Эдгар Берроуз - Обратно в каменный век

— Что ему нужно в Ло-гаре? — спросил стражник, первым остановивший их на безопасном расстоянии от деревни, и этот вопрос повторял каждый вновь пришедший.

Дай отвечал на это, что фон Хорст — великий воин из другого мира, который хочет жить в Ло-гаре и стать членом племени, а фон Хорст в это время, не обращая внимания на шум и ропот вокруг него, искал глазами Ла-джа.

— Где Брун? — спросил Дай. — Он решит, может или нет незнакомец остаться.

— Бруна здесь нет, — ответил воин.

— Где же он?

— Наверное, умер. Мы спали много раз с тех пор, как он отправился на поиски Ла-джа, своей дочери.

— Тогда кто же сейчас вождь? — спросил Дай.

— Газ, — ответил тот.

Дай, казалось, пришел в замешательство.

— Его выбрали воины? — спросил он.

Воин покачал головой.

— Нет, он захватил власть, угрожая убить всякого, кто ему помешает. Газ — великий человек. Никто еще не оспорил его права, хотя многие сделали бы это, если бы не боялись, ведь мы несчастливы под его властью.

— Где он? — Дай обвел взглядом деревню.

— Он пошел за Ла-джа.

Фон Хорст все время был настороже.

— Куда она пошла? — спросил он.

Оба — и воин и Дай — вопросительно взглянули на него, ведь Дай ничего не знал о любви фон Хорста к Ла-джа.

— Зачем тебе это знать, незнакомец? — с подозрением спросил воин.

— Если я знаю, куда пошла женщина, я смогу найти и мужчину.

Дай и воин кивнули.

— Это верно, — сказал Дай, и задал вопрос, который хотел задать и фон Хорст, но не осмеливался: — Почему Газ пошел за Ла-джа? Она исчезла давно, а ее отец уже отправился на поиски. Если Газ пошел за ней, почему он не сделал этого раньше?

— Ты не понял, — сказал воин. — Ла-джа недавно вернулась, и Газ объявил ее своей женой, но она не захотела этого. Когда Газ решил взять ее из пещеры силой, Ла-джа обманула его и убежала.

— А Газ? — спросил фон Хорст.

— Он пошел за ней. Сейчас, несомненно, он ее уже настиг, и она стала его женой. Хорошо, когда девушка, особенно дочь вождя, показывает характер. Газ еще больше будет любить ее за это. Тех, кто легко сдается, любят не слишком-то долго. Наверное, Ла-джа просто сбежала из деревни и поджидала Газа. Многие девушки это делали.

— В какую сторону она пошла? — снова спросил фон Хорст хриплым и безжизненным голосом.

— Если бы ты и узнал, какая разница, ты ничего с ним не сделаешь. Если бы я был на твоем месте, незнакомец, я бы убрался подальше из Ло-гара, пока Газ не вернулся.

— Куда он пошел? — повторил фон Хорст.

Воин покачал головой.

— Туда, — сказал он, указывая вверх по каньону. — Там за перевалом на вершине каньона есть прекрасная долина. Как раз такое место, где мужчина может взять свою женщину или женщина соблазнить своего мужчину.

Фон Хорст содрогнулся, затем, не сказав ни слова, направился к вершине каньона в прекрасную долину, где женщина может соблазнить своего мужчину.

Воин и Дай стояли, глядя на него. Дай покачал головой.

— Это очень плохо. — сказал он. — Он великий воин и хороший друг.

Воин пожал плечами.

— Какая разница? — спросил он. — Газ убьет его немного раньше, вот и все.

Пока фон Хорст карабкался по крутой тропе к вершине каньона, в сердце у него кипели любовь и негодование, надежда и страх. Он утратил все свои хорошие манеры и превратился в настоящего пещерного обитателя. Как наши примитивные прародители из внешнего мира много веков назад, он намеревался убить соперника. Что же касается женщины, которую он желает, он возьмет ее, хочет она того или нет.

За вершиной ему открылась самая прекрасная долина, которую он когда-либо видел, но фон Хорст едва бросил на нее взгляд. Он искал какой-нибудь знак, чтобы определить направление, в котором шли эти двое. Скатившись на дно долины, он сразу нашел следы на тропе, шедшей вдоль ручья по направлению к реке, едва различимой в туманной долине. На тропе остались отпечатки крошечных обутых в сандалии ног и перекрывавшие их огромные следы, которые могли принадлежать только крупному мужчине.

Фон Хорст быстро зашагал по тропе. Он хотел громко позвать девушку по имени, но знал, что она не ответит, даже если и услышит его, ибо разве она не дала понять, что его любовь не вызывает у нее ответного чувства? Он напрасно задавал себе вопрос, что случилось с его гордостью, если он мог преследовать женщину, которая ненавидит его, женщину, которую он намеревается взять силой, против ее воли. Фон Хорсту не было стыдно. На мгновение он смешался, но потом вдруг осознал, что он изменился, — что он уже не тот человек, который попал во внутренний мир бог знает сколько времени назад. Окружение изменило его — дикий Пеллюсидар стал для него своим.

Одна мысль о Газе приводила его в ярость. Он почувствовал, что всегда ненавидел этого человека. Фон Хорст не боялся ни его, ни смерти. Наверное, именно поэтому он и не чувствовал страха, ибо по всему, что он слышал, можно было заключить, что встреча с Газом влечет за собой смерть.

Он продвигался вперед быстро и уверенно. Фон Хорст не знал, как далеко они ушли. И он мог только догадываться, насколько правдивы были слова воина, указавшего ему дорогу. Одна мысль приводила его в отчаяние — мысль, что он может не успеть, но еще хуже был навязчивый страх, что Ла-джа ушла добровольно и ждала Газа. Она говорила фон Хорсту, что ее долг — связать свою судьбу с великим воином. Почему бы этим воином не мог быть Газ?

Фон Хорст застонал вслух и ускорил шаг. Если кто-либо и страдал от адских мук, то это был он.

Он добрался до места, где тропа раздваивалась, и маленькая, не слишком заметная тропинка сворачивала направо, к ручью. После внимательного осмотра он решил, что те двое пошли именно по этой узкой тропинке, и в грязи по берегам ручья он снова нашел следы, на этот раз четко обозначенные. Отсюда тропинка вела прямо ко входу в другой каньон, и ему ничего не оставалось, как последовать туда. Вскоре фон Хорст услышал шаги впереди и хриплый крик. Он не мог разобрать слов. Голос доносился из-за поворота, и скала скрывала говорящего из виду.

С этого момента ему следовало бы двигаться осмотрительно, но он этого не сделал. Наоборот фон Хорст пошел еще быстрее, не приняв никаких мер предосторожности, и неожиданно наткнулся прямо на Газа и Ла-джа. Девушка стояла на крошечном уступе на крутом откосе. Ее ноги опирались на узкую кромку, тело было плотно прижато к скале, руки широко раскинуты, пальцами она цеплялась за твердый камень. Газ не мог вскарабкаться на скалу, и, стоя у подножия, кричал, приказывая Ла-джа спуститься к нему. Увидев их и то положение, в котором они находились, красноречиво говорившее обо всем ранее происшедшем, фон Хорст вздохнул с облегчением — он не опоздал!