Карл-Юхан Хольцхаусен - Цвет надежд — зелёный (сборник)

Вскоре встал и Джерри, и они втроем отправились в лес. Время близилось к полудню, но по-прежнему никаких следов Фиделио. Они решили разделиться и продолжать поиски поодиночке.

Через несколько минут послышался голос Элены, тонкий и дрожащий.

— Идите сюда! Мне кажется, он здесь.

Джерри прибежал первым и стоял, склонившись над ложбиной, когда подошел Сильвестр.

— Это Фиделио, — сказал Джерри. — Мы уж его звали, звали, а он не шевелится.

— Ты сможешь спрыгнуть туда?

Ложбина, вернее, канава была около метра глубиной, один край ее шел наклонпо вверх, другой порос колючим кустарником. Джерри спрыгнул вниз. Собака лежала па боку, тело и лапы вытянуты словно в прыжке.

— Папа, его загрызли.

Теперь спустился и Сильвестр. Пес был мертв. Брюхо разорвано, внутренности выедены почти до горла. Сильвестр никогда не видел ничего подобного.

Он стоял, оглушенный, чувствуя, как к горлу подступает дурнота.

— Сбегай домой и принеси мешок, — обратился он к сыну. — Мы похороним его дома.

— Ты уверен, что он мертв? — спросила Элена.

— Совершенно. И, пожалуйста, не спускайся сюда, — прибавил он быстро. — Такое зрелище не для женщин.

Они похоронили Фиделио на маленькой зеленой лужайке в конце сада. Сердца их наполняла печаль, потому что они были по-настоящему привязаны к этому маленькому веселому существу, которое не только составляло им хорошую компанию, но и давало чувство безопасности, когда они читали в газетах о всевозможных случаях нападения на одиноко стоящие дома.

Сильвестр много размышлял над тем, что произошло. О морской свинке доцента он даже и не вспомнил. По телевизору говорили, что в последнее время увеличилось поголовье волков, но чтобы волки забрели в их края, в это Сильвестр не верил.

Зато рысь может забрести куда угодно. Может, это и была рысь? Но рыси не едят морковь. А вдруг Фиделио преследовал одного зверя, а на него напал другой?

Гость явился в сад и на следующую ночь. На рассвете Сильвестр заметил, что кто-то шевелится под кустами смородины. Он быстро разбудил Элену и попросил ее не выпускать посетителя из виду, пока они с Джерри будут заходить неприятелю в тыл. В одну руку Сильвестр взял фонарик, в другую — сучковатую палку. Джерри вооружился кочергой.

Выйдя на цыпочках в сад, они уловили движение всего в метре-другом от себя. Сильвестр шагнул и зажег фонарь, который, как прожектор, высветил лежавший перед ним участок земли. И там они увидели круглое, сильное, темно-коричневое существо, увидели, как оно выпустило изо рта кочан капусты, повернуло голову в их сторону и ощерилось, сверкнув зубами.

— Но… но… ведь это же Трисмегистус! — закричал Джерри. — Папа, не трогай его.

Джерри сделал шаг к сидящему на земле зверьку.

— Он наверняка меня узнает. Иди сюда, Трисмегистус, иди сюда.

Джерри наклонился вперед и вдруг резко отпрянул. Зверек перешел в нападение. Глаза его загорелись, голова на толстой шее напряглась, он ощерил пасть с острыми зубами, короткими лапами оттолкнулся от земли и в мгновение ока оказался рядом с Джерри, пытаясь укусить его за ногу.

— Беги, Джерри, беги!

Это крикнула Элена. Предупреждение оказалось ненужным. Джерри уже отскочил в сторону и припустился во всю прыть. Сильвестр сделал попытку ударить зверька по спине, но тот мгновенно развернулся и железной хваткой зажал палку в зубах, так что сухое дерево затрещало. Сильвестр выпустил палку и тоже побежал. Он настиг Джерри у самых дверей, вместе они ворвались в дом и заперлись.

— Ты уверен, что это Трисмегистус?

— Конечно. Я же узнал его, и шерсть, и форму туловища и голову, и все остальное.

— Но он такой большой! Больше барсука. Тебе не кажется…

— Никакой это не барсук. Барсуков я видел в музее. А кроме того, я заметил метку, которую сделал дядя Скуге.

Сильвестр снова позвонил в полицию. Теперь-то ему было о чем сообщить. Дело принимало серьезный оборот.

— Пришлите немедленно радиофицированный автомобиль. Лучше два. Нашу собаку убили, на моего сына напали.

— Вы знаете, кто зто сделал?

— Конечно. Морская свинка..

— Что-о?!

— Морская свинка. Здесь была лаборатория с морскими свинками и…

— Послушайте-ка, если вы звоните, чтобы нас дурачить, то позвольте вам сказать, что у полиции есть другие заботы.

— Уверяю вас…

— Как зовут?

— Меня? Сильвестр. Я уже звонил раньше по поводу непонятного происшествия…

— А, ну конечно. Это с вами я тогда разговаривал. А то происшествие оказалось совсем не непонятным. Просто мальчишки озорничали… Кстати, у вас, кажется, сын такого же возраста?

Сильвестр задрожал от негодования.

— Да как вы смеете намекать…

— Я ни на что не намекаю. Я лишь придерживаюсь фактов. Ту историю мы считаем завершенной, и, пожалуйста, не впутывайте сюда морских свинок. У меня самого тоже когда-то были морские свинки, и могу вам сказать, что более безобидных зверушек не существует.

Разговор был окончен. Сильвестр бессильно сжался на стуле. И речи быть не могло о каких-то мальчишках. Доказательств-то почти никаких.

Зато было кое-что другое, что совпадало с его версией. Мешки с кормом в подвальном помещении, где содержались морские свинки, были полны, когда доцент уехал, а теперь там только старая мешковина, как выразился сам полицейский. Забытая свинка сожрала все, что в них было, а потом принялась за ларь с картошкой. А когда и тот опустел, прогрызла дыру в двери и вышла на волю. И как только за ней стали охотиться, перешла в наступление.

Конечно, кое-что в эту версию не укладывается, например, окурки. По, вполне возможно, их оставил сам доцент или грузчики. А потом размеры зверька — но он ведь получал препарат, от которого погибают одуванчики, потому что вырастают слишком большими, а цыплята и рыба увеличиваются в весе. Зверек пытался кусаться — но кто знает, что за дьявольская жидкость была в ампулах доцента и какие таблетки в его пузырьках? Они могли вызвать проявления атавизма или мутацию или как это там еще называется.

Сильвестр вышел, чтобы вынуть газету из ящика. Однако сосредоточиться на том, что он читал, было трудно. И тут взгляд его упал на заметку, которая заставила его подпрыгнуть.

"Что мы видим в жару в Шерралиде" (журналиста так взволновала тема, что всю заметку он написал рифмованной прозой):

"Морская свинка — смешной зверек, он добр по своей природе. Но может — коль в голову что взбредет — стать дикой гориллы вроде. Сейчас в Шерралиде, средь грядок укропа, озлобилась свинка морская одна. Перекусала хозяев всех скопом, а в будущем, может, сожрет и слона. Для рощиц морковных и грядок капустных настала тяжелая очень година. Одно утешает в расстроенных чувствах — ведь близится жаркого лета средина".