура лучше'. Но после фразы учителя 'Вот эта кочерыжка с красным пухом на голове – идеальный шпион' быстро сдулась. Я была полностью согласна с Федором. Цветочек из всех демиурчиков была самая маленькая, худенькая и, если так можно выразиться, невзрачная, хотя та же Летиция Каста отдыхает на фоне моего цыпленка. Ей легче всего будет прикинуться хоть маленькой девочкой, хоть древней старушкой.

В общем, две мои идеи были похерены одним махом. Но я и не думала возражать профессионалу, слишком часто в реальности дилетанты гибнут как раз потому, что считают себя умнее. И мне плевать на самодовольные смешки сопляков, чистка картошки очень способствует раскаянью в своем плохом поведении.

Когда наступила практическая часть занятия, сенсей приказал всем перевоплотиться в кого-то другого. Пока мои зайки развлекались, примеривая на себя то местную одежду, то рыцарские латы, и лепили накладные носы, я шимором метнулась в дом. Пора было расставлять приоритеты. Час ушел на создание образа, но, чтоб мне снова редактировать нетленки, оно того стоило.

Коко под впечатлением недавнего посещения Недели Высокой Моды в Париже сшила мне умопомрачительное платье. Моя личная модистка прекрасно знала, что высочайшее искусство заключается как раз в том, чтобы одеть клиентку так, чтобы пробудить к ней интерес, а не здоровую эрекцию. Платье было сшито из дымчатой ткани, идеально подходящей по цвету к моим глазам. Никаких декольте, страз, аппликаций, вышивки – ничего. Длинные рукава, воротник стойкой, сзади разрез почти до попца. Наряд идеально подчеркивал фигуру и переливался при каждом шаге. Вроде ничего особенного, но, увидев взгляд Эдика, я так и не рискнула его одеть, да и есть в таком шедевре было весьма затруднительно. Оно настолько плотно облегало меня, что, подозреваю, даже проглоченная мной маслинка моментально бы проявилась в районе живота отвратительным бугром.

В качестве украшений я выбрала всегда благородный жемчуг. Полупрозрачный макияж, нейтральный маникюр, ненавязчивый запах духов, элегантная прическа, делающая шею длинной, как у гусыни, открытые босоножки (надеюсь, не подверну ногу), прямая спина, и я была готова показать этим засранцам, как шмотки и косметика могут изменить любую. Только перед этим я решила заглянуть в сарайчик, где видела плащ-палатку с капюшоном и косу.

Глодавший в кустах мосол Сосискин при виде меня, со словами:

– Никак не избавлюсь от плебейских привычек, – поспешил затолкать кость подальше. А потом, узрев, в каком я виде, заржал и поинтересовался, по какому календарю сегодня Хеллоуин. Показав язык, я гордо понесла свое тело дальше, тихонько матерясь, выдергивая каблуки, которые так и норовили навечно застрять в земле. Пес увязался следом, предвкушая представление.

Зайдя в палатку, я скромно притулилась в уголке и стала рассматривать гневающегося вампира. Как я и предполагала, мои мамзельки не придумали ничего лучшего, как размалеваться и оголится. Теперь передо мной были три дорогостоящие шлюхи, одна девочка-травести и классическая хозяйка борделя в роли Плюшки. Весь мой публичный дом 'Курятник' носился по классу, и пытался увернуться от лупящего их розгой, переодевшегося в свой стандартный черный костюм Федора. У мальчиков, за исключением Кабана, хватило ума только на то, чтобы прикинуться наемниками. Он, как всегда, отличился и прикинулся нищим. Если они рассчитывали на похвалу, то их ждал большой облом. Сменив прутик на дубинку, Майор популярно разъяснял, что даже вонючий тролль привлечет к себе меньше внимания, чем вольный стрелок, а жирных побирушек сроду не бывает. Зачет не получил никто. Дав дяде Феде проораться и разъяснить, в чем заключались их ошибки, я скромно кашлянула, привлекая к себе внимание.