Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий

- Красиво. - Лаур счел необходимым согласиться. - И что дальше?

- Барханы двигаются, - полушепотом сказал Драйбен и поводил руками, изображая волны. - Это не иллюзия, созданная переносящим песчинки ветром, а нечто не виденное ранее человеком. Говорите - город? Скорее комплекс храмов или усыпальниц, некогда обнесенный стеной. Ее развалины еще можно заметить. Полдесятка сохранившихся статуй, правда вкопанных в песок по пояс. Может быть, это какие-то древние боги или идолы варварских племен, но очертания у скульптур абсолютно нечеловеческие. Двуногие псы, люди-птицы, поднявшиеся на задние лапы громадные ящерицы. Я долго изучал летописи минувших времен и не встречал ничего подобного.

- Пустыня - замечательный страж для тайн прошлого, - глубокомысленно изрек Асверус. - Воздух сухой, кроме редких кочевников-джайдов сюда никто не заглядывает уже десять столетий... Мало ли что могло сохраниться со времен Золотого века? Кажется, вы упомянули двигающийся песок?

- Именно. Можете посчитать меня сумасшедшим или горьким пьяницей, но, стоя над развалинами, я ощущал себя человеком, смотрящим с высоты на озеро, в которое бросили камень. Барханы постоянно перемещаются, нахлестываясь на окружающие скалы и разбивая о камень песчаные волны. В их движении нет никакой системы, это я точно заметил. Еще мне показалось, будто эти руины живые...

- Не далее как два дня назад, - саркастично бросил потомок древнего владетельного рода и скривился, - вы меня убеждали в том, что пещера, выбранная Хозяином Небесной горы своим обиталищем, тоже живая. Своего рода душа неизвестно кого, воплотившаяся в камень. Уж простите, эрл, но ваши рассуждения начинают смахивать на навязчивую идею или страничку из сочинений этого одержимого писаки Никклауса из Прашова. Опять забытые города, враждующие маги, заклятые мечи, горы трупов, реки крови...

- Горы трупов в наличии, - отозвался Драйбен, пропустив язвительные слова Асверуса мимо ушей. - Хотите, завтра вместе съездим и посмотрим. Надеюсь, мергейты пока не собираются нападать?

- Какое там! - явно разочарованно вздохнул Лаур. - Не слышали последних донесений наших разъездов? Сегодня прибыл гонец с берегов Междуречья. Гурцат пока даже не переправился через Урмию, хотя эти сведения устарели - посыльный целых пять дней мчался через пустыню. За это время могло произойти все, что угодно. У нас еще седмица форы, так что вполне можно развлечься и прокатиться в глубину Аласора. Не спорю, мудрейший эт-Убаийяд со своими мардибами выручил шада золотом, но мы-то с вами добровольцы, и вознаграждения нам не положено. Между прочим, только сегодня наблюдал, как посланник Энарека отвалил трибуну Теренцию из аэтосий-ского легиона "Сизый беркут" четыре меры золота в качестве оплаты.

- Плюнуть на все и вступить в "Сизый беркут", - меланхолично предложил Драйбен. - Ну и что, что традиции несколько... э-э... необычные. В конце концов, они никого не принуждают. Деньги у меня, кстати, кончаются.

- Заманчиво. - Асверус фыркнул. - "Беркуты", конечно, милейшие люди, но... По-моему, в Нардаре несколько иные обычаи. Знаю, арранты являются людьми, мыслящими свободно во многих сферах жизни, но я для личных отношений предпочитаю женщин, хотя могу попытаться понять логику вояк из Аэтоса...

- "Если в опасности человек, которого ты любишь, то будешь сражаться за него до последнего". - Драйбен наизусть процитировал строки из знаменитого на весь мир "Слова о войне и преданности", созданного лет пятьсот назад родоначальником легиона "Сизый беркут". - Ладно, я пошутил. Оставим аррантские сумасбродства самим аррантам. К "беркутам" можно ходить в гости и обедать у них.

- Вы уже ходили? - вкрадчиво поинтересовался Асверус. - И как у них кормят? В соответствии с уложениями - двое воинов едят из одной миски? Кто вам составил компанию? Неужто сам трибун, а то и легат?

- Между прочим, это мысль! - неожиданно вскочил Драйбен. - Мне надоело грызть сушеное мясо и потрескавшиеся лепешки! К столу шада или наследника нас не приглашают по причине военного времени, у саккаремцев или джайдов и ломаной корки не допросишься, а просить я не стану - все-таки дворянин. Давайте нанесем визит благороднейшему трибуну Теренцию. и заодно поужинаем? Арранты люди гостеприимные.

- Вы, сударь, большой любитель острых ощущений, - оценил предложение Драйбена Асверус. - То служба у мергейтов, то колдовство или заброшенный город... Теперь возжелали поближе познакомиться с "беркутами". А, ладно, идем! Вы знаете, где они стоят?

- Пол-лиги на полдень. Придется брать лошадей, пешком мы туда доберемся только к темноте.

...Два всадника канули в вечернюю полутьму и исчезли в мареве остывавшей после жаркого дня пустыни. Приближался закат, золотистый диск солнца почти коснулся неровной линии горизонта.

Первый из многих окружавших стоянку шада островков зелени занимал лагерь приведенной из Меддаи конной саккаремской гвардии, на следующем белели аррантские шатры, увенчанные непременными орлами, сжимавшими в лапах лавровые ветви и выкованные из бронзы позолоченные пучки стрел, связанные с двумя топориками.

Более искушенному в аррантском языке Драйбену выпало быть герольдом. Правда, отсутствовали необходимые штандарт и вымпелы, а заодно звук торжественного рога, но все равно получилось внушительно:

- Его светлость Асверус Лаур, благородный сын владетельного кониса Нардара! - провозгласил эрл, осаждая коня перед стражей стоянки аррантов. - С ним герольд и оруженосец Драйбен Лаур-Хельк, эрл Кешта!

- Оруженосец? - едва слышно прошептал Асверус и после паузы добавил цитату из Книги Эль-Харфа: - "Твои слова услышаны, И будет по сему".

К вящему удивлению новоприбывших, им ответили на нардарском:

- Трибун и легат будут счастливы принять вас, благородные господа. Вас проводят.

Асверус незаметно подмигнул Драйбену и повел лошадь вслед за провожатым молодым воителем, как всегда, обряженным только в набедренную повязку и сжимавшим в руке короткое, но тяжелое копье.

- Ужин обеспечен, - шепнул эрл Кешта своему сюзерену. - Кажется, не зря приехали.

* * *

Саккаремские лекари справедливо почитались искуснейшими в мире. В отличие от собратьев из Нарлака, где медицина не ушла далее "варварства" и доктора были попросту опасны для больных, в государстве шадов искусству врачевания обучали в специально учрежденном одним из предшественников Даманхура медресе, располагавшемся в пределах Мельсины. Бесспорно, жрецы с острова Толми, проповедовавшие любовь к ближнему и считавшие целительство одним из высочайших призваний человека, тоже умели многое, но в ремесле хирургии и противоборстве многоразличным заразным болезням саккаремцев ныне превосходили лишь арранты.